мистер Домби, - время от времени миссис Пипчин будет навешать Поля.
откланяться. Поль, дитя мое, - он подошел вплотную к столу, на котором тот
сидел, - прощай.
странно не соответствовала напряженному выражению лица. Но мистер Домби не
имел никакого отношения к этому скорбному лицу. Оно было обращено не к нему.
Нет, нет! К Флоренс - все для Флоренс!
врага, неумолимого и в ненависти своей безжалостно мстительного, то даже
враг этот, быть может, принял бы боль, пронзившую надменное сердце мистера
Домби, как возмездие за свою обиду.
затуманены чем-то, что на секунду заслонило маленькое личико, умственный его
взор, может быть, стал зорче на это короткое мгновение.
воскресеньям.
сказал мистер Домби. - Не так ли?
словно странный луч. Он упал на миссис Пипчин и погас в ее черном платье.
Эта превосходная людоедка шагнула вперед, чтобы попрощаться и увести
Флоренс, что она давно уже порывалась сделать. Это движение заставило
встрепенуться мистера Домби, чей взгляд был устремлен на Поля. Погладив его
по голове и еще раз пожав его маленькую ручку, он с обычной своей ледяной
учтивостью попрощался с доктором Блимбером, миссис Блимбер и мисс Блимбер и
вышел из кабинета.
мисс Блимбер устремились вперед, чтобы проводить его до холла, вследствие
чего миссис Пипчин оказалась зажатою между мисс Блимбер и доктором и была
вытеснена из кабинета, прежде чем успела схватить Флоренс. Этой счастливой
случайности Поль был впоследствии обязан сладким воспоминанием о том, как
Флоренс бегом вернулась к нему, чтобы обвить руками его шею, и ее лицо было
последним, мелькнувшим в дверях, - лицо, обращенное к нему с ободряющей
улыбкой, казавшейся еще светлее благодаря слезам, сквозь которые она сияла.
глобусы, книги, слепой Гомер и Минерва поплыли по комнате. Но вдруг они
остановились; и тогда он услышал громогласные часы в холле, серьезно
вопрошавшие: "Как по-жи-ва-ет мой друг? Как по-жи-ва-ет мой друг?"
он мог бы ответить. "Устал, устал! Очень одинок, очень грустно!" И вот с
мучительной пустотой в детском сердце, когда вокруг было так холодно,
пустынно и чуждо, сидел Поль, словно его, беззащитного, бросили в жизнь и не
было никого, кто мог бы прийти и украсить ее.
ГЛАВА XII
столе, показались бесконечными, доктор Блимбер вернулся. Походка доктора
была величественна и рассчитана на то, чтобы внушать юношеским умам
возвышенные чувства. Это было нечто вроде маршировки; но когда доктор
вытягивал правую ногу, он с достоинством поворачивался вокруг своей оси,
делая полуоборот налево; а вытягивая левую ногу, он таким же манером
поворачивался направо. Вот почему казалось, что он на каждом шагу озирается
и как бы говорит: "Не будет ли кто-нибудь столь любезен указать какой-нибудь
предмет в любом направлении, о котором я не осведомлен? Вряд ли это
возможно".
сняв нового ученика со стола, передал его мисс Блимбер.
попечении. Развивай его, Корнелия, развивай.
чувствуя, что очки созерцают его, опустил глаза.
удивившись, почему волосы у нее не такие длинные, как у Флоренс, и почему
она похожа на мальчика.
Блимбер.
чувствительности мисс Блимбер, он посмотрел снизу вверх на три лица,
смотревшие на него сверху вниз, и сказал: - Я был нездоров. Я был слабым
ребенком. Я не мог учить латинскую грамматику, потому что каждый день
проводил на воздухе со старым Глабом. Мне бы хотелось, чтобы вы позвали
старого Глаба навестить меня, будьте так добры.
высшей степени неклассическое! Кто это чудовище, дитя?
такое?
Глаба, хотя при этом весь дрожал,
колясочку. Он знает все об океане, о рыбах, которые в нем водятся, и об
огромных чудищах, которые выползают на скалы и греются на солнце и снова
ныряют в воду, если их испугать, и так пыхтят и плещутся, что их слышно за
много миль. Есть там животные, - продолжал Поль, увлекаясь своим рассказом,
- не знаю сколько ярдов в длину и я забыл, как они называются, но Флоренс
знает, которые притворяются, как будто им грозит беда, а когда человек из
жалости приближается к ним, они разевают огромную пасть и нападают на него.
Но все, что нужно делать, - продолжал Поль, храбро сообщая эти сведения
самому доктору, - это сворачивать на бегу то в ту, то в другую сторону, и
тогда непременно от них убежишь, потому что они такие длинные и
поворачиваются медленно. И хотя старый Глаб не знает, почему море напоминает
мне о моей маме, которая умерла, и о чем это оно всегда говорит - всегда
говорит! - но все-таки он знает о нем очень много. И я бы хотел, - закончил
ребенок, который вдруг приуныл и забыл о своем оживлении, растерянно глядя
на три незнакомых лица, - чтобы вы позволили старому Глабу приходить сюда ко
мне, потому что я его очень хорошо знаю, и он меня знает.
дело сделает.
непонятный ребенок, и, насколько это было возможно при несходстве лиц обеих
леди, посмотрела на него почти так, как, бывало, смотрела миссис Пипчин.
познакомь его с новым окружением. Ступайте с этой молодой леди, Домби.
нее искоса с робким любопытством, когда они вместе вышли. Ибо очки с
поблескивающими стеклами делали ее такой таинственной, что он не знал, куда
она смотрит, и, в сущности, был не совсем уверен в том, что за очками у нее
есть глаза.
прямо из холла и которая сообщалась с ним посредством обитой байкой двойной
двери, заглушавшей голоса молодых джентльменов. Здесь было восемь молодых
джентльменов в различных стадиях умственной прострации, очень усердно
работающих и очень серьезных. Тутс как старший сидел за отдельным пюпитром в
углу, и великолепным мужчиною, безмерно взрослым, показался он юному Полю за
этим пюпитром.
затянул своего Вергилия и медленно наигрывал эту мелодию четырем молодым
джентльменам. Из остальных четырех двое, судорожно сжав голову, занимались
решением математических задач; один, у которого от долгого плача лицо
сделалось похоже на грязное окно, силился одолеть до обеда безнадежное
количество строк, а еще один сидел за своим уроком в отчаянии и каменном
оцепенении, в каковом состоянии пребывал, по-видимому, с самого завтрака.
ждать. Мистер Фидер, бакалавр искусств, у которого была привычка брить для
прохлады голову, так что в настоящее время на ней красовалась только
короткая щетина), протянул ему костлявую руку и сказал, что рад его видеть,
- эти слова Поль был бы очень рад сказать ему, если бы при этом мог остаться
хоть чуточку искренним. Затем Поль по предписанию Корнелии пожал руку
четырем молодым джентльменам у пюпитра мистера Фидера; затем двум молодым
джентльменам, корпевшим над задачей, которые были очень возбуждены; затем
молодому джентльмену, корпевшему над срочной работой, который был весь в
чернилах, и, наконец, молодому джентльмену, пребывавшему в оцепенении,
который был вял и холоден как лед.
обыкновению, только хихикнул, засопел и продолжал заниматься своим детом.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Акунин Борис
Лондон Джек
Самойлова Елена
Майер Стефани