согласилась у себя поместить. Он будет тут жить, как у Христа за пазухой, и
мое сердце будет спокойно, что не избалуется.
- Будет шалить вместе с Владей, - угрюмо сказал Передонов - еще дом
сожгут.
- Не посмеет! - решительно крикнул Мурин.- Вы, матушка Наталья
Афанасьевна, за это не беспокойтесь: он у вас по струнке будет ходить.
Вершина, чтобы прекратить этот разговор, сказала, криво улыбаясь:
- Что-то мне кисленького захотелось.
- Не хотите ли брусники с яблоками? Я принесу, - сказала Марта, быстро
вставая с места.
- Пожалуй, принесите.
Марта побежала из комнаты. Вершина даже не посмотрела за нею: она
привыкла принимать спокойно Мартины угождения, как нечто должное. Она сидела
покойно и глубоко на диване, пускала синие дымные клубы и сравнивала мужчин,
которые разговаривали: Передонов - сердито и вяло, Мурин - весело и
оживленно.
Мурин нравился ей гораздо больше. У него добродушное лицо, а Передонов
и улыбаться не умеет. Нравился ей Мурин всем: большой, толстый,
привлекательный, говорит приятным низким голосом и к ней очень почтителен.
Вершина даже подумывала порой, не повернуть ли дело так, чтобы Мурин
посватался не к Марте, а к ней. Но она всегда кончала свои размышления тем,
что великодушно уступала его Марте.
"За меня, - думала она, - всякий посватается, раз - что я с деньгами, и
я могу выбрать кого захочу. Вот хоть этого юношу возьму", - думала она и не
без удовольствия остановила свой взор на зеленоватом, нахальном, но все-таки
красивом лице Виткевича, который говорил мало, ел много, посматривал на
Вершину и нагло при этом улыбался.
Марта принесла в глиняной чашечке бруснику с яблоками и принялась
рассказывать, что нынче ночью видела во сне, как она была в подружках на
свадьбе и ела ананасы и блины с медом, в одном блине нашла бумажку сто
рублей, и как от нее деньги отняли, и как она плакала. Так в слезах и
проснулась.
- Надо было потихоньку спрятать, чтоб никто не видал, - сердито сказал
Передонов, - а то вы и во сне не сумели денег удержать, какая же вы хозяйка!
- Ну, этих денег нечего жалеть, - сказала Вершина, - во сне мало ли что
увидишь.
- А мне так страсть как жалко этих денег, - простодушно сказала Марта,
- целых сто рублей!
На глазах у нее навернулись слезы, и она принужденно засмеялась, чтобы
не заплакать. Мурин суетливо полез в карман, восклицая:
- Матушка, Марта Станиславовна, да вы не жалейте, мы сейчас это
поправим!
Он достал из бумажника сторублевку, положил ее перед Мартою на стол,
хлопнул по ней ладонью и крикнул:
-- Извольте! Уж эту никто не отнимет.
Марта обрадовалась было, но потом ярко покраснела и смущенно сказала:
- Ах, что это вы, Владимир Иванович, разве я к тому! Я не возьму, что
это вы, право!
- Нет, уж не извольте обижать, - сказал Мурин, посмеиваясь и не убирая
денег, - пусть уж, значит, сон в руку будет.
- Да нет, как же, мне стыдно, я ни за что не возьму, - отнекивалась
Марта, жадными глазами посматривая на сторублевку.
- Чего кобянитесь, коли дают, - сказал Виткевич, - вот ведь счастье
людям валится само в руки, - сказал он с завистливым вздохом.
Мурин стал перед Мартою и воскликнул убеждающим голосом:
- Матушка, Марта Станиславовна, верьте слову, я от всей души, - берите,
пожалуйста! А коли даром не хотите, так это за то, чтобы вы за моим Ванюшкой
посмотрели. То, что мы сговорились с Натальей Афанасьевной, то так и будет,
а это, значит, вам, - за посмотренье, значит.
- Да как же так, это очень много, - нерешительно сказала Марта.
- За первые полгода, - сказал Мурин и поклонился Марте в пояс, - уж не
обидьте, возьмите, и уж будьте вы моему Ванюшке за-место старшей сестрицы.
- Ну, что же, Марта, бери, - сказала Вершина, - благодари Владимира
Иваныча.
Марта, стыдливо и радостно краснея, взяла деньги. Мурин принялся горячо
ее благодарить.
- Сватайся сразу, дешевле будет, - с яростью сказал Передонов, - ишь
как разгрибанился!
Виткевич захохотал, а остальные сделали вид, что не слышали. Вершина
начала было рассказывать свой сон, - Передонов не дослушал и стал прощаться.
Мурин пригласил его к себе на вечер.
- Ко всенощной надо, - сказал Передонов.
- Что это Ардальон Борисыч такое к церкви получил усердие, - с сухим и
быстрым смешком сказала Вершина.
- Я всегда, - отвечал он, - я в бога верую, не так, как другие. Может
быть, я один в гимназии такой. За то меня и преследуют. Директор -
безбожник.
- Когда будет свободно, сами назначьте, - сказал Мурин.
Передонов сказал, сердито комкая фуражку:
- Мне по гостям некогда ходить. Но сейчас же вспомнил, что Мурин вкусно
кормит и хорошо поит, и сказал:
-- Ну, в понедельник я могу притти.
Мурин пришел в восторг и стал было звать Вершину и Марту. Но Передонов
сказал:
- Нет, дам не надо. А то напьешься да еще ляпнешь что-нибудь без
предварительной цензуры, так при дамах неудобно.
Когда Передонов ушел, Вершина, усмехаясь, сказала:
- Чудит Ардальон Борисыч. Очень уж ему инспектором хочется быть, а
Варвара его, должно быть, за нос водит. Вот он и куролесит.
Владя, - он при Передонове прятался, - вышел и сказал со злорадною
усмешкою:
- А слесарята узнали от кого-то, что это Передонов их выдал.
- Они ему стекла побьют! - с радостным хохотом воскликнул Виткевич.
x x x
На улице все казалось Передонову враждебным и зловещим. Баран стоял на
перекрестке и тупо смотрел на Передонова. Этот баран был так похож на
Володина, что Передонов испугался. Он думал, что, может быть, Володин
оборачивается бараном, чтобы следить.
"Почем мы знаем, - думал он, - может быть, это и можно; наука еще не
дошла, а может быть, кто-нибудь и знает. Ведь вот французы - ученый народ, а
у них в Париже завелись волшебники да маги", - думал Передонов. И страшно
ему стало. "Еще лягаться начнет этот баран", - думал он.
Баран заблеял, и это было похоже на смех у Володина, резкий,
пронзительный неприятный.
Встретился опять жандармский офицер. Передонов подошел к нему и шопотом
сказал:
- Вы послеживайте за Адаменко. Она переписывается с социалистами, да
она и сама такая.
Рубовский молча и с удивлением посмотрел на него. Передонов пошел
дальше и думал тоскливо.
"Что это он все попадается? Все следит за мною и городовых везде
наставил".
Грязные улицы, пасмурное небо, жалкие домишки, оборванные, вялые дети -
ото всего веяло тоскою, одичалостью, неизбывною печалью.
"Это - нехороший город, - думал Передонов, - и люди здесь злые,
скверные; поскорее бы уехать в другой город, где все учителя будут кланяться
низенько, а все школьники будут бояться и шептать в страхе: инспектор идет.
Да, начальникам совсем иначе живется на свете".
- Господин инспектор второго района Рубанской губернии, - бормотал он
себе под нос, - его высокородие, статский советник Передонов. Вот как! Знай
наших! Его превосходительство, господин директор народных училищ Рубанской
губернии, действительный статский советник Передонов. Шапки долой! В
отставку подавайте! Вон! Я вас подтяну!
Лицо у Передонова делалось надменным, он получал уже в своем скудном
воображении долю власти.
x x x
Когда Передонов пришел домой, он услышал, еще снимая пальто,
доносившиеся из столовой резкие звуки, - это смеялся Володин. Сердце у
Передонова упало.
"Успел уже и сюда прибежать, - подумал он: - может быть, сговариваются
с Варварою, как бы меня околпачить. Потому и смеется, - рад, что Варвара с
ним заодно".
Тоскливый, злой вошел он в столовую. Уже было накрыто к обеду. Варвара
с озабоченным лицом встретила Передонова.
- Ардальон Борисыч! - воскликнула она,- у нас-то какое приключение! Кот
сбежал.
- Ну, - крикнул Передонов с выражением ужаса на лице. - Зачем же вы его
отпустили?
- Что же мне за хвост его к юбке пришить? - досадливо спросила Варвара.
Володин хихикнул. Передонов думал, что кот отправился, может быть, к
жандармскому и там вымурлычит все, что знает о Передонове, и о том, куда и
зачем Передонов ходил по ночам, - все откроет да еще и того примяукает, чего
и не было. Беды! Передонов сел на стул у стола, опустил голову и, комкая
конец у скатерти, погрузился в грустные размышления.
- Это уж завсегда коты изволят на старую квартиру cбегать, - сказал
Володин, - потому как кошки к месту привыкают, а не к хозяину. Кошку надо