Чтение 36–й страницы книги ~Непознанный ходячий объект~

такого мне слышать еще не доводилось, и я, признаться, растерялась.
Пробормотала "извините" и отключилась.

Когда я вновь появилась на веранде, там царило молчание. Мария
Павловна уже пришла в себя и горестно качала головой, дежурившая девушка
испуганно жалась к ней, точно ища защиты, остальные пребывали в глубокой
задумчивости.

Все дружно посмотрели на меня, а я пожала плечами:

- Сказали, скоро не ждать, у них бензина нет.

- Черт знает что такое, - возмутился Владислав Петрович, но мне
показалось, что в его возгласе прозвучало больше удовлетворения, чем
досады.

- Пожалуй, надо домой собираться, раз такие дела, - подал голос
Геннадий Степанович.

- Нет, - встрепенулась Женька, - никому уезжать нельзя. Речь идет об
убийстве и...

- Вы что же, кого-нибудь подозреваете? - усмехнулся Владислав
Петрович.

- При чем здесь это? Я точно знаю: если совершено убийство, все
должны оставаться на местах до окончательного прояснения.

- Возможно, и нет никакого убийства, - вступил в разговор Валера. -
Насколько мне известно, существуют определенные правила...

Он еще что-то говорил, но я не слушала, углубившись в собственные
мысли. Если с утра я еще сомневалась в существовании отрубленной головы,
считая ее то галлюцинацией, то чьей-то глупой шуткой (шутник вполне мог
натянуть резиновую маску, например, на футбольный мяч, а мы в темноте да
с перепугу вообразили невесть что), так вот, если с утра я еще
сомневалась в ее существовании, то теперь была абсолютно уверена: мы
видели настоящую голову, раз к ней еще прибавилась и кисть руки, самая
что ни на есть настоящая. Вон она лежит на подоконнике, завернутая в
тряпочку. Выходит, мы имеем дело с убийством, причем с изощренным и
совершенным с особой жестокостью.

Допустим, кто-то кого-то убил (к сожалению, такое не редкость), но
зачем же отрубать руки и голову, а потом расхаживать с этой головой по
болоту?

И тут на ум приходит черная месса, россказни про Зеленого охотника и
прочее в том же духе... Логично предположить, что убийство совершил
человек психически ненормальный, увлеченный местными страшилками, в
связи с чем возникает кандидатура Горемыкина с его неуемной тягой к
фольклору. К сожалению, есть и второй кандидат - Иван Бородин. Этому с
ума сходить не надо, у него и так большие проблемы, а то, что слабую
голову ребенка бабка умудрилась забить всякой чушью, в которую сама
свято верит, известно доподлинно.

- Как вы думаете, это долго продлится? - громко спросил Геннадий
Степанович. - У меня через два дня отпуск кончается, и вообще...

- Это вы в милиции узнайте, - с усмешкой заявил Владислав Петрович.
Он о чем-то сосредоточенно размышлял, а Валера исподтишка наблюдал за
ним. Мало мне печали с отрубленными головой и кистью, так еще эти двое
ведут себя крайне подозрительно.

Внезапно возле веранды послышались шаги, и вскоре нашим очам предстал
улыбающийся Иван Иванович. Правда, улыбка вскоре сползла с его
физиономии, и он с тревогой спросил:

- Что случилось?

- Собака принесла кисть руки, - сообщил Валера, пожимая плечами.

- Какую кисть? - не понял Горемыкин. Я бы, кстати, тоже не поняла,
если б мне сказали такое.

- Человеческую, - вторично пожал плечами Валера. - Желаете
взглянуть?

Она на подоконнике.

- Это что, шутка? - нахмурился Иван Иванович.

- И рады бы шутить, но... что есть, то есть. Ждем милицию, обещали к
вечеру приехать.

Иван Иванович вытер ладонью вспотевший лоб и тяжело опустился в
плетеное кресло.

- Выходит... совершено преступление? - помедлив, спросил он.

- Если хозяин кисти не найдется живым и здоровым - выходит. Но лично
я не верю, что найдется. Мне почему-то кажется, что обнаружить такую
потерю не так сложно и о несчастном случае мы бы уже знали.
Маловероятно, что собака принесла кисть издалека, значит, пострадал
кто-то из местных. Так как о несчастном случае нам до сих пор ничего не
известно, значит...

- Что - значит? - точно очнулся Владислав Петрович.

- Значит, руки лишился человек, не проживающий здесь постоянно.

Приезжий, турист, рыбак... не знаю кто... - Не успел Валера
договорить, а по спине моей уже побежал холодок, и .вспыхнула догадка.
Мой взгляд встретился с Женькиным, и я поняла, что думает она о том же.
Я легонько кивнула. Мы стали перемещаться ближе к выходу и в конце
концов незаметно покинули веранду.

- Это ночной гость, - взволнованно шепнула она, - разговор которого с
писателем ты подслушала.

Я кивнула, но, не желая, делать поспешных выводов, заметила:

- Разговаривали они вполне мирно.

- Это ничего не значит. Заманил дядю куда-то ближе к болоту, головку,
ручки оттяпал, и привет. Очень это на писателя похоже. Жутко
подозрительный тип. А ведь нам до сих пор неизвестно, что ему тут
понадобилось.

- Мы же думали, что ночной гость - это Геннадий Степанович. Кстати,
ты заметила, происходящее ему здорово не нравится и он даже решил
уехать.

- Ну и что? Мне происходящее тоже не нравится. А то, что решил
уехать... Ты считаешь, ему есть что скрывать?

- Не знаю.

- И все-таки я думаю, что убитый - тот самый ночной гость. Хотя...
Вот беда, знать бы точно про голову, а то сунешься с ней к ментам, а
потом выйдет сплошное посмешище.

- Вот что, - подумав, сказала я, - надо как следует все здесь
осмотреть. Прежде всего желательно узнать, где собачка нашла руку.
Может, в том месте еще чего лежит... - Я закатила глаза, приходя в
отчаяние от подобной формулировки.

- Идем, - согласно кивнула Женька, - отыщем собачку, может, она нас
приведет куда следует? - Мы направились на хоздвор, так как
предполагали, что рыжая живет там. По дороге Женька продолжала мыслить:

- Меня вот что смущает, допустим, писатель укокошил ночного гостя, но
зачем руки-то отрубать? И голову, если это та голова... в общем, ты
понимаешь. Хотел труп расчленить, чтобы легче спрятать? Но ведь мы не в
городе, чего ж проще, раз здесь кругом болота.

Женькины слова навели меня на интересную мысль. Я замерла, посмотрела
на подружку и кивнула:

- Голова и руки - это совсем не так глупо, как кажется. И насчет
болота ты, конечно, права. В болоте труп ни за что не найдут. В этом
случае что-либо отрубать глупо. Но мы имеем отрубленную кисть... от
головы пока отвлечемся.

Значит...

- Значит?

- Напряги извилины. Значит, убийство произошло довольно далеко от
болота, и убийца не хотел рисковать, путешествуя с трупом пару
километров.

- Конечно, - обрадовалась Женька, но тут же сникла. - Допустим, до
болота далеко, но река вот она, рядом.

- Рядом. И здесь мы вновь возвращаемся к тому, что труп был
расчленен.

По крайней мере, его лишили рук (одной-то уж точно) и, возможно,
головы. Это тебе второй вопрос.

- Ну, конечно, - с жаром заметила Женька. - В воде труп могли найти,
верно? И опознать. А как опознать человека, если у него ни лица, ни
отпечатков пальцев? Только по характерным приметам на теле, а далеко не
у всех они есть.

- Само собой. Из этого делаем сразу два вывода. Первый: убийство
произошло либо неподалеку от деревни, либо рядом с пансионатом. И второй
убийца справедливо опасается, что, если труп опознают, выйти на него
будет несложно.

- То есть убитый и убийца - близкие люди?

- Возможно, не такие уж близкие, но что-то их связывало, и связь эту
нетрудно проследить.

- Значит, надо любыми путями найти голову, чтобы можно было опознать
убитого. Я просто уверена: это дело рук писателя.

- А я - нет. Не забывай про местные страшилки. Для меня Горемыкин все
еще подозреваемый номер один.

- Слушай, все ведь довольно просто, - воодушевилась Женька. - Мы
столкнулись с головой, то есть с типом, который ее вчера нес, когда
Горемыкин спал...

- Вовсе не факт. Он мог улизнуть у тебя из-под носа.

- Хорошо, хорошо. Давай установим, кто около часа ночи отсутствовал в
пансионате, и если окажется, что писатель в это время...

- Как ты это узнаешь? - хмыкнула я.

- Спросим у Марины.

- Писатель мог выбраться в окно, у него первый этаж. И Валера тоже
мог незаметно спуститься с балкона. Если я смогла, то ему это проще
простого.

- Валере-то зачем кого-то убивать? - нахмурилась Женька.

- Откуда мне знать? - огрызнулась я. - Но твой блондин тоже ужасно