ума. Логика остановила опасный проект: связь через спутник отслеживается в
оба конца при условии, если заинтересованный субъект достаточно осведомлен
в технической стороне вопроса. В случае Анны условие не выполнялось.
Однако в уравнении четыре дня назад возникла новая неизвестная: молодой
человек, сумевший победить в драке с тремя Продуктами, ловко и надежно
упрятавший автомашину от всевидящего ока спутниковой системы дорожной
безопасности, и, наконец, показавший на скоростной трассе высший пилотаж.
Стас посоветовал Ориону оставить попытки проследить "звонки" журналистки и
быть предельно внимательным, если придется лично общаться с подозрительным
умельцем. "Приглядись к парню, - сказал он. - Вдруг братца в нем узнаешь.
Если так, тащи его сюда под любым предлогом". Индивид понял мысль без
дополнительных пояснений и установил рекомендациям высший приоритет.
Приказ доктора Жулавского отошел на второй план, как нарушающий правовые и
моральные нормы. Поскольку создатель, фактически, распорядился уничтожить
спутников Анны.
___________________
Антон сидел неподвижно. Жидкость в резервуаре капельницы закончилась, а
видимых изменений на лице индивида Глеб не находил. Тамара невнятно пела
свои стишки дремавшему подле нее Чернышу.
- Мне Черныш нравится, - вдруг заявила она. - Он умеет дружить. А кошки не
умеют. Глеб, давай возьмем его с собой? Он будет дома охранять. Чтобы
никто деревне не сделал плохо.
Парень посмотрел на пса. В Белкове после смерти всеобщего любимца Снежка,
вспоминая которого Димка всякий раз хлюпал носом, собак не заводили.
Поговаривали по весне щенка в городе купить, да руки не дошли. А собака
могла бы предотвратить и злосчастный пожар, и другие возможные
неприятности.
- Ну, Гле-еб, - почуяв его сомнения, протянула девочка.
- Нельзя, кнопка. Черныш нужен Антону.
- Антону нужно дерево! - упрямо повторила Тамара и надулась.
- Реабилитация завершена, - послышался слабый голос индивида.
- Тебе стало лучше? - Глеб присел рядом с ним.
Антон растянул губы в улыбке.
- Ты рассуждаешь, как заботливый человек. Я не ощущаю боли. Я определяю
себя... законченным.
- Антон, я что-нибудь придумаю для тебя.
- Ты следуешь опасному человеческому пороку: упрямству.
- Упрямство - порок для дураков, - бросил Глеб в ответ. - А для тех, кто
мыслит, это двигатель! Пойми, Антон. Или просто поверь! Ты мне дорог. Ты
мой наставник.
- Я учил тебя использовать логический вывод. В тебе теперь нет моих
уроков. Ты человек. Вот индикатор твоей человечности, - старик показал на
Тамару. - Я не могу проанализировать слова девочки. Я никогда не мог
проанализировать Ольгу Александровну. Они обе рассуждают иначе, чем
стандартный человек. А ты способен понять.
- Антон, я пришел сюда, чтобы узнать, какой дорогой мне идти дальше. Что я
должен сделать на земле? - Глеб опустил голову на грудь и добавил. - И я
не узнал.
- Я выбрал некорректный образ, когда обозначил твою цель пределом
бесконечности. Ты добился цели. Ты человек.
- Но этого мало! Посмотри на меня. Я умею думать сердцем и душой, я достиг
осознания своего человеческого "я", и тело мое, повинуясь рассудку,
перестроило все жизненные процессы. Я родился для земли. Помнишь, ты мне
сказал, что я выбрал дорогу к диву? Разве моя дорога кончается рождением?
Человеческое общество едино. Земля терпит нас всех - и тех, кто живет с
ней, и тех, кто давно не заглядывал к ней в душу. Есть города и деревни.
Есть обыватели и поэты. Есть те, кто любит, и те, кто играет в любовь. Так
что же позволяет нам существовать вместе? И зачем в мире, где вс" делают
упрощенным и искусственным, искусственно создали меня, достигшего в конце
концов естественного чувства жизни?
Потекли минуты без слов.
- Если бы Ольга Александровна дождалась тебя, она бы никогда не покинула
нас, - вдруг прошептал Антон и медленно поднялся.
Едва передвигаясь на негнущихся старческих ногах, индивид подошел к
лабораторному шкафу. Зазвенели пробирки под неуверенной морщинистой рукой,
упала и вдребезги разбилась пустая колба. Завороженный, Глеб смотрел, как
Антон извлекает из-под груды бесполезного хлама пеструю картонную коробку.
- Это вс", что я успел сохранить, - он опустил, почти уронил коробку на
стол.
Глеб помог наставнику добраться до кресла и оглянулся на Тамару. Девочка
бережно раскладывала перед индивидом на полу содержимое заветного
хранилища.
То были выцветшие фотографии и карандашные узоры на листочках из старых
школьных тетрадей. Последним девочка достала маленький, не больше
сантиметра, осколок темного минерала.
- Дай мне, пожалуйста, малышка, - Антон чуть подался вперед.
Тамара аккуратно вложила в сухую старческую руку черный непрозрачный
кристаллик.
- Это - незавершенный модуль управления. Последнее детище Алексея
Андреевича.
Взгляд Глеба пристыл к кристаллу, на сколотой поверхности которого
виднелись бороздки и точки, нанесенные иглой.
- Алексей Андреевич выжигал на камне линии, - продолжал Антон, - затем
опускал в пробирку с родниковой водой. Прежде, чем закрыть готовую
капсулу, он помещал в нее этот предмет. Дальнейший процесс невозможно
логически объяснить.
- Должно быть, рисунок имеет значение, - пробормотал Глеб. - Если
представить, что на уровне кристаллической решетки задан новый порядок,
минерал приобретет свойства, которых у него нет в естественной природе...
- А это кто? - беззастенчиво перебила Тамара, держа в руках фотографию
молодой белокурой женщины.
- Это Ольга Александровна, мама Анны и Филиппа Жулавских.
- Красивая... А я видела ее портрет на стене в гостиной!
- Какой портрет, малышка? - ласково спросил Антон.
- Ну, портрет! Она там думает о чем-то очень большом, - Тамара взмахнула
руками, - как майское небо! Там много красивых белых и голубых пещер. Там
много людей с огромными цветами. Только люди не двигаются. Они стоят и
чего-то ждут. Она тоже ждет. Она очень хорошая, но... чужая.
- Я не понимаю, о чем говорит девочка, - Антон повернулся к Глебу. - Что с
тобой?
Шальной взгляд парня метался от кристалла к разбросанным рисункам.
- А я начинаю понимать... Тома, посмотри сюда, пожалуйста. Тут тоже
нарисован портрет?
И он поднес к глазам Тамары таинственный модуль управления. Девочка долго
разглядывала линии и точки.
- Портрет. Но его не дорисовали... - она быстро переворошила бумагу на
полу. - Вот этот!
И победно подняла клетчатый листок с хаотичным цветным узором.
- Этот рисунок я взял с рабочего стола Алексея Андреевича вместе с
незавершенной работой, - подтвердил Антон. - Какие выводы ты делаешь?
Глеба смотрел в узор. От разноцветных линий будто веяло "теплом". Портрет,
цветок... Узор изображал "тепло"! На короткий миг он разглядел человека в
глубине ожившего орнамента.
- Ольга каким-то непостижимым образом рисовала человеческую сущность, -
проговорил он. - Жулавский переносил изображение на осколок минерала, а
земля создавала организм, взяв за основу портрет. Так появилось
альтернативное начало жизни!
- Твои суждения не логичны. Ты фантазируешь.
Глеб встрепенулся.
- Между фантазией и реальностью очень тонкая грань, Антон!
Тамара уснула здесь же, прямо на полу, отказавшись от подушки и одеяла,
предложенные Анной. Журналистка провела время до рассвета в своей детской
комнате, мужественно стерпев отсутствие электроэнергии и тепла. А Глеб и
Антон общались всю ночь. В основном говорил Антон. Глебу казалось, что
наставник старается отдать ему свою память. Попытки развернуть разговор на
настоящее или будущее успеха не возымели. Единственной темой, породившей
проблеск надежды, был вопрос индивида о дереве. Глеб клял себя за то, что
так и не научился доводить до ума все "странности", выплескиваемые
Тамарой. Конкретного ответа он не нашел. Но пообещал вернуться в дом
Жулавского, как только будет уверен в безопасности Анны.
В машине, когда журналистка принялась выспрашивать у товарища, о чем они
разговаривали с индивидом в ее отсутствие, Глеб, не зная почему,
замкнулся. Ответив что-то дежурное, он устроился на заднем сидении,
прикрыл глаза и задремал: сказалась бессонная ночь. Тамара без остановки
болтала о портретах, похвасталась, что Антон назвал ее похожей на Ольгу,
но про узор на камне не вспомнила. Зато с чувством пропела Анне очередную
песенку:
- Сказка не кончается,
Сказка повстречается,
Коль дорогою чудес
Нас ведет могучий лес,
И широкая река,
И густые облака.
Журналистка вела автомобиль по раскисшей дороге и искоса поглядывала на
умолкшую Тамару. Стишок незаметно пробрался в душу и разбередил
воспоминания безвозвратно потерянного детства. Когда-то похожие песенки
Адамов Григорий
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий