где он собирался спать. Той самой, где он всегда занимался любовью с
Лидой.
же самое - красное на белом, - и будет еще хуже, потому что реальность
этого красного на белом еще раз ударит его.
близко.
неизвестно зачем хранимая. На ней пятнами цвела кровь, очень красная и
свежая.
рубаху за воротник, вынес из спальни и сунул в первый подвернувшийся под
руку пакет, затолкал изо всех сил. Потом швырнул пакет в мусорное ведро,
сел и быстро закурил.
проверяя, не сошел ли с ума. Неизвестно почему, но он был уверен, что,
если сойдет с ума, зеркало непременно покажет это, он увидит и поймет.
Однако зеркало отражало его в черном свитере с задранными рукавами,
привычном и обыкновенном, как зубная щетка. Он смотрел на свитер, и в
голове легчало, как будто свитер был свидетельством того, что все
нормально, все обойдется.
огромный ком, лежала там, внутри. Напрасно он думал, что ему показалось.
Если б ее там не было, он уверился бы в том, . что сходит с ума.
доставит родителям и разным "друзьям детства".
было кончиться. Эта дикая жизнь, без семьи, без друзей, без прошлого!
Наверное, это началось уже давно. Наверное, когда он перестал играть.
Что вы говорите, а с виду такой приличный молодой человек, такой
спокойный и выдержанный!.. Бедная мать, только этого ей не хватало!..
надежды нет, это уж точно.
потому что в мусорном ведре лежал пакет, а в нем огромный белый ком с
неровными пятнами крови.
а вспомнив, полез на полку и вывалил на пол все ее содержимое. Сигареты
упали сверху, Данилов посмотрел на них с отвращением.
телефон и квартиру, - и еще фотографии, целый пакет. Падая, пакет
раскрылся, фотографии разлетелись по полу, раскрасив в не правдоподобно
яркие цвета светлый чистый паркет.
забрать и забыла. Он не любил фотографий, особенно своих.
садится в машину. Лето, жара, солнце в глаза, соседнего дома почти не
видно.
оба - этакая романтическая парочка в темных очках и шортах - у памятника
тысячелетию России в Новгороде. Туда-то они как попали?! Он совсем
забыл. Какой-то пляж, подмосковный, бедный, замусоренный - а это где? Он
не знал. Вот это понятно, это Кратово, осень, Надежда Степановна в шали,
Марта в черном свитере и тяжелых ботинках. Вот опять он, вид надутый и
важный, какое-то официальное мероприятие, на которое он зачем-то таскал
Марту. Это Ярославль - высокий берег, бархатный газон, Волга "без конца
и без краю". У Марты напряженное, очень бледное лицо, почти незнакомое.
смотреть еще раз, тасуя, как колоду карт. Сочные цвета приторного
обманщика "Кодака" как будто разгоняли мрак в голове.
весело и легко смотреть.
почему не соображал так долго.
И материализоваться из прошлого тоже не могла, хотя на это было очень
похоже. Ее кто-то принес и положил, зная, что Данилов найдет ее и ему
станет плохо. Так плохо, как пять лет назад, когда он рассматривал
хищные тропические цветы на очень белой, не правдоподобно белой блузке.
подошел к холодильнику и достал из морозилки ледяную и тяжелую, как
граната, бутылку водки. Замороженная, она не лилась, а тянулась в
стакан, сгустившаяся и голубая от холода. Когда стакан наполнился до
половины, Данилов аккуратно поставил бутылку и влил водку в себя.
Веник.
Тарасовым поругался. С Веником провел остаток вечера.
действиями по телефону, потому что бестолковый Корчагин никак не мог
найти папку с договорами.
Грозовский ушел, он переоделся в спальне, но свет не зажигал. На постели
могло лежать все, что угодно, даже труп - он ничего не заметил бы. Он с
детства плохо видел в сумерках, как крот.
ванной голубую краску.
Повезло ему.
один.
из них пришел специально затем, чтобы залить кровью его концертную
рубаху.
красная краска, например.
а он спешил. Он понятия не имел, что она делала, когда он курил в
гостиной, такой счастливо-расслабленный. Бегала в спальню, торопливо
создавала декорацию? Через пять минут после того, как они в последний
раз поцеловались в завершение изумительного, почти идеального - как в
кино! - секса?.!
и там, где она таяла, становилось тепло и приятно. Почему-то на этот раз
водка проясняла, а не туманила голову.
именно таким образом. Кто-то из них знал про ту окровавленную блузку.
один, когда пытался ее оживить и совал к сизым губам стакан с водой. Он
был совсем один, когда набирал всесильные телефонные номера - 01, 02,
03, - а трубка липла к его ладони, и он все никак не мог понять, что она
липнет потому, что на ней высыхает кровь.
положили его жену на носилки.
один - и никому никогда не говорил, даже Марте.
Нонну.
лежавшей в желудке, и она опять окаменела.
нажал не он - только и всего. Но подумаешь - курок! Курок завершил то,
что начал Данилов.
подумал, что убийца его жены - человек. Тот самый, что подложил ему в
спальню окровавленную рубаху. Он знает его, он разговаривал с ним, сидел
за столом, может, компьютер или деньги одалживал.
кофейная чашка на столе, и он решил теперь доконать Данилова.