и смотреть на Мэнсона.
разговорить Лалу, но этот диалог ее совершенно не интересовал.
циновка.
прокравшись к двери, выглянул наружу.
песке хижин и лес. Около одной из хижин дымился костер, и женщина, одетая
как Дала, мешала в большом котле кипевшее варево.
опасался, решив разузнать побольше от девушки. Он снова вытянулся на лежанке
и стал вспоминать все произошедшие за последние несколько дней события.
Затем несколько невнятно он воспроизвел в памяти угон катера, а потом, увы,
был провал.
вчетверо пальмовый лист, на котором стояла большая консервная банка. Из
банки шел пар и, судя по запаху, в ней были речные дары. "Ну конечно, а
откуда им взять что-то другое?" - подумал Джеф. Девушка поставила блюдо на
край лежанки и протянула Джефу заостренную палочку.
равнодушно кивнула. - Может, поешь со мной?
на лице брезгливую гримасу.
оголодал и стосковался по горячей пище. Поедание древесных дынь помогало не
умереть с голоду, но никак не способствовало нормальному пищеварению, и
последние пару дней Джеф страдал диареей.
кувшинки. Джеф знал, что это съедобно. По крайней мере, так говорилось в
специальных инструкциях. Вареный корешок был немного горьковат, но вполне
ничего. Следом за ним последовал еще один клубень, а затем несколько
моллюсков и пара раков. Когда последний панцирь был тщательно обсосан, Джеф
удовлетворенно вздохнул и сказал: - Спасибо тебе, добрая хозяйка. Надеюсь,
теперь можно пойти помыть руки?
опустошенную банку, покинула хижину.
на такого видного парня, как я? Это нетипично..."
Джеф.
пальцы дотронулись до лица Джефа, и он сразу, без перехода, перешел в
состояние бодрствования.
отверстие в крыше.
Это был букет лекарственных трав, медовых плодов, речных водорослей и рыбы.
приветливо, чем днем. Это Джеф сразу заметил.
последовал за девушкой, и они вместе вышли из хижины. Ночь осветилась ярким
костром, горевшим в центре деревни. Вокруг костра сидели местные жители. Они
оживленно разговаривали и обсуждали какие-то новые приобретения, лежавшие на
расстеленном у костра коврике. Джефу показалось, что некоторые предметы ему
знакомы.
костра и от людей. Он уже стал рисовать себе смелые картины, когда девушка
остановилась возле хижины и, отодвинув циновку, втолкнула Джефа внутрь.
хозяина, - Сейчас твои глаза привыкнут...
синеватым пламенем, а банка с отбитым дном помогала пламени не дрожать от
возмущений воздуха.
сидел человек. Возраст его определить было трудно, но, судя по голосу, этот
человек уже давно жил на свете.
Аюпа, - поправился Джеф. Он понимал, что в темном углу сидел дикарь, но
сила, которую излучал старческий голос, заставляла Мэнсона соблюдать
субординацию.
жизнь. Мне показалось, что здесь нет этой нечисти вроде пауков, речных
чудовищ и прочего...
отметил, что старик произнес Танжер как Анже.
джунгли, - объяснил Джеф и добавил: - Я спасал свою жизнь.
зла?
контакта.
вам никакого вреда и оскорбления, а следовательно, нет причин лишать меня
жизни. По-моему, это очевидно... - сделал заявление Джеф и подумал: "И куда,
интересно, подевался мой пистолет?" - Для тебя очевидно, а для меня нет. Но
я думаю, что ты поживешь у нас какое-то время...
тени закрывают тебя от моего взора.
сказал:
Скоропалительные выводы никогда не приводили ни к чему хорошему...
слыша Джефа, продолжил свой монолог Аюпа.
территории базы это выглядело бы несолидно, и Хаммер намеренно сдерживал
себя. Излишняя нервозность ударяла в ноги, и оттого походка лейтенанта
делала его похожим на гуляющего турвинкля - торфяного пингвина, которые в
изобилии водились в болотистых долинах Танжера.
до места наблюдения их ровно пятьсот тридцать четыре.
знала, что к шестнадцати ноль-ноль сам лейтенант Хаммер и его любимый
шестидесятикратный бинокль активного действия проследуют на берег.
дороги - встреча с безумцем не сулила ничего хорошего. Один только рядовой
Патрик Пшепански проявлял к Хаммеру живой интерес. На берегу лейтенант часто
курил свои короткие сигары, а потом приходил Патрик и собирал его "бычки".
Не то чтобы Пшепански не хватало курева, но лейтенантские окурки казались
ему особенно хорошими.
Элеонорой. Лейтенант миновал проходную, и дорога пошла под уклон. Легко
прыгая по выбитым ступеням, Хаммер спустился до самой воды и пошел вдоль
линии прибоя, ориентируясь на кусты герцибидуса, где находился основной
наблюдательный пункт.
сторону. Во-первых, без бинокля все равно ничего не было видно, а во-вторых,
это притупляло впечатление от первого взгляда. Это Хаммер уже усвоил четко.
Последние несколько метров он преодолел практически в три прыжка и очутился
в рощице герцибидусов, издававших такой уместный горьковатый аромат.
достал из планшета бинокль. До появления Элеоноры оставалось не более пяти
минут, но Хаммеру не нужно было смотреть на часы, он собственными