read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Кифта; хотя он по характеру был настоящий перец, а в его голове вечно
крутились вихри и проносились ураганы, все же его неизменно увлекал каждый
последний совет, доносившийся до его ушей. Для него счастье было, что его
власть не зависела от грубой толпы и что население пока не обладало весьма
важным правом назначать губернатора. Однако оно, как истинная чернь, делало
все возможное, чтобы помочь в общественных делах, беспрестанно досаждая
своему правителю, подстрекая его речами и постановлениями, а затем упреками
и напоминаниями сдерживая его пыл, как на воскресных скачках шайка жокеев
обращается с несчастными клячами. Можно сказать, что и Вильгельмуса Кифта в
течение всего времени его правления то погоняли без передышки, то пускали
легкой рысцой.
*

ГЛАВА VII
Содержащая различные страшные рассказы о пограничных войнах и гнусных
насилиях коннектикутских разбойников а также о возвышении великого совета
Амфиктионии на востоке и об упадке Вильяма Упрямого.
В числе многих гибельных опасностей, окружающих вашего отважного
историка, есть одна, которой я не надеюсь избегнуть, несмотря на всю мою
неизъяснимую кротость и безграничную доброжелательность по отношению к
ближним. Движимый благочестивыми помыслами и роясь жадной рукой в гниющих
останках прошлых дней, я могу подчас оказаться в таком же положении, в каком
очутился храбрый Самсон {1}, когда, прикоснувшись к трупу льва, навлек на
себя рой пчел. Так и я сознаю, что стоит мне вдаться в подробности
бесчисленных злодеяний племени яноки, или янки, как почти наверняка я задену
болезненную чувствительность некоторых из их неразумных потомков и те
несомненно накинутся на меня и подымут такое жужжание вокруг моей несчастной
башки, что от их укусов меня могла бы защитить только крепкая шкура Ахиллеса
или Orlando Furioso {Неистовый Роланд (итал.).}. Если так и случится, я буду
горько и искренне оплакивать не мою злосчастную судьбу, заставившую меня
нанести обиду, а упрямую злобу нашего злонравного и безжалостного века,
обижающегося на все, что бы я ни сказал. Послушайте, почтенные господа
упрямцы, скажите мне, бога ради, что могу я поделать, если ваши прапрадеды
так низко вели себя по отношению к моим прапрадедам? Я очень сожалею об
этом, от всего сердца, и тысячу раз хотел бы, чтобы они вели себя в тысячу
раз лучше. Но так как я рассказываю о священных событиях истории, то ни на
йоту не могу поступиться чистой правдой, хотя бы и был уверен, что
коннектикутский палач свалит в кучу все издание моего труда и сожжет его. И
разрешите сказать вам, милостивые государи, что одно из великих
предназначений, ради которых провидение посылает в этот мир нас,
беспристрастных историков, именно в том и состоит, чтобы мы исправляли зло и
обрушивали возмездие на головы виновных. Поэтому пусть какой-нибудь народ
причиняет зло своим соседям, оставаясь временно безнаказанным, все же рано
или поздно придет историк, который отдубасит его по заслугам. Так, у ваших
предков, ручаюсь за них, когда они лупили и колотили почтенных жителей
провинции Новые Нидерланды и чуть не свели с ума ее злосчастного маленького
губернатора, в мыслях не было, что когда-нибудь явится историк вроде меня и
возвратит им весь долг с процентами. Клянусь богом! От одного разговора об
этом кровь закипает у меня в жилах! И меня разбирает охота с таким же
аппетитом, с каким я уничтожал мой обед, на следующей же странице искрошить
на мелкие кусочки всю кучу ваших предков! Но ради той горячей любви, какую я
питаю к их потомкам, я, так и быть, пощажу их. Я верю, что, поняв, насколько
в моей власти сделать всех вас до одного безродными, вы не найдете
достаточно слов для восхваления моей справедливости и великодушия. Итак, с
обычным спокойствием и беспристрастием я продолжаю мою историю.
Древние мудрецы, близко знакомые с этими делами, утверждали, что у
ворот дворца Юпитера лежали две большие бочки, одна, наполненная благами,
вторая - несчастьями. Воистину похоже на то, что последняя была опрокинута и
затопила несчастную провинцию Новые Нидерланды. В числе других причин для
раздражительности, постоянные вторжения и грабежи восточных соседей
подогревали легко воспламеняющийся от природы темперамент Вильяма Упрямого.
В летописях прежних дней можно еще и теперь обнаружить многочисленные
сообщения о такого рода набегах, ибо пограничные начальники особо старались
проявить свою неусыпную бдительность и воинское рвение, соревнуясь между
собой в том, кто чаше других будет посылать в столицу жалобы и чьи жалобы
будут всего длиннее; так ваши верные слуги вечно являются в гостиную с
жалобами на мелкие кухонные дрязги и проступки. Донесения всех этих
доблестных ябедников с великим гневом выслушивали и вспыльчивый маленький
губернатор, и его подданные, которые точно с таким же любопытством жаждали
узнать эти пограничные сплетни и с такой же легкостью верили им, с какими
мои сограждане поглощают забавные истории, ежедневно наполняющие газеты, о
британских нападениях на море, французских секвестрациях на суше и
нарушениях испанцами наших прав в _обетованной земле_ Луизиане {2}. Все это
доказывает, как я утверждал выше, что просвещенный народ любит быть
несчастным.
Впрочем, я далек от того, чтобы утверждать, будто наши достойные предки
тревожились попусту; напротив, им приходилось страдать от ежедневно
повторявшихся жестоких несправедливостей, каждая из которых могла послужить
- если исходить из понятий национального достоинства и национальной чести -
достаточной причиной к тому, чтобы ввергнуть все человечество в междоусобицу
и смуту.
Из множества горьких обид, упоминаемых в сохранившихся до нас
летописях, я выбираю несколько самых ужасных и представляю моим читателям
судить, были ли наши прародители правы, когда приходили из-за них в
благородное негодование.
"24 июня 1641 года. Некие люди из Хартфорда увели с выгона свинью и
заперли ее просто по злобе или из-за другого какого пристрастия, и уморили
свинью голодом в хлеве!
26 июля. Означенные англичане снова угнали принадлежащих Компании
свиней с Сикоджокского выгона в Хартфорд; что ни день, осыпали жителей
хулой, ударами, избивали с позором, какой только могли придумать.
Мая 20 1642 года. Англичане из Хартфорда, учинив насилие, перерезали
путы у лошади, которая принадлежала почтенной Компании и паслась,
стреноженная, на общинном лугу.
Мая 9 1643 года. Принадлежавшие Компании лошади паслись на земле
Компании, когда были угнаны людьми из Коннектикута или Хартфорда, а пастухи
были крепко побиты топорами и палками.
16. Опять они продали подсвинка, принадлежавшего Компании, свиньи
которой паслись на земле Компании" {* Hag Collect. S. Pap. ["Гаагское
собрание исторических документов"].}.
О, силы небесные! В какое негодование должно было приводить каждое из
этих оскорблений нашего философического Кифта! Письмо за письмом, протест за
протестом, послание за посланием, на плохой латыни {* Некоторые из
написанных по-латыни писем Кифта еще и теперь хранятся в различных собраниях
исторических документов.}, на еще худшем английском языке и отвратительном
нижнеголландском наречии, посылал он неумолимым янки, но все было тщетно. И
двадцать четыре буквы нашего алфавита, которые только и составляли - если не
считать славного героя Ван-Корлеара, смелого трубача - регулярное войско,
находившееся в его распоряжении, никогда не оставались без дела на
протяжении всего его правления. Да и трубач Антони не уступал в пылком
рвении своему начальнику, отважному Вильяму: как подобало герою и верному
охранителю государственной безопасности, он при каждом новом известии
извлекал, стоя на валу, из своей трубы самые зловещие звуки, повергавшие
народ в сильнейшую тревогу и нарушавшие его покой в любое время дня и года.
За это его очень высоко ценили и всячески ублажали - как мы ублажаем
крикливых редакторов газет за столь же важные услуги.
Но вот события на востоке стали принимать еще более грозный характер.
До тех пор - как вы могли заметить - провинцию Новые Нидерланды донимали
главным образом ближайшие соседи, жители Коннектикута, в особенности
_города_ Хартфорда, который, насколько мы можем судить по старинным
хроникам, был твердыней этих смелых разбойников; оттуда они совершали свои
дерзкие набеги, принося ужас и опустошение в конюшни, курятники и свиные
хлевы наших почтенных предков.
Однако примерно в 1643 году люди из восточной страны, населявшие
колонии Массачусетс, Коннектикут, Нью-Плимут и Нью-Хейвен, собрались на
великий совет; много дней пожужжав и поволновавшись, как политический
пчелиный улей во время роения, они, наконец, создали могущественную
конфедерацию под названием Объединенные Колонии Новой Англии {3}. Заключая
этот союз, они обязались стоять друг за друга во всех опасностях и
нападениях и сотрудничать между собой во всех наступательных и
оборонительных войнах против окрестных дикарей, к которым, без сомнения,
были причислены и наши досточтимые предки с Манхатеза. И чтобы придать союзу
больше силы и организованности, каждый год должен был собираться общий съезд
или великий совет, состоявший из представителей всех провинций.
Получив сообщение об этом могущественном союзе, пылкий Вильгельмус
пришел в крайнее уныние и впервые в жизни забыл разразиться бранью, услышав
неприятную новость, - что, по рассказу одного почтенного историка той эпохи,
было особо отмечено глубокомысленными политиками Нового Амстердама. Дело в
том, что губернатор, перебирая в уме все прочитанное им в Гааге относительно
союзов и объединений, пришел к выводу, что великий совет английских колоний
был точным подобием знаменитого совета Амфиктионии {4}, благодаря которому
греческие государства достигли такого могущества и верховенства; от одной
мысли об этом сердце в нем затрепетало, испугавшись за безопасность его
владений на Манхатезе.
Он горячо настаивал на том, что конфедерация была создана с
единственной целью выгнать голландцев из их прекрасных владений, и всегда
приходил в ярость, если кто-нибудь осмеливался усомниться в справедливости



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 [ 36 ] 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.