гробницы, и черепов, и глупой головы в придачу?
скорчила лицо, а Александр Сергеевич заявил:
в кресле, Мышильда пялилась в окно и дважды начинала петь "Летят утки", но
далее второй строчки текст не знала и умолкала, Макс развлекался
художественным свистом, чем очень действовал мне на нервы. Я устроилась за
столом, положила голову на локоть и ласково смотрела на Сашку, а он на меня.
Макс время от времени на нас поглядывал и хмурился, а один раз даже фыркнул,
но я на него не обращала внимания и на его фырканье тоже.
коротышка в светлом костюме. Совсем-то коротышкой он не был, но даже Сашка
оказался выше его сантиметров на семь, правда, вот веса в Мотыле было раза в
два больше, чем в младшем брате. Мотыль оказался не только толстым, но еще
мордастым и красноносым, и как возможный родственник по душе мне не
пришелся. Глазки его смотрели маслено, но с ехидством, а пухлые губы кривила
неприятная ухмылка.
Мотыль устремился к Максу, а тот к нему, они пожали друг другу руки, Коле он
кивнул, а братца пихнул кулаком в живот, и это мне сразу не понравилось. Как
ни странно, меня Мотыль сначала не заметил, то есть ничего странного в этом
не было, ведь он пробежал до середины веранды, ни разу не обернувшись, а ято
сидела за столом как раз рядом с дверью, в которую он вошел, точнее, не
сидела, а как бы полулежала. Тут Мотыль натолкнулся взглядом на Мышильду и
спросил растерянно:
подготовлен, шагнул ко мне с дрянной улыбкой и, вылупившись на мой бюст,
пропел:
пролепетал, по-дурацки улыбаясь:
заявил с ехидством:
еще стоял, задрав голову, и пялился на меня. Я же стоять устала, да и толку
в этом не видела, и опустилась на стул.
вежливо:
зачем-то подмигнул. Но я, усмотрев в словах родственника неуважение,
вмешалась:
могли бы быть повежливее, познакомиться и поговорить со мной: откуда я, чем
занимаюсь, и вообще... И про себя рассказать, чтоб все было по-честному.
загородить меня от брата. Как он это хотел проделать, раз я тоже встала и
голова моя над ним зависала, ума не приложу. Хотя, может, он Мотыля от меня
загораживал? Тут сестрица, шмыгнув к нам, подергала главного бандита за
рукав пиджака и заявила со счастливой улыбкой:
качалки. Мотыль обвел всех взглядом и сказал:
крадут для опытов. Троих уже свистнули. Вот ждем, кто следующий...
Нервничаем.
глазки и грустно вздохнула.
подошел ближе и стал рассказывать о гробнице и черепах. Мышильда, конечно,
тут же влезла со своим двенадцатым веком и познаниями в археологии.
замуровал, но лично я в этом сомневаюсь.
не отыскались и даже наоборот, а вот гробница и черепа необыкновенно
заинтересовали.
Сашка по-настоящему познакомит. Не могу же я называть родственника дурацкой
кличкой Мотыль и при этом вести светскую беседу. Но Сашка начисто забыл обо
всех правилах приличия. Вспомнив о том, что я леди, я обиделась и сказала:
и даже участковый.
Филипповна и вытирала глаза платком.
обежали весь дом, сад, пустырь и опять головой покачали. Безутешная женщина
побрела по улице, а мы смотрели ей вслед и думали, куда могли подеваться три
здоровенных мужика?
за ухо.
возвращения. Через несколько минут это сделалось совершенно невыносимым, и
я, поднявшись, решительно заявила:
и обязаны содействовать в меру сил и возможностей.
в том месте, куда она падала, стоял мой злейший враг, как-то незаметно
приобретший черты Максима. Мышильда сопела рядом, не сказав за все это время
ни слова, и только когда мы уперлись носами в фундамент напротив, заявила:
площади, где они могли находиться, и ничегошеньки не обнаружили - не только
тридцати золотых червонцев, но даже самого завалящего кольца. Я сурово
осмотрела перекопанное пространство и вздохнула: знала ведь, что чепуха все
это, и пошла на поводу. Только мужа лишилась из-за дурацких сокровищ.
не найдем, будем копать на два.
на свете. И зачем ему такая яма в родном подполе?
рыть совершенно необязательно, когда вокруг ходов полно.
не оставалось, как выбираться следом. - Прямо бы сию минуту уехала, -
заявила я, шагая к дому. - Да вот душа болит о пропавших.
растаял в тумане.
ужина. Уснуть никак не получалось, я думала о несчастном Михаиле Степановиче
и босом Евгении, а также об участковом Иваныче, о сокровищах прадеда,
которые не пожелали найтись, и о черепах двенадцатого века. Где-то около
полуночи под окнами послышались шаги, и Сашка неуверенно позвал:
полезла в окно.
дерется. Хочешь, сам буди.
Володихин Дмитрий
Флинт Эрик
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур
Смоленский Вадим