read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



этом месте не были высоки и образовали небольшой угол, по которому бойко
катилась горная речка Узловка. Она получила свое название от крутого колена,
которое делала сейчас по своем выходе из гор и которое русский человек
окрестил "узлом". Город получил свое название от реки, по берегам которой
вытянул в правильные широкие улицы тысячи своих домов и домиков.
Вообще вид на город был очень хорош и приятно для глаз пестрел своими
садами и ярко расписанными церквами. Это был бойкий сибирский город, совсем
не походивший на своих "расейских" братьев. Видно, что жизнь здесь кипела
ключом на каждом шагу. В густом сосновом бору, который широким кольцом
охватывал город со всех сторон, дымилось до десятка больших фабрик и заимок,
а по течению Узловки раскинулись дачи местных богачей. Привалов долго
смотрел к юго-востоку, за Мохнатенькую горку, - там волнистая равнина тонула
в мутной дымке горизонта, постепенно понижаясь в благословенные степи
Башкирии.
- Бойкий город, не правда ли? - спрашивал Ляховский, прищуривая глаза
от солнца. - Вы, я думаю, не узнали его теперь.
- Да трудно и узнать, потому что я почти все забыл за пятнадцать лет.
- А вот подождите, проведут к нам железную дорогу, тогда мы еще не так
процветем.
Привалов промолчал.
- Теперь я покажу вам половину, где мы, собственно, живем сами, -
говорил Ляховский, бойко спускаясь по лестнице.
Ляховский повел Привалова через анфиладу жилых комнат, которые
представляли приятный контраст со всем, что приходилось видеть раньше. Это
были жилые комнаты в полном смысле этого слова, в них все говорило о жизни и
живых людях. Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской
передней, убожества хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых
залов, - даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво
свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга,
начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими полями и простеньким
полевым цветочком, приколотым к тулье, - самый воздух, кажется, был полон
жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке,
которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние
цветы. Привалов настолько был утомлен всем, что приходилось ему слышать и
видеть в это утро, что не обращал больше внимания на комнаты, мимо которых
приходилось идти.


XIII
- Пожалуйте сюда, Сергей Александрыч, - проговорил Ляховский, отворяя
перед Приваловым дверь на террасу, которая выходила на двор.
Терраса была защищена от солнца маркизой, а с боков были устроены из
летних вьющихся растений живые зеленые стены. По натянутым шнуркам плотно
вился хмель, настурции и душистый горошек. Ляховский усталым движением
опустился на садовый деревянный стул и проговорил, указывая глазами на двор:
- Моя дочь, Зося...
С намерением или без всякого намерения, но едва ли Ляховский мог
выбрать другой, более удачный момент, чтобы показать свою Зосю во всем
блеске ее оригинальной красоты. Зося стояла в каком-нибудь десятке сажен от
террасы На ней была темно-синяя амазонка с длиннейшим шлейфом Из-под синей
шляпы с загнутым широким полем a la Rubens выбивались пряди бело-русых волос
с желтоватым отливом. Привалов внимательно смотрел на эту захваленную
красавицу, против которой благодаря именно этим похвалам чувствовал
небольшое предубеждение, и принужден был сознаться, что Зося была
действительно замечательно красива. Она принадлежала к тому редкому типу, о
котором можно сказать столько же, сколько о тонком аромате какого-нибудь
редкого растения или об оригинальной мелодии, - слово здесь бессильно, как
бессильны краски и пластика.
"Неужели это ее отец?" - подумал он, переводя глаза на Ляховского,
который сидел на своем стуле с полузакрытыми глазами, как подбитое молью
чучело.
Ляховская была не одна. Рядом с ней стоял в своем сером балахоне
Половодов; он всем корпусом немного подался вперед, как пловец, который
вот-вот бросится в воду. По другую сторону Зоси выделялась фигура Виктора
Васильича с сбитой на затылок шляпой и с выдававшейся вперед козлиной
бородкой. Тут же, неизвестно зачем, стоял в своем кафтане Лепешкин. От
расплывшейся по его лицу улыбки глаза совсем исчезли, и он делал короткие
движения своей пухлой пятерней каждый раз, когда к нему обращалась
Ляховская. В этой группе Привалов рассмотрел еще одного молодого человека с
длинным испитым лицом и подгибавшимися на ходу тоненькими ножками; он держал
в руке длинный английский хлыст. Этот молодой человек был не кто другой, как
единственный сын Ляховского - Давид; он слишком рано познакомился с
обществом Виктора Васильича, Ивана Яковлича и Лепешкина, и отец давно махнул
на него рукой.
- Илья, короче держи корду! - командовала Ляховская.
Посреди двора на длинной веревке описывал правильные круги великолепный
текинский иноходец светло-желтой масти. Илья занимал центр двора. Его
монументальные руки, какие можно встретить только на памятниках разных
исторических героев, были теперь открыты выше локтей, чтобы удобнее держать
в руках корду; лошадь иногда забирала веревку и старалась сдвинуть Илью с
места, но он только приседал, и тогда сорвать его с места было так же
трудно, как тумбу.
- Обратите внимание на лошадь, - говорил Ляховский Привалову. - Это
настоящий текинский иноходец, который стоит на месте, в Хиве, шестьсот
рублей, да столько же стоило привести его на Урал.
- Действительно отличная лошадь, - согласился Привалов, знавший толк в
лошадях.
- Да это что... вы посмотрите Тэке, когда он идет под дамским седлом.
- Ну-с, Тэке, подойди ко мне, - проговорила Ляховская, останавливая
лошадь.
Тэке, мотнув несколько раз головой и звонко ударив передними ногами в
землю, кокетливо подошел к девушке, вытянув свою атласную шею, и доверчиво
положил небольшую умную голову прямо на плечо хозяйки.
- Напрасно вы, барышня, лошадь балуете, - проговорил Илья, почесывая за
ухом концом веревки. - Это такая лошадь, такая... Ты ей корму несешь, а она
ладит тебя ногой заразить или зубищами ухватить за шиворот.
- Отчего же Тэке не заразил ногой берейтора? - спрашивала Ляховская,
гладя лошадь своей маленькой крепкой рукой, затянутой в шведскую серую
перчатку.
- Берейтор, известно... он, конечно, Софья Игнатьевна, жалованье
большое получал... это точно, а проехать-то и я не хуже его проеду.
Тэке наконец был отпущен с миром в свою конюшню, и вся компания с
говором и смехом повалила за хозяйкой в комнаты. Один Лепешкин на минуту
задумался и начал прощаться.
- Что же это вы, Аника Панкратыч? - удивилась Ляховская.
- Да уж так-с, Софья Игнатьевна. Никак не могу-с... Как-нибудь в другой
раз, ежели милость будет.
- Отчего же не теперь? Может быть, у вас дела?
- Нет, делов особенных нет...
- Аника Панкратыч боится Игнатия Львовича, - объяснил Половодов,
показывая глазами на террасу.
- Ах, вот в чем дело... - засмеялась Ляховская. - А слыхали пословицу,
Аника Панкратыч: "в гостях воля хозяйская..."
- Как не слыхать, Софья Игнатьевна, - отвечал Лепешкин, щуря глаза. -
Другая еще есть пословица-то...
- Какая?
- Гм... Старые люди так говорили: "гости - люди подневольные, - где
посадили, там и сидят, а хозяин, что чирей: где захочет, там и сядет".
Ляховская хохотала над этой пословицей до слез, и ее смех напоминал
почему-то Привалову рассказ Виктора Васильича о том, как он выучил Зосю
ловить мух. Виктор Васильич и Давид успели подхватить Лепешкина "под
крыльца" и без церемонии поволокли на лестницу.
- Ох, поясницу мне изведете, ежовые головы, - хрипел Лепешкин, напрасно
стараясь освободиться. - И чего тащат... Тятенька придет и всю артель
разорит.


XIV
- Идемте завтракать, Сергей Александрыч, - предлагал Ляховский и сейчас
же прибавил: - Я сам не завтракаю никогда, а передам вас на руки дочери...
Они вошли в столовую в то время, когда из других дверей ввалилась
компания со двора. Ляховская с улыбкой протянула свою маленькую руку
Привалову и указала ему место за длинным столом около себя.
- А у меня дела, Сергей Александрыч, извините, пожалуйста, - говорил
Ляховский, трусцой выбегая из комнаты.
- Вы извините papa, у него действительно столько дела, - жеманно
проговорила Зося. - Вы что там смеетесь, Аника Панкратыч?
- Он радуется, что Игнатий Львович вышел, - объяснил Половодов,
пристально наблюдавший Привалова все время.
- А оно точно... - ухмылялся Лепешкин, жмуря глаза, - всю обедню бы
извели... Уж вы, Софья Игнатьевна, извините меня, старика; тятенька ваш,
обнаковенно, умственный человек, а компанию вести не могут.
- У вас хорошая привычка, Аника Панкратыч, - заметила Ляховская, гремя
ножом, - вы говорите то, что думаете...
- Значит, "люблю молодца за обычай"? Ох-хо-хо! - захрипел Лепешкин,
отмахиваясь рукой.
Это странное общество и сама молодая хозяйка заинтересовали Привалова.
И в тоне разговора, и в обращении друг к другу, и в манере хозяйки держать



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 [ 36 ] 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.