композицией, а самим телом, которое фотографировал, и поэтому упрекать его
вряд ли стоит. И все же шесть этих фотографий преследуют какую-то
определенную цель. Подчинены какому-то определенному стремлению. Он
фотографировал не обнаженную натуру вообще, а определенную женщину. Причем
все фотографии сделаны сзади, и, хотя позы разные, чувствуется, что его
больше всего интересовала спина. Лицо он не фотографировал. Рассыпанные по
спине длинные волосы либо оказываются наполовину за кадром, либо скрыты
оттого, что женщина снята, наклонившись вперед. Тасиро обронил критическое
замечание, что, дескать, женщина полная, поэтому ноги кажутся
непропорционально тонкими, и она напоминает насекомое, но если как следует
присмотреться, то можно обнаружить, что это сделано сознательно, путем
выбора определенного ракурса. Взять, например, фотографию, на которой, по
словам Тасиро, виден "конский хвост". На ней женщина стоит на коленях,
спиной к зрителю, сильно наклонившись вперед, ее розовые пятки - в углах
фотографии, мельчайшие детали даны крупным планом, будто рассматриваешь их
через лупу, резкость изумительная - видны даже поры. Рука, которой она
крепко ухватилась за ягодицу, какая-то широкая, можно даже подумать, что это
чужая рука, возможно даже мужская, но по мере приближения от запястья к
локтю она резко утоньшается, как бы усыхает. Видимо, такой эффект достигнут
благодаря широкоугольному объективу. Самое правильное было бы предположить,
что стремящийся во всем к совершенству, он и эти фотографии делал с какой-то
определенной целью. Но вопрос в том, какова была эта цель. Вполне допустимо,
что им двигало стремление превратить женщину в неженщину, расчленив ее на
части, но благо бы это были работы брата, а так подобная цель не
укладывалась в сознании. Во всяком случае, моя заявительница не какая-нибудь
расплывшаяся уродина, чтобы вызвать у мужчины желание таким способом
отомстить всем женщинам. Она скорее напоминает загадочную картинку. В общем,
фотографии были неприятны, раздражали, да иначе и не могло быть. Но что же
заставило его увлечься такой работой?
пять, а то и двадцать шесть, - отвечает он раздраженно, поправляя сползающие
очки. - Осторожно, официантка идет.
лет мужчину, сидевшего на корточках у колонны и рассеянно озиравшегося по
сторонам. Полы пальто складками свешиваются до кафельного пола, и, судя по
этим складкам, материал, видимо, не из дешевых. Кожаный портфель, лежащий
рядом, указывает, что это обыкновенный служащий. На стол со стеклянной
доской официантка ставит кофе, под молочник кладет счет. Мужчина у колонны
продолжает безразлично, будто перед ним обыкновенный пейзаж, провожать
глазами беспорядочно и беспрерывно движущиеся толпы людей. Он не похож ни на
человека, который отыскивает кого-то определенного, ни на человека, который
ждет, чтобы его отыскали. Своим поведением, своей позой он напоминает
бродягу, не знающего, что бы ему предпринять. Там, где он, - совершенно
пустое пространство, иди куда хочешь. Место, которое можно пройти шаг за
шагом и скрыться, чтобы приблизиться к цели. Несуществующий, нереальный мир
для всех, кроме воров, сыщиков и фоторепортеров. Чем больше я смотрю на
этого мужчину, тем неестественнее кажется мне его поведение. Однако людей,
проходящих мимо, этот странный человек нисколько не волнует. Видимо, потому,
что для них он не больше чем пустота, исчезающая под ногами, подобно узору
на кафеле.
распухшим языком, и он не в силах попросить о помощи, и лишь взгляд его
вопиет о горечи последних минут. Бесполезно. Там совершенно пустое
пространство - иди куда хочешь. Сколько бы он ни взывал, никто не обернется
и не посмотрит на человека, которого не существует.
не бывало смешивается с толпой.
того, кто снимал, но это уж ладно, и у той, которую снимали, нервы как-то
по-особому устроены, что ли?
откровенности, то есть сколько угодно еще более нескромных. Фон черный, и на
этом черном фоне женщина стоит на коленях, центр тяжести она перенесла на
левую ногу и сильно подалась вперед; волосы закинуты назад, и правой рукой у
поясницы она их придерживает. Поза настолько неестественна, что даже не
волнует. Она вызывает физиологический протест не только против того, что
изображено на фотографии, но и против безмерных физических страданий
натурщицы. Плоская белая поясница никак не вяжется с вывороченными руками и
ногами и так же невыразительна, как панцирь краба. И этим панцирем женщина
прикрывает невообразимую позу. Действительно, бессмысленная фотография. Она
попросту неестественна и, не вызывая никаких эротических чувств или
садистских побуждений, оставляет лишь неуютное ощущение, как если бы живые
цветы посадили в перевернутый горшок. Поражала лишь необыкновенная
готовность, с которой натурщица приняла такую позу. Если объяснять это
стремление продемонстрировать безграничную власть над натурщицей, тогда,
пожалуй, можно понять появление такой фотографии...
определенной целью?..
жизни начальника отдела, и я считал своим долгом познакомить вас с ней...
хранить подобные фотографии.
поддерживать с ним отношения было нелегко. В обычном, так сказать
повседневном, общении он был хорош с людьми, но внутренне принадлежал, как
мне кажется, к тем, кто никому не доверяет.
домой, если вы, конечно, позволите. Среди вещей, которые дал вам на
сохранение начальник отдела, может оказаться и такая, которая вам
представляется ничего не значащей, мне же, если я взгляну на нее, не
исключено, поможет напасть на след.
стеклами своих очков, - они были не у меня дома. В фотолаборатории, о
которой я вам говорил вчера, начальник отдела имел собственный шкаф...
приятель...
что этот факт имеет глубокий смысл? Газета от конца июля или начала августа.
Как раз когда начальник отдела исчез. Может быть, эта заметка и послужила
толчком. Если пропадают без вести восемьдесят тысяч человек, то он мог
решить, что прибавить к ним еще одного - невелика важность...
заперся человек, готовый покончить жизнь самоубийством, выломать дверь - не
значит, я думаю, совершить преступление.
с самого начала скрыли, что речь шла о топливной базе? Не говорите только,
что не знали. Вам не хватает прямоты. Может быть, вы и сейчас скрываете
что-то важное?
губы и вызывающе разворачивает плечи:
человека. Возьмите хоть эти фотографии, я ведь по собственному почину... не
рассчитывая ни на какое вознаграждение... промолчи я, кто бы узнал...
чепуху-то не надо говорить...
верно? Так разве же не естественно, что по собственному почину вы хотите мне
помочь?
покусывая верхнюю губу: - Вы все это говорите потому, что такая у вас
профессия... но, наверно, не всегда разумно гнаться за сбежавшим
человеком... иногда правильнее помочь ему спрятаться.
убить или силой куда-нибудь затащить...
начальник отдела вернулся. Но говорить об этом я не имею права. Если бы мы
где-нибудь встретились, не знаю, хватило ли бы у меня смелости окликнуть
его... наверно, захотел бы окликнуть, но вряд ли смог бы... а уж если бы
окликнул, то, уж наверно, попытался заговорить с ним, пообещав, что никому
не расскажу о встрече... естественно, меня он очень интересует... сильный
человек... я бы не смог...
как подумаю, что ради этой фирмы торгую человеческими жизнями... а-а, куда
ни посмотришь, везде одно и то же... служу там, а что меня ждет? Стану
начальником отделения, потом начальником отдела, потом начальником
управления... а если и об этом не мечтать, то жизнь еще горше покажется...
товарищей обойди, к начальству подлижись... кто не следует этому правилу,
того кто угодно ногой пнет, с такими, как с отбросами, обращаются...