Чтение 36–й страницы книги ~Взлетная полоса~

– А вы и знать ничего не знаете? – усмехнулся Ачкасов.

– Не в этом дело, Владимир Георгиевич. Кольцов такой человек, что о нем говорить вчерашним днем и даже сегодняшним – все равно что ничего не сказать. Он завтрашним интересен. А об этом лучше его самого никто не скажет.

Они поднялись в цех. Сергей не видел Ачкасова, как казалось ему, вечность. Знал, что генерал болел. И теперь был рад встрече с ним вдвойне. Генерал немного пополнел, больше насупились его брови и теснее сдвинулись к переносице. Но глаза были все те же – живые, умные, внимательные. Ачкасов, кажется, тоже был обрадован встречей. Он разделся, походил по цеху, расспросил Сергея о житье-бытье. И только после этого перешел к разговору о работе. Но вопрос задал совсем не тот, который Сергей ожидал услышать.

– Расскажите мне, Сергей Дмитриевич, как идут дела в Есино, – попросил Ачкасов. – Сегодня главное и основное задание КБ – это «Фотон». И поскольку вы один, а точнее, даже основной автор его проекта, мне очень важно знать именно ваше мнение о состоянии работы над прибором.

Сергей сразу почувствовал по тону, каким был задан этот вопрос, что Ачкасов ждет от него самого откровенного ответа.

– По-моему, там все идет как надо, – сказал он. – Вы знаете, мы даже несколько опережаем график работ. Мы уже устанавливаем опытный макет на самолет. Мы его, правда, по сравнению с проектом заметно переделали. Но это так, наверно, и надо…

– Значит, вы довольны?

– Вполне. Только ведь пока испытаний еще не было:

– Что же вы переделывали, Сергей Дмитриевич?

Сергей на минуту задумался. Ответить хотелось поточнее.

– Если не вдаваться в подробности, совершенствовали схему в двух направлениях. До минимума старались уменьшить габариты прибора. Работали с усилителем света. По-моему, удалось кое-что сделать и в том, и в другом плане. Ввели в схему дополнительные микроэлементы, применили более чувствительные фотокаторы. А теперь ждем испытаний.

– Волнуетесь? – улыбнулся вдруг Ачкасов.

– Конечно. А самое главное – самим все это очень интересно. У нас там великолепная подобралась группа. Уверен, Окунев очень одаренный человек. Заруба – просто клад. А о Юрии Михайловиче вообще говорить не приходится – нам просто повезло, что именно он возглавляет группу. И очень жаль, что Юрий Михайлович исполняет эту должность лишь временно. С ним удивительно легко работать. К тому же практик он потрясающий. Ну а если учесть, что мы-то все в общем-то специалисты молодые, он, как наш руководитель, совершенно незаменим.

– Вы не преувеличиваете? – пристально взглянул в глаза Сергею Ачкасов.

– Нет. В данном случае я не увлекаюсь. Всеми своими успехами группа в первую очередь обязана ему. Я же вам говорил: мы уже монтируем оборудование на самолет. По отдельности все узлы опробованы. Есть кое-что новое. Например, информация, полученная «Фотоном», будет передаваться прямо на командный пункт.

– И это будет сейчас испытываться? – усомнился Ачкасов.

– Будет. Но мысль работает еще дальше.

– И как же вы намереваетесь передавать информацию на КП? – спросил Ачкасов.

Сергей изложил принцип действия передающей системы. Ачкасов задал ему еще несколько вопросов. Сергей ответил и на них.

– Вы можете увлечь кого угодно. Все это действительно чертовски любопытно, – признался Ачкасов.

– У меня есть мысли и по самому прибору. Я убежден, что некоторые его узлы можно и надо заменить гибридными схемами. Это, сами понимаете, удешевит производство. Есть и другие задумки.

– Александр Петрович знает о них?

– Нет. Мы о них не говорим никому. Обсуждаем лишь у себя на своих технических летучках.

– Но Юрию-то Михайловичу, надеюсь, о них известно?

– Абсолютно все. Он это наше фантазерство даже приветствует. Кстати, он был против того, чтобы я уезжал. А мне так до сих пор и непонятно, зачем шефу понадобилось отрывать меня от основной моей работы и перебрасывать сюда? Зачем?

– Разберемся, Сергей Дмитриевич, и в этом разберемся, – заверил Сергея Ачкасов и подвел некоторый итог этой части беседы: – Значит, в Есино дела обстоят вполне удовлетворительно. И даже благополучно. Ну а такой вопрос: без вас там смогут закончить работу в срок?

– Без меня? – несколько удивился Сергей такой постановке вопроса. – А почему же нет? Конечно, смогут. Там люди очень надежные.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Ачкасов. – Теперь расскажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь здесь.

Сергей обстоятельно и подробно рассказал обо всем, чем жил эти дни. Рассказал и о звонке Кулешова. Не стал ничего говорить только о письме Руденко. Ачкасов, как всегда, слушал его внимательно, не перебивал. Потом подсел к монтажному столу и попросил:

– Покажите мне, Сергей Дмитриевич, тот вариант, который оставил вам Руденко. Он сохранился?

– Конечно.

– Можете продемонстрировать его работу?

– Вполне.

– Пожалуйста.

Сергей встал за пульт управления. Включил макет. Показал его в действии. А потом с помощью контрольных приборов разобрал его скрытые дефекты.

– Чего удалось добиться вам? – спросил Ачкасов.

Сергей показал и это. Теперь Ачкасов стал придирчивым. Он хотел знать все: и что удорожит прибор, и что гарантирует ему больший срок эксплуатации и, следовательно, надежность. Беседа затянулась. Наконец Ачкасов поднялся из-за стола и подошел к окну. Сергей последовал за ним. И впервые, к своему удивлению, увидел за окном изумрудную зелень заливных лугов, клином врезавшегося между лесом и обрывистой глинистой кручей противоположного берега. Последние несколько дней были удивительно теплыми, солнечными. Землю прогрело, и она покрылась шелковистой мякотью молодой травы.

– Кажется, вы меня убедили. Игра стоит свеч, – сказал наконец Ачкасов и снова задумался.

Сергей хорошо знал его манеру вживаться в идею не спеша, не хватать ее, не набрасываться на нее, а именно вживаться: всесторонне ее обдумывать, не торопясь взвешивать все «за» и «против» – и не мешал генералу. Ачкасов сам нарушил и эту паузу.

– Вот ведь как: опять ваша точка зрения с руденковской не совпала. Это и плохо и в то же время хорошо…

– Мы, очевидно, слишком по-разному смотрим на вещи, – объяснил ситуацию Сергей.

Ачкасов согласно кивнул:

– Я вас, Сергей Дмитриевич, не виню ни в чем. И если хотите, даже рад такому положению. Оно для вас невыгодно. А для дела, наоборот, даже очень полезно. Сколько вам потребуется времени на документальное оформление ваших поправок: на чертежи, расчеты?

– Недели две, – прикинул Сергей.

– Оформляйте, – одобрил Ачкасов. – А я тем временем выберу денек и постараюсь побывать в Есино.

На этом деловая часть беседы, как показалось Сергею, должна была бы закончиться. Но Ачкасов продолжил ее.

– Вам сколько лет, Сергей Дмитриевич? – неожиданно спросил он.

– Тридцать три.

– Уже тридцать три, – в раздумье повторил Ачкасов. – У вас всегда будет очень много дел в КБ. Вас будут посылать туда-сюда. Вы постоянно будете кого-то поправлять, что-то доделывать, переделывать наилучшим образом. Это так. Я это уже понял. А мне бы хотелось, чтобы вы самым серьезным образом сели за диссертацию.

– Я потихоньку работаю, – объяснил Сергей.

– Так не годится. Так вы и за сто лет не защититесь, – заверил его Ачкасов.

– У меня кандидатский минимум уже сдан.

– А дальше?

– И дальше пойду.

– Когда, Сергей Дмитриевич? Когда? – нетерпеливо спросил Ачкасов.

– Закончим с «Совой». Сдадим «Фотон»…

Ачкасов решительно покачал головой.

– Нет. Вам этот вопрос надо решать принципиально, – прервал его Ачкасов. – Вам надо выбрать путь для защиты. А у вас их три. Путь соискателя, заочная адъюнктура и очная учеба. Идти по первому пути не рекомендую. Что касается второго и третьего – подумайте. И помните: это надо не только для вас, но и для КБ. Армии нужны ученые кадры. И не вообще кандидаты и доктора наук. Нужны специалисты, которые будут трудиться на главных направлениях. Знаете, сколько у нас кандидатов исторических, педагогических, экономических наук? Сказать вам? Много. Очень много. Все история, история. А по-моему, вперед смотреть больше надо. Нам ученых специалистов в области техники не хватает. И трудно сказать, когда мы удовлетворим свою в них потребность. Скорее всего, никогда. Так что вот, думайте и сообщите мне свое решение.

Они расстались. Ачкасов ушел к Стрекалову. А Сергей достал из ящика стола сигареты, сунул их в карман и пошел в кабинет начальника цеха. Здесь разрешалось курить. Хозяина кабинета к тому же на заводе не было, а Сергею хотелось побыть одному. Он провел с Ачкасовым не более четырех часов, а мыслей в результате этой встречи у него появилось столько, что разобраться в них можно было только наедине, вне всякой суеты. Поговорили – и уже новый вопрос, новая задача. Не зря, выходит, спрашивал генерал, справятся ли без него в Есино, когда закончит дела тут. Сергей и сам думал о диссертации. Но времени работать над ней не было совершенно, и он волей-неволей откладывал ее на неопределенные, дальние сроки. А Ачкасов вон как все скоро решил: поступай хоть в очную, хоть в заочную адъюнктуру – и дело с концом. Но куда же все-таки? На чем ему остановить свой выбор? Уйти на учебу из КБ? Нет. Сделать он этого не мог. Помимо всего прочего к КБ он был прикован своими цепями, тут была Юля. А готовиться к защите заочно – значило взвалить на себя дополнительную огромную ношу. Возникала невольно и такая мысль: заставляя его защищаться, чего конкретно хотел Ачкасов? Хотел увидеть его в новом ученом звании или заботился о его знаниях, об их пополнении? Почему Ачкасов порекомендовал ему побыстрее оформить документы на его поправки? Он что, снова решил вмешаться, так сказать, во внутренние дела КБ? Уже по опыту работы в КБ Сергей знал, что Ачкасов, несмотря на свою мягкость, был человеком крайне решительным и волевым. И ему ничего не стоило дать указание Кулешову вернуть его, Сергея, на производство в Есино. Но если это так и будет, значит, снова произойдет обострение отношений с Кулешовым. О Руденко нечего было уже и вспоминать. А между прочим, сколько раз уже так было, когда Ачкасов помогал ему решать большие и сложные задачи, поддерживал его, незримо, но твердо вставал на его сторону в горячих ученых спорах и благодаря этому точка зрения Кольцова брала верх! А в результате всегда выигрывало дело! Сколько раз это было? Сергей невольно почувствовал, как на сердце у него шевельнулось что-то большое, теплое, вероятнее всего, невысказанная этому человеку благодарность, и он подумал: «Я не подведу. Я просто не имею права не сделать того, чего он от меня ждет. И я сделаю. Как – пока еще не знаю!..

ГЛАВА 5

Ирина позвонила Владимиру, как только тот вернулся из полета.

– Вам письмо от Сережи, – сообщила она.

– Здравствуйте, Ирочка! – несказанно обрадовался возможности поговорить с ней Кольцов-младший. – Где же оно?

– У меня.

– Прекрасно. Я сегодня же подъеду и заберу его, – пообещал Владимир.

– Ехать необязательно. Я могу вам его прочитать, – сказала Ирина. – Конверт не запечатан, и Сергей, в общем-то, так и просил сделать.

И Ирина, не дожидаясь ответа, прочитала указание Кольцова-старшего брату. Владимир выслушал его внимательно.

– А вы у Сергея уже были? – спросил он.

– Нет. Он новоселье еще не устраивал, – ответила Ирина.

– Тогда давайте заглянем к нему вместе. Посмотрим, что там у него, – предложил Владимир.

Теперь задумалась Ирина.

– А вы Занду привезете? – спросила она.

– Господи! О чем разговор…

– Тогда давайте, – согласилась Ирина.

Владимир надел свой лучший костюм, повязал самый модный галстук и, усадив в машину Занду, вырулил на шоссе. К знакомому дому с колоннами он подкатил точно к концу рабочего дня. Сотрудники КБ уже выходили из подъезда. Вскоре из подъезда выпорхнула Ирина и, поправляя на ходу мохеровый платок, огляделась. Но быстро нашла машину и, легко прыгая на высоких, крепких ногах через лужи, побежала к ней. Владимир предупредительно распахнул перед Ириной дверцу «москвича». В дверцу сейчас же высунулась Занда, увидела Ирину, узнала ее, хотя не видела уже довольно давно, и завиляла хвостом. Ирина от восторга запустила руки в собачью шерсть и прижалась к ее морде лицом. Владимир, наблюдая за всем этим с улыбкой, заметил: