допрашивать Джана, не скажет ли Джан, желая помочь Мэри, что вовсе не был
с ней в тот вечер? Это было бы ему очень на руку. Бриттену ничего не стоит
проверить и убедиться, что в университете Мэри не была. Если Джан будет
отрицать, что они ездили в кафе и выпивали, это тоже легко доказать, ведь
их там видели. А раз уж Джан солжет в одном, всякий решит, что он и в
другом мог солгать. Кто ему поверит, что он не входил в дом ночью, если
будет известно, что он солгал насчет кафе и насчет того, что Мэри не была
на лекции? Если Джан попытается помочь Мэри - а Биггер уверен был, что он
это сделает, - он только нагородит улик против самого себя.
вспомнил о письме. Попробовать сейчас вытянуть у них деньги? Да, черт
возьми! Он покажет этой сволочи Бриттену! Он времени терять не будет.
Нужно только подождать, пока Джан даст показания. Сегодня же съезжу к
Бесси. Нужно обдумать, какой карандаш взять и какую бумагу. И не забыть,
что писать письмо надо в перчатках, чтоб на бумаге не осталось следов от
пальцев. Ничего, ничего, он задаст этому Бриттену задачу. Дайте только
срок.
себя как-то по-особенному сильным, сильным этой тайной возможностью
_жить_. Мысленно он оглядывал этот удобный, теплый, чистый, богатый дом,
эту комнату с мягкой постелью, всю эту роскошь, в которой проводили свои
дни окружавшие его белые люди, наслаждаясь уютом, покоем, уверенностью,
каких он никогда не знал. Сознание, что он убил белую девушку, которую все
они любили, которая была для них символом красоты, делало его, человека
обездоленного, но сумевшего в конце концов взять свое, равным им.
потребность еще раз встать с ним лицом к лицу - и пусть попробует опять
выпытать у него что-нибудь. Теперь уж он будет умнее; не попадется на
удочку, как в разговоре о коммунистах. Надо было ему и тогда быть
настороже; но это ничего, зато Бриттен использовал уже все свои трюки,
показал все козыри, выпустил весь свой заряд. Теперь игра пойдет в
открытую, и тут он будет знать, чего держаться. К тому же Бриттен теперь
будет дорожить им, как свидетелем против Джана. Он улыбнулся в темноте.
Если все сложится так, как он себе представляет, письмо подействует
наверняка. Пусть только они окончательно уверятся, что нашли виновного и
что это - Джан; тут он и пошлет письмо. Тогда сразу поднимется переполох,
и они захотят поскорее ответить, отдать деньги и спасти девушку.
лег на постель, вздохнул, вытянулся, проглотил слюну и закрыл глаза. Из
окружающей тишины и мрака возник мерный звон далекого колокола, тоненький,
слабый, но внятный. Он бился в уши, тихий, потом погромче, наконец так
громко, что непонятно было, откуда он идет. Вдруг он загудел прямо у него
над головой, но, когда он взглянул наверх, ничего не было видно, а звон
все шел, и с каждой уходящей минутой ему все сильнее хотелось вскочить и
убежать и спрятаться, как будто колокол возвещал опасность, и он стоял на
перекрестке, и свет кругом был красный, как тот, что падал из щелей топки,
и в руках у пего был большой сверток, такой мокрый и скользкий и тяжелый,
что он с трудом удерживал его в руках, и ему захотелось узнать, что в этом
свертке, и он остановился на углу переулка и развернул его, и бумага
упала, и он увидел - это была его голова, его голова, черное лицо и
полузакрытые глаза и белая полоска зубов между губами и волосы, намокшие
от крови; и красный свет разгорелся ярче, точно сияние красного месяца и
красных звезд в жаркую летнюю ночь; и он весь вспотел и задыхался от
быстрого бега, и колокол звонил так громко, что слышно было, как железный
язык ударяется в медные стенки, качаясь из стороны в сторону; и он бежал
по улице, вымощенной черным углем, и куски угля разлетались у него из-под
ног и с тарахтеньем катились по жестянкам; и он знал, что нужно поскорее
найти место, где спрятаться, но такого места не было, а навстречу уже шли
белые люди спросить про голову, с которой свалились газеты, и он держал ее
теперь голыми руками, скользкую от крови, и он сдался и стоял посреди
улицы в красной тьме и проклинал белых и гулкий колокол, и ему было все
равно, что будет, и, когда круг сомкнулся, он швырнул им окровавленную
голову прямо в лицо, дон-дон-дон-дон...
колокол. Он сел. Колокол зазвонил опять. Давно ли он звонит? Он встал с
кровати, расправляя онемевшие члены, стараясь стряхнуть с себя дремоту и
этот ужасный сон.
выключателя и дернул. Волнение пронизало его. Что там такое? Полиция?
откинул задвижку, он почувствовал, что дверь стремительно отворяется, как
будто кто-то спешит войти. Биггер отступил назад, растерянно мигая.
показалась фигура, при виде которой у него захватило дух. То, что он
испытал, был не страх, но предельное напряжение, мобилизация всех сил для
критической минуты.
переступил порог, следом за ним шел мистер Долтон. Биггер стоял, не
двигаясь, рот у него был приоткрыт, руки безжизненно висели, взгляд был
настороженный, но затуманенный.
к самому лицу Джана. Губы Джана искривила легкая усмешка.
меня нужно?
знаю. Вы все любите нахрапом и чтоб вышло по-вашему.
глаза с одного на другого. Несколько раз он как будто порывался сказать
что-то, но останавливался в нерешительности.
вернулась домой?
бешено ненавидел Джана, потому что знал, что причиняет ему зло, хотел
ударить его чем-нибудь, потому что под взглядом этих широко раскрытых,
удивленных глаз в самые глубины его существа проникало жгучее сознание
вины.
В комнате стало тихо. Джан смотрел на Биггера, Бриттен и мистер Долтон
следили за Джаном. Джан сделал движение к Биггеру, но рука Бриттена
преградила ему дорогу.
этого мальчика лгать?
Бриттен.
Джан.
сразу не сказал...
подводить мисс Долтон.
опять на Бриттена:
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Куликов Роман