хотят. Но после того, как настойчивый Громов во второй раз изложил смысл
просьбы, закивал, полез под стол, на котором громоздился остов поломанной
радиостанции, и извлек на свет моток веревки. Громов принял моток,
попробовал веревку на разрыв и, удовлетворенный, занялся Рашидовым.
Через несколько минут всђ было готово. Громов связал Руслану руки и ноги,
посадил так, чтобы тот упирался спиной в стену и не загораживал проход.
Потом критически осмотрел свою работу, подтянул узлы - вроде бы всђ
нормально.
Лариса продолжала причитать над несчастным псом, а Гена стоял опустив руки.
Константин решил им помочь, - возвысив голос до командного, он
распорядился, чтобы принесли бинт, спирт и скальпель. После чего, отогнав
Ларису, осмотрел пса. Рана была скверная, пуля засела глубоко, и Константин
отказался от идеи извлечь ее на месте, без помощи ветеринара. Но, по
крайней мере, он мог остановить кровь. Единственное, чего стоило опасаться
- это если Щекн, очумев от боли, хватит своего "лекаря" за руку. Впрочем,
опасения Громова были напрасны: пес терпеливо перенес перевязку - лишь
дрожал и поскуливал.
Лариса тут же потребовала переложить Щекна на единственную в комнате
постель. Что и было сделано.
Пока супруги занимались обустройством раненого пса, Громов сел на грубо
сколоченный табурет и осмотрел трофейный пистолет. Действительно,
"вальтер", модель современная и довольно распространенная - Р5. Повинуясь
внезапному и совершенно безотчетному чувству, Громов разрядил пистолет и
переложил патроны в карман своей куртки. Потом стал ждать.
Через некоторое время очнулся Рашидов. Он недоуменно обвел глазами тесное
помещение метеостанции, зафиксировал взгляд на Громове, затем - на своих
связанных руках.
- Что ж ты, Руслан, - обратился к нему Константин, - разве так приходят в
гости?
Рашидов не ответил. Он отвернулся и стал смотреть в стену.
- Значит, ты и есть вражеский пилот, - скорее утвердительно, чем
вопросительно произнес Громов. - Ты летал на "двадцать седьмом".
Гена и Лариса притихли. На их глазах разворачивалась новая драма - драма
психологического противостояния.
- Значит, ребята тебя все-таки сбили,- продолжал Громов, перекладывая
разряженный "вальтер" из руки в руку.- И какое уникальное стечение
обстоятельств! Согласно теории вероятности, дорогой Руслан, встретиться нам
было не дано, но мы встретились, а значит, это неслучайно. Рашидов снова
промолчал.
- Не хочешь разговаривать на отвлеченные темы? - спросил Громов. - Ладно,
поговорим на более конкретные. Где находится ваша база? Сколько машин на
ней базируется? Кто осуществляет наведение?
Рашидов сплюнул.
- Ненавижу,- произнес он одно только слово.
Громов пощелкал предохранителем "вальтера".
- Почему? - поинтересовался он. - Нет, правда, Руслан, я не понимаю, в чем
причина твоей ненависти к нам. Ты же был прекрасный пилот; ты и сейчас, я
не сомневаюсь, остаешься прекрасным пилотом, но этим, согласись, ты обязан
нашей стране и нашему народу. И насколько я помню, ты это всегда понимал.
Что же изменилось?
- Ага, - сарказма, прозвучавшего в ответе Рашидова, хватило бы на
десятерых,- о долге заговорил? Все вы любите вспоминать про долг, когда
припирает, но сами платить по долгам всегда отказываетесь. А я, между
прочим, свой долг оплатил до конца. Ты горел когда-нибудь над Афганом? Я
горел.
Все-таки слова Громова задели Руслана за живое; он уже не сидел
отвернувшись, он спорил, несмотря на свое безнадежное положение. Тут и Гена
решил поучаствовать в диалоге.
- Давайте его паяльником, - предложил он кровожадно. - У меня паяльник
есть. Сразу станет разговорчивее.
Рашидов с презрением посмотрел на него.
Громов тяжко вздохнул.
- Стоило бы, наверное, паяльником, - признал он. - И не только паяльником.
На этом ублюдке не только кровь вашего Щекна, он хорошего человека недавно
убил. Да и не первого, должно быть, хорошего человека. Ведь так, Руслан?
Рашидов дернул плечом.
- Но только ни я, ни ты, Гена, - продолжил мысль Громов, - не сумеем его
пытать: не обучены заплечным делам, и очень надеюсь, что обучаться нам не
придется.
- Гордые? - Рашидов фыркнул.- Как же, как же, белая кость. Куда уж нам,
чернозадым, до вас!
- Серьезный случай, - отметил Гена. - Запущенный.
Лариса молчала. Ей было очень страшно наблюдать за перепалкой этих двоих
ужасных людей, без предупреждения ворвавшихся в ее с Геной жизнь, в один
миг разрушивших умиротворенный покой и счастье второго "медового" месяца,
но еще страшнее было вмешиваться в их споры. Лариса была очень боязливой
девушкой.
- Ты скажешь, где находится база? - повторил самый важный вопрос Громов.
- Доставай паяльник, - посоветовал Рашидов ехидно.- Это будет ново: русский
пилот, пытающий своего врага.
Громов взглянул на Гену:
- У тебя спирт еще остался?
- Остался, - ответил будущий синоптик. - А зачем он вам?
- Тащи.
Когда Гена принес бутылку со спиртом, Громов взял два стакана, наполнил их
до половины спиртом, разбавил спирт водой. Один стакан он оставил у себя,
второй поднес к лицу Рашидова:
- Пей.
Руслан посмотрел на него как на безумца.
- Что вы затеяли, Константин Кириллович? - полюбопытствовал Гена.
- Пусть для начала выпьет. Со мной. За встречу. Как-никак мы учились
вместе.
- Не буду я пить! - заявил Рашидов, отворачиваясь.
- Будешь, - сказал Громов. - Еще как будешь. Не будешь добровольно, я в
тебя силком волью - по лезвию. Или клизму поставлю. Хочешь спиртовую
клизму?
Рашидов сразу понял, что Громов не шутит: далеко не шутейная была ситуация
- и вольет спирт в любом случае: не через верхнее, так через нижнее
отверстие.
- Будешь пить? Или клизму ставить?
- Буду.
Пришлось пить. Гулко глотая и давясь, Рашидов высосал стакан мерзкого
пойла. Выпил свою порцию и Громов.
Гена смотрел на них напряженно и непонимающе.
- Тебе не предлагаю, - сказал Константин. - Ты должен остаться трезвым.
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Березин Федор
Быков Василий
Конан-Дойль Артур
Каргалов Вадим