Чтение 36–й страницы книги ~Большая стрелка~

команде услуги - выковыривал у ребят пули после перестрелки.

- Он не подъедет Стручка посмотреть? - осведомился Хоша.

- Обещал... Надо доводить дело до конца, - сказал Хоша.

- Как?

- Надо думать... Только Брюса и его оруженосцев к этому не подпускать. Им
только в "зарницу" играть, дуракам...

Клистир подъехал в дом вечером. Осмотрел Стручка и заключил:

- Плохо дело. Его бы в стационар надо.

- Хорошо, - Хоша протянул ему деньги. Когда Клистер уехал, Художник
сказал:

- Стручка надо кончать.

- Надо, - кивнул Хоша.

- Пусть кто заварил кашу, те и кончают...

Брюс, услышав, что надо кончить кореша, резко воспротивился:

- Не я! Стручок, он же... Это братан настоящий! Верный братан! Нет!

- Брюс, ты виноват, - спокойно произнес Художник. - А вину надо
заглаживать.

Брюс сглотнул. Потом вынул пистолет.

- Ты стрелять будешь? - спросил Художник.

- Ну...

- Брюс, так не делается. Ты переполошишь соседей. На, - протянул Художник
ему подушку. Брюс потряс головой.

- Что, привык из пистолета шмалять, чистоплюй! А ты ножом поработай! Но
подушкой чище, - Художник протянул ладонь, и Брюс с неохотой отдал ему
пистолет.

- Я так не могу, - воскликнул он.

Художник передернул затвор, невзначай направил ствол ему в лоб и
улыбнулся змеино.

Брюс, шатаясь, пошел в соседнюю комнату. Не было его долго. Наконец он
появился и выдавил:

- Сделано...

Теперь надо было решать, что делать с директором. Можно зашвырнуть в его
палату гранату. Можно проникнуть в палату через окно. Можно заскочить в
коридор, расстрелять омоновцев... Варианты были один другого хуже. А время
подпирало...

Но утром позвонил Клистир и сообщил:

- У нас несчастье.

- Что?

- Умер Палубов.

- Вот ведь судьба какая, - сказал Художник. - Ну давай...

После этого Художник нащелкал номер Гринберга.

- Дела на поправку идут.

- Что?! - воскликнул замдиректора по коммерческой части "Эльбруса".

- Проблема решена.

- Как?!

- Остап Бендер говаривал - у нас длинные руки. Решили-и все, - Художник
отключил телефон, положил трубку перед собой и только тогда перевел дыхание.
Хорошо, когда проблемы решаются сами собой. И плохо, когда их делают тебе
те, кто должен помогать их решать.

Художник физически ощущал, что в команде близилось время внутреннего
разбора. И дядя Леша, который все замечал и все понимал, сказал однажды,
когда они остались с глазу на глаз за бутылочкой джина:

- Художник, у тебя остается месяц-два. Они тебя похоронят.

- А тебя? - исподлобья посмотрел на него Художник.

- Я-то тварь безобидная и полезная... Но, может, и меня. Так что думай.

- Я и думаю...

Для себя Художник пока твердо решил стараться не подставлять спину и не
есть из рук Хоши. И не появляться нигде без Шайтана.

***

После встречи с Крошкой предстояло еще важное рандеву. В переулках за
метро "Шаболовская" Влад встретился со старшим лейтенантом Балабиным. Тот
опасливо озирался, когда садился в машину. Устроился на переднем сиденье,
втиснул папку между сиденьями.

- Да чего трясешься? - насмешливо спросил Влад.

- Есть причины, - недовольно произнес Балабин. - По-моему, о тебе не
забыли. Какой-то гнилью тут все сильнее несет.

- Что за гниль? - заинтересовался Влад.

- Нам негласно посоветовали меньше общаться с бывшими сотрудниками,
которые сейчас работают неизвестно где и неизвестно на кого.

- Имели в виду, конечно, меня, - улыбнулся Влад.

- А кого же еще?

- И от кого шорох весь?

- От Ломова.

- Ага.

- Ломов вообще насторожился, когда я сказал о тебе, что ты не за дело
пострадал.

- Любопытно, что он имеет против меня?

- Та каша все кипит.

- Политик не успокоится?

- Наступил ты ему на мозоль... Ну а Лом, ты знаешь, сейчас он начальник
отделения.

- Дослужился.

- Ну да, - скривился недовольно Балабин. - И теперь он самый правильный.
Выслуживается, как только может. По отношению к руководству - постоянно
стойка по команде "служить". Ну, а по отношению к нам рык по команде "фас"
отрабатывает. Что с людьми власть делает, - произнес он обиженно. - Мужик
как мужик был. А как дорвался до власти, сразу другим человеком стал.

- Ты Лома плохо знаешь. Он всегда таким был. Просто косил под своего
парня.

- Влад, ознакомься с материалами, - Балабин погладил пальцами папку, с
которой ему не хотелось расставаться. - Потом лучше уничтожь. Мне спокойнее
будет.

- Обязательно... Ну что, старлей, бывай, - Влад протянул ему свою
широченную ладонь.

- Бывай, - Балабин вяло пожал руку. Держался с Владом он как-то
отстранение, как общаются с тяжело больными, безнадежными людьми - с
жалостью и состраданием. Хотя ничего особенного не произошло. Просто
переехал опера политический бульдозер.

Еще одна встреча намечалась с Гурьяновым. Они договорились встретиться у
дома Влада и в спокойной обстановке, без шатающейся рядом по квартире Вики,
обсудить положение.

Влад жил в двухкомнатной квартире в Кунцево. Странно, но когда ушла Люся
с ее несносным характером, он вдруг ощутил глухую пустоту. Дом стал немножко
чужим.

Влад заехал на тротуар перед домом. Вышел из машины. Снял дворники, дабы
не вводить в искушение слабые души.

И услышал:

- Ложись, старшина!

По привычке, как много лет назад, в Афгане, заслышав этот голос, он
рухнул на землю. Тут послышался грохот и пулями разнесло телефонную будку за
его спиной.

***

Башня и Брюс гудели. Гудели так, что запирай ворота. Они сорвались с
катушек полностью. Художник попытался их достать по одной срочной проблеме,
но телефоны не отвечали. Это означало, что парни вышли на охоту.

Они устроились в однокомнатной квартире, которую снимали для плотских
утех. Башня взял "Газету вечерних объявлений".

- Ага. Досуг, - нашел он фирму, в которой их еще не знали. Набрал номер и
осведомился:

- Две шкуры на час сколько стоят?.. Дороговато заламываешь, подруга...
Ладно, вези по адресу: Садовая, пятнадцать, пятая квартира. И побыстрее. Не
томи.

Через сорок минут амбал-охранник привез двух девах - блондинку и брюнетку
лет по двадцать каждой от роду.

- Сойдут? - скабрезно улыбнулся он.

- Сгодятся для сельской местности, - Башня неохотно отслюнявил баксы.

- Через час заеду, - уходя, пообещал амбал.

- Заезжай, - улыбнулся многообещающе Брюс. И пошло удалое веселье.

- На счет три раздеться. Кто быстрее, - смеялся радостно Брюс. - А то
накажу.

Девчонки скинули одежду в рекордное время. Брюс, развалившийся на диване,
зевнув, осведомился

- Башня, ты их хочешь?

- Ага. Утюгом горячим по заду.

Девчонки напряглись. По роду деятельности им приходилось видеть всяких
садистов и извращенцев, особенно славились своими дурными манерами черные. И
нередко встречи эти кончались побоями, унижениями. Но тут уж работа такая.

- Да нет. Жалко, - сказал Брюс. - Вот что, шкуры. Развлекайте клиентов.
Гладиаторские бои.

Девушки непонимающе посмотрели на него.

- Бой подушками, - Брюс вручил каждой по подушке. - Кто победит в бою
подушками, того трахать не будем. И поактивнее, шкуры, поактивнее! А то я за
вас примусь, - и он наградил блондинку пинком.

И тут шлюхи показали себя. Сначала неохотно, с каждым ударом они
распалялись, и под конец действительно получился гладиаторский бой. Они так
вошли в раж, что долбили куда ни попадя, и руки уже тянулись к более тяжелым