Чтение 36–й страницы книги ~Антикиллер 1~

щих не волновало - удастся ли привлечь Лешку к ответственности да
сколько ему дадут. Ментовская справедливость восторжествовала, а это
главное.

Через час весь милицейский гарнизон, а через три - криминальный и
околокриминальный мир Тиходонска знали, что убийца мента получил по зас-
лугам. И это имело большое профилактическое значение.

Лешкин папаша поднял большой шум, прокуратура начала проверку, Коре-
нева, как и других присутствовавших на месте события, вызывали для дачи
объяснений.

Объяснения у всех сходились: пытаясь избежать задержания, преступник
не справился с управлением и свалился под откос. Этой версии держались
намертво, хотя врачи дали заключение о том, что количество и характер
травм не соответствуют картине дорожно-транспортного происшествия. Но
врачам насчет травм виднее, а менты что знали - сказали. Так дело и заг-
лохло.

Это тоже послужило молодому оперу хорошим уроком.

Завтрак в ИТК-13 закончился, отряды строились для развода на работу.

* * *

Олег Васильевич Калашников собирался на любовное свидание. Лизавета
была уже подготовлена: выкупана с шампунем, спрыснута одеколоном, вкусно
накормлена и меланхолично дожидалась своего часа. Любовные утехи с ней
Оплачивались по высшим ставкам, хотя она не отличалась особым искусством
или темпераментом, скорее наоборот, предельно безразлично относилась к
партнеру, позволяя беспрепятственно копошиться в себе - и только. Не от-
личалась она и привлекательностью: самая замухрышистая проститутка с
Центрального рынка рядом с ней казалась бы королевой красоты.

Дело в том, что Лизавета была свиньей, не в переносном, а в самом
прямом смысле. Она имела вес почти полтора центнера и до сих пор избега-
ла ножа только потому, что зэки, обслуживающие подсобное хозяйство
ИТК-8, приспособили ее для других целей.

Спокойный характер и противоположный обитателям зоны пол обеспечивали
ей постоянный успех, а ее покровителям - весьма ощутимый доход. Правда,
им тоже приходилось трудиться: тщательно вымыть, поскрести щеткой, нао-
деколонить. На крестец Лизавете клали порнографические фотографии, кото-
рые очередной счастливчик рассматривал во время "сеанса". Ну и, конечно,
приходилось быть рядом, чтобы обеспечить ее хорошее поведение.

Визит самого Креста был ответственным испытанием для обслуги, хотя он
ничего и не платил. Для пахана зоны могли и бабу привести, но он не хо-
тел тратить на подобные мероприятия общаковые деньги, а самое главное,
за двенадцать лет отсидки отвык от баб, приспособившись к зэковским спо-
собам интимной жизни: "петухам", посаженным в валенном, чтобы не куса-
лись и не царапались, кошкам да Лизавете.

Но свидание не состоялось.

Прибывший с последним этапом зэк неожиданно объявил себя вором в за-
коне. Поскольку Крест готовился к освобождению, он должен был передать
вновь прибывшему общак и верховную власть в зоне. Но пахан не собирался
этого делать.

- Я такого вора не знаю, - сказал он своим приближенным. - С ним еще
разобраться надо!

Хотя высокий ранг прибывшего подтвердили в поступившей малевке из-
вестные урки, решение Креста не изменилось. Он вызвал претендента к себе
для разбора.

Тот явился один, хотя уже имел собственную свиту. Но поскольку слово
Креста являлось законом, до его одобрения никто не посмел бы поддержи-
вать неизвестного авторитета.

Крест сидел на кровати в королевском углу. Помещение отряда очистили
от посторонних, только шесть "торпед" из личной охраны почтительно за-
мерли у входа, следя за каждым движением пахана и вместе с тем не слыша
ни одного слова.

Претендент, подойдя, поздоровался и опустился на табурет, подчеркнув
тем самым, что занимает равное с Крестом положение. Он был среднего рос-
та, широк в плечах, без татуировок на видимых частях тела.

- Значит, говоришь, вор? Законник?

- Точно, - уголок рта недовольно дернулся.

- И как зовут?

- Калган, - он отвечал с явным принуждением.

Крест никогда не слышал такой клички. И воры не появляются на голом
месте. Если бы не подтверждающая малевка, он бы решил, что это просто
наглый самозванец. Но такого на его памяти еще не было. Случается, выду-
мывают себе заслуги, но присвоить высший ранг... Нет, такого действи-
тельно не могло быть.

- Где тебя короновали?

- В Москве.

Держался Калган очень уверенно и спокойно, как человек, чувствующий
свою правоту и силу.

- Кто?

- Бесо, Гарик, Метла.

Крест задумался. Это были авторитетные воры.

- Сними рубашку.

Чуть помедлив, Калган разделся.

Знаки на теле говорят куда больше, чем слова. Но татуировок, свиде-
тельствующих о длительном зоновском стаже, отражающих продвижение по
ступеням иерархии, у незнакомца не было. Лишь сердце, пронзенное двумя
кинжалами на левом предплечье. Такое колет себе агрессивная шелупень.

- Где зону топтал? И сколько?

- В молодости год оттянул за хулиганку. ИТК-7 под Ленинградом.

Крест начал закипать. Он уже понял, с кем имеет дело. Один из "но-
вых", баклан, чье место у параши... Или купил корону, или получил в счет
совместных дел и взаимных расчетов. Таких называют "скороспелый
апельсин".

- Кого из воров знаешь?

- Бесо, Гарика, Метлу.

- Еще?

Калган пожал, плечами.

- Мало, что ли?

Крест сказал длинную фразу на "фене". Собеседник не отреагировал.

- Не понял?

- Нет. Я и иностранного не знаю.

- А как в "хату" входят?

Калган вновь пожал плечами.

- Зачем мне все это? Приняли как положено. На воле я в авторитете.
Всех знаю, меня все знают.

- А как ты думал зону на себя брать? Кто тебя в других "домах" послу-
шает? Кто твое имя знает? Кто твои малевки примет?

Собеседник Креста презрительно усмехнулся.

- Через волю что угодно устрою!

Вор долго смотрел на "апельсина" тяжелым, давящим взглядом.

- И голодовку по всему краю объявишь? И зоны на бунт поднимешь? Как
же ты это сделаешь через волю-то?

Вместо ответа Калган презрительно сплюнул на пол.

Ни один мускул не дрогнул на лице Креста. Он поднял палец. Шестеро
мордоворотов мигом оказались рядом. Они видели, что сделал новичок, и им
все было ясно. Плевать в "хате" нельзя. Это плевок на весь уклад жизни
"людей", крайняя степень неуважения к их миру. Настоящий вор не позволит
себе такого. И не только вор - ни жулик, ни фраер, ни мужик не посмеют
плевать в "доме"! Козел последний подобной штуки не выкинет!

Кто же тогда этот фофан, выдающий себя за "законника"? Засланный
мент?!

По выражениям лиц "торпед" Калган понял, что упорол серьезный косяк.
Спокойствие и уверенность стали его покидать.

- Что за базар? - развязно, с блатной интонацией спросил он. Но никто
не обращал на него внимания. "Торпеды" ждали слова хозяина.

- Это не вор, это "апельсин", - вынес приговор Крест. - Его коронова-
ли авторитетные люди, но они ошиблись, и зона ошибку поправит. Пусть жи-
вет "мужиком", а там видно будет...

Мордовороты расслабились.

- "Апельсины" наших понятий не знают, поэтому он здесь плюнул. Дайте
ведро и тряпку, он вымоет пол...

Калган вскочил.

- Найдите "шестерку" пол мыть!

- Ты и есть "шестерка", - прежним ровным тоном продолжил Крест. - А
если откажешься, ночевать будешь в петушином кутке.

"Апельсин" плюхнулся обратно на табурет.

- Чтобы он запомнил свою ошибку, звать мы его отныне будем Плевком.

Через полчаса "апельсин" закончил мыть пол. Работа была нетрудной, но
позорной: даже настоящий вор, выполнив ее, утрачивал звание и авторитет.
Крест удовлетворенно хмыкнул. В жизни случается всякое: когда нет хозяи-
на зоны, "апельсин" может занять это место. Но теперь "апельсина" Калга-
на больше не существует, есть "мужик" Плевок. И даже когда Крест уйдет,
Плевок уже не сможет подняться, какие бы малевки ни приходили с воли и
какие бы авторитеты их ни подписывали.

Вернувшись в свой отряд, Плевок обнаружил, что на занятом им лучшем
месте у окна восседает прежний хозяин, а его постель валяется на полу.
Он остановился в замешательстве. Что делать? Отряд с интересом ждал.
Прикинув шансы, Плевок собрал вещи и направился к двери, где на сквозня-
ке имелось свободное место.

А Крест тем временем объявил сходку авторитетов. Не считая его само-
го, собрались шесть человек. Пятеро имели ранг "жулика" - самый высокий