Чтение 36–й страницы книги ~Французов ручей~

Они словно оцепенели. Ни один не двинулся с места, ни один не проронил
ни слова -- все сидели как вкопанные и смотрели на француза, который с
улыбкой протягивал руку за драгоценностями.

Их было двенадцать, двенадцать против пяти, но пятеро держали в руках
пистолеты, а двенадцать только что плотно поужинали и понимали, что шпаги,
висящие в ножнах на боку, вряд ли будут для них хорошим подспорьем. Юстик,
правда, все еще стоял в дверях, но после того, как Люк Дюмон подошел к нему
и ткнул пистолетом под ребра, он волей- неволей вынужден был закрыть дверь и
запереть ее на засов. А с галереи уже спускался Пьер Блан со своим
напарником. Разойдясь в противоположные концы длинного зала, они застыли по
углам, готовые, как и обещал их главарь, уложить на месте любого, кто
осмелится вытащить оружие. Рокингем стоял, привалившись к стене, и не
отрываясь смотрел на кинжал, направленный на него. Он молчал и лишь время от
времени проводил языком по губам. Спокойней всех был, казалось, сам хозяин:
плюхнувшись обратно на стул, он поднес ко рту полупустой стакан и с легким
недоумением уставился на вошедших.

Дона вынула из ушей серьги и вложила их в протянутую руку пирата.

--Все? -- спросила она.

Он показал концом шпаги на ожерелье.

--Еще вот это, с вашего позволенья, -- сказал он, слегка приподнимая
одну бровь. -- А то, боюсь, мой юнга останется недоволен. И браслет тоже,
если не возражаете.

Она сняла браслет и ожерелье и молча, без улыбки, протянула ему.

--Благодарю, -- сказал он. -- Судя по всему, вы уже оправились от
болезни?

--Мне казалось, что да, -- ответила она, -- но не удивлюсь, если после
вашего вторжения разболеюсь снова.

--В самом деле? -- сочувственно произнес он. -- Какая жалость, я себе
этого не прощу. Мой юнга тоже иногда страдает от простуды, но стоит ему
подышать морским воздухом, все как рукой снимает. Отличное средство, советую
вам попробовать.

Он сунул драгоценности в карман, поклонился и отвернулся от нее.

--Лорд Годолфин, если не ошибаюсь, -- проговорил он, останавливаясь
перед его светлостью. -- Очень рад. Когда мы виделись в последний раз, я,
помнится, одолжил у вас парик. Что поделаешь, я и на него поспорил со своим
юнгой. Зато теперь можно ограничиться чем-нибудь менее существенным.

С этими словами он поднял шпагу и срезал орденскую ленту со звездой,
висящую на груди Годолфина.

--Оружие, к сожалению, я тоже вынужден у вас забрать, -- заявил он, и
шпага Годолфина вместе с ножнами упала на пол. А француз отвесил поклон и
повернулся к Филипу Рэшли. -- Добрый вечер, сэр, -- проговорил он. --
Надеюсь, вы немного поостыли с прошлого раза. Благодарю вас за .
Чудесный корабль! Боюсь только, что теперь вам его не узнать: наши мастера
оснастили его заново и покрасили в другой цвет. Вашу шпагу, сэр. И
потрудитесь вывернуть карманы.

На лбу у Рэшли вздулись жилы. Он тяжело пропыхтел:

--Вам это даром не пройдет, черт возьми.

--Возможно, -- ответил француз. -- Ничто в этом мире не дается даром.
Но платить пока приходится вам.

И он пересыпал золотые монеты из кармана Рэшли в кошелек, висящий у
него на поясе.

Затем он медленно двинулся вокруг стола, и каждый из гостей по очереди
отдавал ему свое оружие, вручал деньги, снимал с пальцев перстни, вытаскивал
из галстуков булавки. А француз, посвистывая, переходил от одного к другому
и, наклоняясь время от времени к вазе с фруктами, отщипывал несколько
виноградин. Один раз, когда толстяк из Бомина замешкался, стягивая перстни с
заплывших жиром пальцев, он даже присел на край стола, уставленного серебром
и фарфором, и налил себе вина из графина.

--У вас неплохой погреб, сэр Гарри, -- промолвил он. -- Однако, если бы
вы дали этому вину полежать еще несколько лет, оно только выиграло бы. У
меня в Бретани было с полдюжины таких бутылок, но я имел глупость выпить их
раньше срока.

--Какого черта!.. -- заплетающимся языком проговорил Гарри. -- Да как
вы...

--Не беспокойтесь, -- улыбнулся француз, -- я мог бы, конечно, взять у
Уильяма ключ от погреба, но мне не хочется лишать вас удовольствия отведать
это вино лет через пять.

Он почесал ухо и покосился на перстень, сиявший на руке сэра Гарри.

--Какой красивый камень, -- заметил он.

Вместо ответа Гарри сдернул перстень с пальца и швырнул французу в
лицо. Тот поймал его на лету и поднес к свету.

--Ни единого изъяна, -- сказал он. -- Большая редкость для изумруда.
Впрочем, отнимать его у вас было бы просто грешно. Вы и так отдали мне
слишком много.

И он с поклоном вернул перстень супругу Доны.

--Ну а теперь, господа, -- проговорил он, -- у меня к вам последняя
просьба. Возможно, кому-то она покажется неделикатной, но выбирать, как
говорится, не приходится. Мне, видите ли, хотелось бы вернуться на корабль,
но боюсь, что это не удастся, если я позволю вам созвать часовых и устроить
за мной погоню. Поэтому, господа, извольте снять ваши штаны и передать их
моим друзьям. А заодно и чулки с башмаками.

--Боже всемогущий! -- простонал Юстик. -- Неужели вам мало наших
унижений!

--Сожалею, господа, -- улыбнулся француз, -- но таковы мои условия. Да
вы не беспокойтесь, ночи сейчас теплые -- как-никак середина лета. Не угодно
ли пройти в гостиную, леди Сент-Колам? Думаю, что господа не захотят
раздеваться при вас, хотя наедине каждый из них наверняка проделал бы это с
огромным удовольствием.

Он распахнул перед ней дверь и, обернувшись, крикнул в зал:

--Даю вам пять минут, господа, и ни секундой больше. Пьер Блан, Жюль,
Люк, Уильям, проследите, чтобы все было в порядке, пока мы с ее светлостью
обсудим кое-какие важные вопросы.

Он вышел в гостиную и плотно прикрыл за собой дверь.

--Итак, леди Сент-Колам, гордая хозяйка Нэврона, -- произнес он, -- не
хотите ли и вы последовать примеру ваших гостей?

И, отбросив шпагу на стул, он с улыбкой повернулся к ней. Она подошла к
нему и положила руки на плечи.

--Откуда в тебе столько безрассудства? -- спросила она. -- Столько
безудержной дерзости? Разве ты не знаешь, что окрестные леса черны от
часовых?

--Знаю.

--И все-таки решился прийти?

--Чем рискованней предприятие, тем больше шансов на успех -- я не раз в
этом убеждался. К тому же я не целовал тебя целых двадцать четыре часа.

Он наклонился и сжал ее лицо в ладонях.

--О чем ты подумал, когда я не вернулась к завтраку? -- спросила она.

--У меня не оставалось времени на раздумья, -- ответил он. -- Вскоре
после рассвета Пьер Блан разбудил меня и сообщил, что села на
мель и повредила днище. Мы спешно взялись за ремонт. Работа, сама понимаешь,
была не из легких. А когда мы, голые по пояс, стояли в воде и задраивали
пробоину, явился Уильям и принес известия от тебя.

--Но ведь тогда ты еще не мог знать о готовящемся нападении?

--Нет, но кое о чем уже я догадывался. Мои матросы обнаружили двух
часовых: одного на берегу, чуть выше по течению, а второго -- на холме с
противоположной стороны. И хотя они стерегли только лес и реку, а к ручью не
подбирались и корабль пока не нашли, я понял, что времени у нас остается в
обрез.

--А потом снова пришел Уильям?

--Да, около шести. И сказал, что вечером в Нэвроне ожидаются гости.
Тогда-то я и придумал свой план. Уильям тоже должен был в нем участвовать,
но, к несчастью, на обратном пути на него напал часовой и ранил его в руку.
Это чуть было не испортило нам все дело.

--Я все время думала о нем за ужином. Он лежал наверху совсем один,
раненый, беспомощный...

--И все же он сумел выполнить мое поручение: открыл окно и впустил нас.
Остальных слуг мы связали спина к спине, как некогда матросов ,
и заперли в кладовой. Кстати, -- добавил он, опуская руку в карман, -- если
хочешь, я верну тебе твои безделушки.

Она покачала головой:

--Нет, пусть они останутся у тебя.

Он протянул руку и погладил ее по волосам.

--Если ничего не случится, отплывет через два часа, --
сказал он. -- Ремонт мы так и не успели закончить, но до Франции корабль,
надеюсь, продержится.

--А ветер? -- спросила она.

--Ветер крепкий и довольно устойчивый. В Бретань мы должны прибыть не
позже, чем через восемнадцать часов.

Она промолчала. Он снова погладил ее по волосам.

--На моем корабле не хватает юнги, -- произнес он. -- Нет ли у тебя на
примете смышленого мальчишки, который согласился бы отправиться с нами?

Она подняла голову, но он уже отвернулся и потянулся за шпагой.

--Уильяма, к сожалению, мне придется взять с собой, -- сказал он. -- В
Нэвроне ему больше делать нечего. Кончилась его служба. Надеюсь, ты им
довольна?

--Да, очень, -- ответила она.

--Если бы не сегодняшняя стычка с часовым в лесу, я оставил бы его
здесь. Но теперь риск слишком велик. Как только его опознают -- а произойдет
это, конечно, очень скоро, -- Юстик не задумываясь вздернет его на первом
суку. Да ему и самому вряд ли захочется служить у твоего мужа.