на север прямо сейчас, в лохмотьях и с цепью на ногах. Тебе предлагают
помощь, но принимать ее ты не обязан.
уже для меня сделала.
Эрмара. - Ладно, поработать языком еще успеешь. Мы отправляемся в путь
прямо сейчас.
Мутантка хорошо знала местность и рассчитала маршрут так, что открытые
степные участки мы пересекали в основном по ночам, а днем пробирались по
лесам или прятались в них. Таким образом нам удавалось избегать
нежелательных встреч; лишь один раз, стоя на опушке леса, мы увидели вдали
отряд конных мутантов (с такого расстояния я не разобрал, отличаются ли их
скакуны от нормальных лошадей). Ручьи и небольшие речки, которые можно
было перейти вброд, попадались нам довольно часто, так что мы не
испытывали недостатка в воде. Питались мы мелкой живностью, которую Эрмара
подстреливала из своего арбалета, а также лесными плодами.
о мире, лежащем к югу от королевств. Вот что - насколько можно верить ее
словам - мне удалось узнать.
районах континента. У мутантов нет единого государства или государств, а
также крупных городов; их общество состоит из кванов (возможно, это слово
- видоизмененное "клан"). Кван - это община, объединяющая население одного
или нескольких близлежащих селений. На севере Диких Земель расстояния
между кванами довольно велики, но к югу плотность населения повышается.
Однако даже и там кваны живут достаточно обособлено, основные связи между
ними - торговые; существует также обмен, который в мою эпоху назвали бы
научно-техническим, и подчинение некоторым общим законам. У мутантов нет
аристократии, как нет вообще наследственных разделений. Во главе кванов
стоят кваиты - выборные лидеры, имеющие довольно широкие полномочия;
власть их, однако, обычно ограничивает Малое собрание - что-то вроде
совета старейшин. По особо важным вопросам жизни квана созывают Большое
собрание, в котором может участвовать любой взрослый член квана. По
вопросам, касающимся всех мутантов, собирают Совет Кваитов; первичная
инициатива созыва Совета может исходить от лидера любого квана. Если
особого повода не возникает, Совет все равно собирается раз в два года.
Обычно Совет принимает общие для всех законы и координирует военную
политику. Мутанты не воюют друг с другом: постоянная угроза вымирания и
истребления научила их высоко ценить жизнь своих соплеменников. По той же
причине не ведут они и кровопролитных завоевательных войн против внешних
врагов, ограничиваясь активной обороной и набегами с захватом пленных,
хотя всегда находятся горячие головы, мечтающие о покорении всего
континента. На протяжении столетий подобные деятели несколько раз
предпринимали попытки объединить мутантов в единое государство с сильной
центральной властью, но всякий раз такие попытки приводили к междоусобным
столкновениям, а потому теперь решительно пресекаются в зародыше.
На востоке, между страной мутантов и океаном, простираются джунгли,
населенные дикарями, которые никогда не покидают свои леса. На юго-востоке
начинается полоса бесплодных земель, отделяющая земли мутантов от джунглей
и постепенно переходящая в пустыню, за которой, по слухам, тоже живут
какие-то люди. На юго-западе находится негритянское государство -
совершенно закрытое кастовое общество с абсолютной монархией и сильными
позициями теократии, по уровню технологий уступающее мутантам и северянам.
Обычных белых там обращают в рабов, но мутантов предпочитают не трогать,
считая, что им покровительствуют духи зла. Наконец, на юге лесостепь
постепенно переходит в сплошные степи, где обитают кочевые племена,
состоящие из мутантов и обычных людей. Кочевники - совершенные варвары, к
тому же враждующие друг с другом; однако южные земли "цивилизованных"
мутантов порой страдают от их набегов. Что находится дальше к югу, Эрмара
не знала.
собственными физическими недостатками, с большим уважением относятся к
науке и прогрессу. Они вообще ведут себя более разумно и прагматично, чем
жители королевств; ведь и человек, в конце концов - ничто иное, как
обезьяна-мутант, вынужденная компенсировать физическое несовершенство с
помощью мозга. Их технологический уровень, таким образом, выше, чем у
северян, однако до высокоразвитой цивилизации им все же далеко. У них есть
машины, приводимые в движение водяными колесами, но использовать пар они
не умеют. Не известно им также книгопечатание. Возможно, скоро они
изобретут - если уже не изобрели - порох; тогда неустойчивое военное
равновесие между мутантами и их врагами нарушится не в пользу последних.
По понятным причинам, мутанты весьма искусны в медицине. Помимо
собственных достижений, они сохраняют некоторые обрывки знаний цивилизации
Проклятого Века; так, они имеют представление о генетике и радиации, хотя
и не понимают механизма этих вещей. Эрмара подтвердила мне, что в Диких
Землях еще существуют опасные радиоактивные зоны, хотя их довольно мало.
Как оказалось, некоторые мутанты способны чувствовать радиацию, как
обычный человек чувствует тепло; благодаря им в основном и установлены
границы опасных зон.
своими знаниями, и осторожно выяснил у Эрмары, как ее народ относится к
хроноперебежчикам. Но ее ответ меня разочаровал: оказывается, мутанты
любят перебежчиков не больше, чем северяне. Правда, причина здесь не
религиозная, а более рациональная: соплеменники Эрмары считают - и, надо
сказать, они правы - что во всем, что случилось с миром, в частности, и в
их мутациях, виноваты мы. Стало быть, и в этой стране для меня не было
места.
меньшинство. Более распространена другая концепция: "есть бог или нет - мы
не знаем, и нет нам до этого дела; во всяком случае, помощи от него не
дождешься." Все это не мешает существованию множества суеверий и легенд о
разных фантастических существах, лесных и водяных духах. Имеются и
несколько религий, в основном возникших на базе конфессий, существовавших
еще в мое время. Религиозная нетерпимость, однако, отсутствует. Церкви
существуют на общественных началах и не имеют никаких привилегий; ни одна
из них не считается главной.
силовых структур. Военные операции осуществляются сборными отрядами
кванов, которые формируются по соглашению между кваитами. У каждого квана
имеется своя милиция, следящая за порядком в своей общине; судьей является
кваит или назначенное им лицо. Поскольку чего-либо типа федеральной
полиции не существует, бегство в другой кван с высокой вероятностью
спасает преступника от ответственности; поэтому искушению нарушить закон
противостоят очень суровые наказания. Узнав об этом, я задал Эрмаре давно
мучивший меня вопрос, как же она решилась не только помочь моему бегству,
но и дезертировать из отряда; на это она беспечно ответила, что была в
отряде единственной представительницей отдаленного квана, и вряд ли
кто-нибудь сможет сообщить о ее преступлении ее землякам.
любовь с первого взгляда, заставившая забыть о долге? При всем моем
отвращении к подобной романтической пошлятине приходилось рассматривать и
эту версию. Но Эрмара отнюдь не походила на взбалмошную истеричку,
теряющую голову от мгновенно вспыхнувшей страсти. Да и поведение ее не
походило на поведение влюбленной, она не делала никаких шагов к сближению.
Ждала инициативы с моей стороны? Но я знал с ее слов, что в обществе
мутантов установлена полная эмансипация. К тому же, если мутанты не
кажутся нормальным людям симпатичными, то и люди вряд ли нравятся мутантам
- у каждой расы свои идеалы... Что же тогда? Жест великодушия? Она поняла,
что я заметно отличаюсь от обычного солдата с севера, и решила спасти меня
от жалкой участи? Или же за всем этим крылась какая-то ловушка? Но Эрмаре
и ее квану часть добычи полагалась на законном основании, ей незачем было
похищать меня. Постепенно я даже стал стыдиться своих подозрений: ведь
Эрмара полностью доверяла мне, хотя знала, как северяне относятся к
мутантам, и не могла не понимать, что я мог бы, к примеру, напасть на нее,
когда она спит.
холмами, мы вышли к чахлой рощице достаточно унылого вида. Продравшись
сквозь колючий кустарник и сухие ветки, мы оказались перед приземистым
каменным строением, сооруженным неведомо кем и когда. Дом врос в землю
почти по окна, закрытые тяжелыми ставнями. На прогнившей бревенчатой крыше
виднелись заплаты из досок.
мне показал его один искатель приключений, натолкнувшийся на него во время
своих скитаний по восточным районам. Он все собирался отправиться в
джунгли, и мне не удалось его отговорить. Из джунглей он, конечно, не
вернулся, а дом достался мне. Наверное, ему лет триста, а то и больше.
Может быть, он стоит здесь с самого Проклятого Века.
крепостей. Вот столетием позже - вполне возможно.
Проклятого Века, - сказала Эрмара и странно на меня посмотрела. - Впрочем,