Чтение 36–й страницы книги ~Из Америки

Арлингтон, штат Виргиния,

29 сентября 1979 года, суббота.

Сергей Щербаков

Признаюсь откровенно - я недооценил наших противников. Мне и в голову не пришло, что охота на неведомых этапников ведется с таким, хотелось сказать, российским размахом.

Первой я заметил пробку. Нет, не бутылочную - автомобильную. В подсознании у меня брякнул звоночек, и я поспешно свернул с магистрали на неширокую параллельную улицу. "Бригантина", едва не опоздав, повторила мой маневр.

Как оказалось, я не зря ввел в недоумение товарищей. С улицы, где мы остановились, мост просматривался плохо, но мне и не надо было подъезжать ближе. Я и так видел, чем вызван грандиозный затор на арлингтонских улицах.

Мост через Потомак был перекрыт. Полностью. В обе стороны. Полицейские кордоны досматривали каждую машину, требуя у водителей документы и сличая их со своими загадочными ориентировками.

- Вот вам и приехали в посольство, - пробормотал Андрей озадаченно.

Кейт не произнесла ни звука. Вообще у меня сложилось впечатление, что за время поездки между моими спутниками произошло нечто. И оно заметно изменило их отношение и друг к другу, и к миру. Впрочем, если они не хотели об этом говорить, я мог только уважить их желание.

- И что делать теперь? - полюбопытствовал Андрей. - Мотаться в объезд?

- Без толку, - махнул я рукой. - Держу пари, мосты перекрыты все. И паромы через залив - тоже. И позвонить в посольство мы не сумеем.

- Почему? - удивился мой товарищ.

- Разве непонятно? - удивился я. - Все это для того и задумано, чтобы отрезать нас от своих. Голову в заклад даю - рядом чинили канализацию и порвали телефонный кабель. Случайно.

Очень логично мыслят наши противники. Ну правда - что смогут сделать три человека, отрезанные от помощи, на враждебной земле, в кольце облавы? Тем более - за ограниченное время. Сутки, двое - разве у нас будет больше? Едва ли. Машина запущена, маховик раскручен.

- Знаете, господа и дамы, - я перебрал варианты и остановился на самом простом, - предлагаю прежде всего выспаться. У нас за плечами бессонная ночь, и, похоже, покоя не предвидится и в следующую.

- А где мы будем отдыхать? - спросила Кейт. - В гостинице?

- Отпадает, - покачал я головой. - Снимать номера ради нескольких часов - подозрительно... Кроме того, вы сами говорили, что устроиться в вашингтонском отеле без брони невозможно, а мы почти в Вашингтоне. Нет, просто в машине. Едва ли это кого-то взволнует.

- А что потом? - осведомился Андрей.

- Потом, - я покачал головой, - пожалуй, придется принять ваш план и навестить сенатора Аттенборо.

- Хорошо, - кивнул Андрей. - Вы с Кейт езжайте.

- А вы?

- А я отвлеку охотников, - ответил Заброцкий спокойно. - Вы двинетесь в Манассас, а Стрелок Ганс в это время устроит настоящий погром где-нибудь под Ричмондом.

- Вы понимаете, на что идете, Андрей? - с тревогой переспросил я. - И как мы потом встретимся?

- А здесь же и встретимся, - беспечно ответил Заброцкий. - Чем не ориентир?

Он показал на мрачную громаду военного ведомства.

- Вот и встретимся... Завтра в полдень у памятника. По рукам?

- Бог с вами, Андрей. - Я не мог подобрать слов и только крепко сжал его плечо.

Мне вспомнилась Аляска, Но там я посылал людей под пули. Андрей вызвался идти сам. Я задал ему глупый вопрос - он прекрасно понимал, на что идет. Это даже Кейт понимает, иначе не смотрела бы так обеспокоенно.

- Ладно, давайте укладываться, - предложил я. - Наша с вами, Андрей, машина - патрульная, а "Крайслер" оставим даме.

- Э нет, - возразила Кейт. - "Бригантина" больше. Так что я Анджея у вас заберу.

- Как пожелаете, - ответил я, подозрительно покосившись на мисс Тернер. Впрочем, чтобы заниматься чем-то непристойным в машине посреди города, надо быть идиотом. А чтобы подозревать в этом другого - параноиком.

Проснувшись на заднем сиденье патрульной машины, я горько пожалел, что не устроился дремать где-нибудь на кладбищенской скамейке. Жутко болела спина. Так неудачно я не отдыхал даже в поле. Нет, положительно расклеиваюсь я. Теряю форму. Не хватало еще опозориться сейчас, когда так многое зависит от нас троих. Я стиснул зубы и, перемогая себя, выполз из машины на свежий воздух.

Ночная буря немного подустала, но ветер с залива все так же гнал воды Потомака вспять. Хмурые тучки старались быстрее пролететь над городом, словно зловещее присутствие лаборатории и им действовало на нервы. Может, это загадочное поле деформатора виной тому, что я так плохо выспался? Когда-то мне хватало двух часов дремы урывками. Наверное, я тогда был моложе.

Подойдя к "Бригантине", я стал свидетелем немного интимной сцены - Андрей с Кейт дремали на заднем сиденье, полуобнявшись. Американка лежала спокойно и расслабленно, будто в своей постели, а мой товарищ, поддерживая ее, сам скорчился в такой позе, что у меня от одного взгляда затекли плечи. Полная идиллия. Я улыбнулся своим мыслям и напористо постучал в стекло. Жаль будить вас, милые мои, но надо. Не так у нас много времени.

Андрей открыл глаза - совершенно незаспанные, так что дело и правда в возрасте, - смущенно попытался выдернуть руку, служившую Кейт вместо подушки, но не сумел даже разбудить сладко дремлющую американку. В конце концов ему пришлось свою нареченную довольно неласково расталкивать. Стакан холодной воды помог бы лучше, но его-то у нас как раз и не было.

- Куда вы двинетесь, Андрей? - спросил я, когда все члены команды пришли в себя и были готовы к подвигам.

- На юг, - решительно ответил он. - Юг и юго-восток. Далеко забираться не стану, а то не успею вернуться.

- И я вас умоляю - обойдитесь без лишних жертв! - наказал я ему. - Мы все же не с Соединенными Штатами воюем, а с бандой политических авантюристов.

- Постараюсь запомнить, - пообещал он серьезно. - Я возьму патрульную машину, можно?

- Я не против. Только обменяемся за городом, когда наши пути разойдутся. И насчет денег... - Я полез в карман. - Держите. Это почти вся моя наличность, но я себе оставлю идекарту. Вам наличные нужнее.

- А вас по ней опознать не могут? - заопасался мой товарищ.

- Нет, - покачал я головой. - Или вы думаете, что на каждом гостиничном счету значится "ночевал агент охранки"? Карта выдает номер счета номинальной фирмы. По договоренности с банком Ротшильда. А Ротшильд тайну вклада хранит крепко.

Андрей кивнул. Кейт, против обыкновения, не произнесла ни слова, только смотрела на моего товарища озабоченно и чуть тоскливо.

Мы отъехали от Арлингтона километров на двадцать, прежде чем я решил, что нам пора расстаться. Место было подходящее - вокруг дороги поля, безлюдье, автомобили проезжают редко-редко.

Я вылез из патрульной машины и постоял немного, вдыхая пронзительный осенний воздух, подставляя лицо порывам ветра. Я хотел дать Андрею и Кейт еще несколько минут побыть вместе. Им это полезно.

По дороге на Манассас, штат Виргиния,

29 сентября 1979 года, суббота.

Анджей Заброцкий

- Анджей!

- Да?

- Постарайся остаться живым.

- Обязательно, - пообещал я. - Ведь меня будет ждать самая замечательная девушка во всей штатовской полиции.

- Все шутишь?

- Нет. Я серьезно. Кейт отвернулась.

- Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время, - поспешно сказал я. - Но...

- Нет, все в порядке. Только... ты возвращайся. Обьязательно.

- В русском языке, - улыбнулся я, - есть еще одно слово. "Всенепременно". Я всенепременно вернусь к тебе. Обещаю.

- Смотрите, мистер Заброцкий. А то ведь я найду вас сама.

- Мисс Тернер, - позвал Щербаков, высунувшись из "Бригантины". - Время.

Кейт взглянула на меня. Я прижал ее к себе и... отпустил, хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось никуда ее не отпускать. Вот так стоять посреди дороги и изо всех сил прижимать к себе девушку, которую я впервые увидел шесть дней назад. А великие империи и республики с демократиями пусть горят синим пламенем - туда им и дорога скатертью.

- Анджей, я...

Дверца машины захлопнулась, и серебристый "Крайслер" рванул с места, подняв облако водяной пыли,

А я остался один.

Автомобиль давно уже скрылся в туманной дымке, а я все стоял и смотрел на дорогу, словно ждал чего-то. Сам не знаю чего.

Наваждение какое-то. Ну да ладно. Мне сейчас предстоит, может, самое веселое дело во всей моей недолгой пока еще жизни - поднять на уши пол-Америки и, желательно, уцелеть при этом.

С другой стороны, как я ни пытался реалистично оценить уровень своих противников, ничего из этого не выходило. Как было мое мнение о них ниже некуда, так и оставалось.

Нет, есть тут люди, которые при всей моей подготовке схрумкают недопеченного егеря в два счета и не подавятся. Но юмор весь в том, что никто этих людей из постелей ночью не выдернул и боевую задачу не поставил. Ловят ведь не русского диверсанта Анджея Заброцкого, а опасного, но вполне обычного уголовного преступника Ганса... как бишь его там? Шредингера?

Только вот предстоит вам, господа американцы, очень скоро узнать, что подготовка, методы и цели у уссурийских егерей и немецких бандитов очень сильно различаются. И узнаете вы это на своей шкуре.

Я подошел к патрульной машине, сел, полюбовался на себя в зеркальце и плавно дал газу.

Надо признать, дороги у американцев - по крайней мере, те, по которым мне довелось ехать, - отличнейшие, Ничуть не хуже наших стратегических магистралей. Поэтому я спокойно врубил мигалку и вжал педаль в пол. Усиленный мотор взревел, как раненый кабан, и машина рванулась вперед. Я с удивлением уставился на спидометр - слишком медленно ползла по нему стрелка. Ах да, здесь же мили, а не километры!

Самый обычный американский полицейский. В фуражке и кителе. Вместо кителя, правда, пиджак с прицепленной к нему бляхой-звездочкой, а брюки и вовсе не имеют ни малейшего отношения к форменным, но если не вылезать из машины, то маскарад вполне подходящий. Ищут ведь беглого каторжника. А беглый немецкий каторжник, по мнению добропорядочного обывателя, - это грязный, бородатый и патлатый субъект, заляпанный кровью невинных жертв и с огромным ржавым револьвером за поясом. Вот его-то и будет ловить простой, честный коп на патрульной машине. Да здравствуют стереотипы!

Конечно, рано или поздно все дорожные посты получат приказ задержать полицейскую машину номер... А, не помню, да и неважно. И большую часть отпущенного нам времени мы вульгарно продрыхли. Но отсюда до Стаффорда километров сто. Это же сколько народу надо, чтобы перекрыть все дороги в этом радиусе? Не будет столько постов, не наберется.

Жаль, нет у меня под рукой ничего из нашего снаряжения. Штейровская винтовка - это инструмент прекрасный, прецизионный, можно сказать, но к ней бы еще патронов зажигательных да взрывчатки пару кило. Я бы тут такое устроил! Они бы у меня научились салюты запускать.

Можно, конечно, соорудить что-нибудь самодельное, но время на это нужно, да и не любил я никогда рукоделием заниматься. Я все-таки снайпер, а не минер.

Остаются мелкие пакости. Закоротить электролинию, или продырявить емкость с трансформаторным маслом, или... Стоп, а это мысль.

Я съехал на проселок и полторы минуты трясся на ямах, пока не подобрался к маячившей на горизонте высоковольтной линии метров на четыреста. Остановился, вышел, огляделся - ни души, даже на шоссе никого - и достал с заднего сиденья винтовку.

Первый выстрел был пристрелочный - по мачте. Пуля звонко цвикнула в паре сантиметров выше намеченной железяки и ушла вверх. Вторая ударила чуть левее. Я расстрелял обойму до конца и с уважением посмотрел на винтовку - кучность была великолепная.

С изоляторами было чуть посложнее. Первые две пули прошли мимо. Третья отбила кусок фарфорового стержня, но изолятор устоял. Четвертая пуля снова прошла в молоко, зато пятая угодила точно в середину. Брызнули осколки, и провод медленно пошел вниз. Я наблюдал за ним с некоторой опаской. Расстояние по идее безопасное, но... Зевес шутить не любит. Врежет перуном по маковке - мало не покажется.

Обошлось. Провод издал пару впечатляющих высверков, а затем сработали предохранители. Для проверки я расстрелял второй изолятор с той же дистанции, истратив на него всего два патрона, затем подъехал на двести метров и разнес оставшиеся два. Пятый патрон остался неиспользованным.

Меня тянуло повторить этот тир с соседней мачтой, но это был бы перебор. Линию я обесточил, а ремонта даже одной мачты им и так хватит выше крыши.

Зато я придумал, что буду делать дальше.

Прежде всего следовало избавиться от машины. Желательно обзаведясь при этом новой. Как говорил незабвенный Проценко, бэтээром больше, бэтээром меньше - главное, чтоб не ногами. Очень, бывало, сокрушался, когда на учениях запрещали захватывать транспорт.

Я развернул полицейский драндулет поперек дороги и аккуратно съехал задним ходом в кювет. Вылез, полюбовался напоследок, оглянулся и, убедившись, что никого поблизости нет, прострелил правое заднее колесо. Потом забросил в машину фуражку, отвинтил звезду от лацкана, вышел на дорогу и принялся ждать, кого мне сегодня пошлет бог.

Слава всевышнему, долго ждать не пришлось. Шоссе было достаточно оживленное, и я даже пропустил пару машин мимо, пока наконец на дороге не показался подходящий объект для потрошения - ярко-красный спортивный кабриолет. Гнал он с явным превышением допустимой скорости.

Когда авто затормозило, выяснилось, что за рулем сидит парень примерно моих лет, а рядом - девчонка, по яркости окраски соперничавшая с машиной. Богатеев сынок, не иначе. Таких и без повода ограбить - невеликий грех.

- Что вы себе позволяете? - завопил парень, даже не удосужившись выйти из машины.

Стою. Посреди дороги. А то черта с два бы ты остановился. Знаю я вашу шакалью породу. Драпануть от полиции - это вы запросто, а вот переехать полицейского не посмеете.

- Да мой отец из вас...

Я же говорил - обнаглевший отпрыск.

- Выйдите из машины.

- Что?!

Дав ему набрать побольше воздуха для негодующего вопля, я выдернул из кармана руку и продемонстрировал зажатые в ней красные корочки. Хорошо быть вором!

- ФБР!

- А?

Юнец обмяк. Его подружка под слоем пудры заметно побледнела.

Пару секунд я понаслаждался произведенным эффектом - вот бы у нас от полицейской бляхи так шарахались! - и раскрыл книжечку, зажав при этом фотографию указательным пальцем.

- Специальный агент Ковальски. - Сам не знаю, что меня дернуло назваться американским вариантом фамилии Старика. - Выходите из машины.

- Но мы же ничего такого не делали, - проныла девица.

- Я конфискую вашу машину.

- З-з-з...

- Согласно закону, - холодно усмехнулся я, - я имею право требовать от законопослушных граждан США содействия. Ваша машина нужна мне для дела государственной важности.

Не уверен, что получилось грамотно, но подопытные уже не обращали внимания на огрехи зловредного пронансиэй-шена.

- Н-но...

- Вы получите ее назад, - пообещал я, садясь за руль. - Или соответствующую компенсацию от государства.

Судя по их лицам, они сильно сомневались в возможности получить от великой американской державы что-либо дороже груды металлолома. Но пискнуть не посмели. Вот что значит законопослушные граждане. Эх, хороша страна Америка - помахал фальшивой бумажкой, и делай что хошь. Не то что у нас. Попробовал бы я так где-нибудь под Тамбовом гильдейского купца тормознуть, так будь у меня хоть от самого государя императора документ, хоть от черта лысого! Только под дулом автомата! И никак иначе!

Кабриолет при ближайшем знакомстве оказался также "Крайслером". Только не "Бригантиной", как прошлый, а "Кугуаром". Не "Таврида", конечно, но вполне приличная лолуспортивка. Девок возить.

Около спихнутой в кювет машины я притормозил и на виду у изумленной парочки спокойно перегрузил в их машину необходимое мне имущество. А потом рванул.

Все бы ничего, да вот только ветер в лицо. Не люблю, когда ветер в лицо хлещет. Сразу вспоминается, как меня с принудительным раскрытием выпихивали. Ногами вверх.

Машина резко накренилась, проходя поворот на явно недозволенной скорости. Я оглянулся - полиции не видно? - и прибавил еще.

Прямо передо мной, словно в родной губернии, пер громадный "СМК" - германский автобус, название которого славяне расшифровывали очень просто - "свалка мусора на колесах". Китайцы их очень любят - дешево и сердито. Американец отличался от своего ханьского собрата только размалеванными рекламой бортами. Что именно там рекламировали, я прочитать не успел, потому что сделал немецкую самоварку как стоячую - только они меня и видели.

Неплохо. Я понемногу начинал входить во вкус езды на кабриолете. Вот если бы еще рядом со мной сидела одна замечательная американочка... Да так, чтобы смотреть на нее, а на дорогу только изредка поглядывать...

Ох Кейт, Кейт!

Я наугад ткнул в кнопку, показавшуюся мне похожей на радио, и... приборная панель словно взорвалась.

По-моему, это называлось джаз. Современный. Хотя больше всего походило на большую лесопилку в разгар рабочего дня. Кошмар. Я поспешно убавил громкость до приемлемого для моих пострадавших барабанных перепонок минимума и начал выкручивать ручку настройки,

Выкрутил. В первый момент мне показалось, что я неведомо каким промыслом божьим умудрился настроиться на какую-то российскую волну. Но нет, станция была местная и мелодия, наверное, тоже. Но настолько как наша, что я чуть не начал напевать вслух:

Как во смутной волости Лютой, злой губернии Выпадали молодцу Все шипы да тернии.

Подходящая песня. Я ведь сейчас самый что ни на есть настоящий преступник. Все сорок восемь штатов за мной гоняются!

Пей отраву, хоть залейся! Благо денег не берут, Сколь веревочка ни вейся - Все равно совьешься в кнут!

А может, и в самом деле выкинуть что-нибудь этакое? Например, банк ограбить. Чем я хуже Джо Стилмана?

Ах, лихая сторона, Сколь в тебе ни рыскаю - Лобным местом ты красна Да веревкой склизкою!

Ничем не хуже. Даже лучше. Меня великая империя готовила. Отлично готовила. К захвату и потрошению хорошо охраняемых объектов. А банк - это не стартовая площадка и даже не тыловой узел связи.

Ты не вой, не плачь, а смейся - Слез-то нынче не простят. Сколь веревочка ни вейся - Все равно укоротят!

А ограблю именно банк Стилмана. В конце концов, это будет даже не грабеж, а, как говорят господа бомбисты, экспроприация экспроприированного. Или, проще, грабеж награбленного. Деньги-то в основании наши, российские. Даже если на грузовике приеду - все равно и процентов не увезу.

Ты об этом не жалей, не жалей, - Что тебе отсрочка?! На веревочке твоей Нет ни узелочка!

И куплю для Кейт ожерелье. Бриллиантовое.

Лучше ляг да обогрейся - Я, мол, казни не просплю... Сколь веревочка ни вейся - А совьешься ты в петлю!

А вот и город показался. Ладно, шутки кончились, господа. Начинаем работать.

Глава 26

"ВАШИНГТОН ПОСТ",

29 сентября 1979 года

По данным Центрального бюро статистики, средний уровень безработицы в стране за последние шесть месяцев снизился на одну пятую и теперь составляет 11, 3 процента. Отчасти это явление можно объяснить политикой администрации Форда, направленной на увеличение числа paбочих мест, однако свою роль сыграло и изменение международной обстановки в частности, гражданская война в Уругвае, до недавних пор - одном из главных торговых партнеров США в Южной Америке. Поскольку каналы экспорта сельскохозяйственной продукции из Уругвая практически перекрыты, увеличился спрос на местное зерно, что, в свою очередь, вызвало приток рабочих рук в хиреющие фермерские хозяйства Среднего Запада..."

Дорога Лейк-Джексон - Манассас-Парк, штат Виргиния,

29 сентября 1979 года, суббота

Сергей Щербаков

- Кажется, мы приехали, - заметил я, когда в стороне от дороги показалась массивная арка ворот.

- М-да, - пробурчала Кейт.

За все время нашей поездки она не промолвила и трех слов, ограничиваясь невразумительными междометиями. Я решил, что она волнуется за Андрея. Сам я был вполне уверен в его способности устроить в виргинской глубинке большую бучу и выйти целым и невредимым, но наша проводница была знакома с ним куда хуже.

- Неплохое место выбрал сенатор для воскресного отдыха, - проговорил я, чтобы поддержать беседу.

Кейт хмыкнула.

А место и правда было прелестное. Даже сейчас, когда под хмурым осенним небом раздетые бурей ветви деревьев отбивали сбивчивый, ведьмовской ритм, усадьба дышала странным покоем. Казалось, что здешние жители не знают ни горя, ни нужды обороняться от него.

Впрочем, это как раз было иллюзией, причем не слишком убедительной. Об этом свидетельствовали и будка стражи у ворот, и зловещая ограда - черные железные прутья походили на голые ветки, и невольно хотелось представить, как они выглядят летом, в зеленой листве.