Чтение 36–й страницы книги ~Череп на рукаве~

- Командир, да не переживай ты так, - басил в ответ Мумба, уже
предвкушавший знакомство с симпатичными студенточками. Я не стал заранее его
разочаровывать и перечислять те слова и действия, которые последуют со стороны
оных студенточек на его первую же попытку подъехать к кому-нибудь.

Джип высадил мою группу и покатил дальше. Ханю я оставил участок
полегче - спальные корпуса, где сейчас всё равно никого нет и ещё не скоро
появится: навеселившиеся индивидуумы, равно как и созревшие длятю-стели
парочки, станут появляться далеко за полночь.

Себе я оставил главное - район "Бесильни", как прозывался небольшой
квартальчик клубов, кабачков, виртуалок и тому подобных заведений. "Красных
фонарей" тут, само собой, не допускалось. Там сейчас главное веселье. Пиво
льётся рекой, языки развязываются, а кулаки, само собой, чешутся. Появляться
там имперскому солдату, пусть даже и с повязкой патруля, просто бессмысленно -
если только он не хочет нарваться на крупные неприятности.

Тем не менее нас туда отправили.

- Внимание, патруль, - негромко сказал я ребятам. Джонамани,
вылечившийся и вернувшийся к нам Сурендра, Глинка и Раздвакряк. С Ханем пошли
Микки, Фатих, Назариан, Мумба и присланный вместо погибшего Кеоса рекрут,
впрочем, уже принявший присягу и превратившийся просто в рядового. - Маршрут
всем известен. Следовать строго за мной. Никаких разговоров, никаких шуточек.
Рты на замок. Когда будем проходить мимо заведений - даже голов не
поворачивать. Смотреть вперёд, перед собой. На провокации не поддаваться.
Выкрики, оскорбления... пусть себе. Нам не нужно побоища. Всё понятно?

Они мрачно покивали. Кажется, народ начинал понимать, в какую
задницу мы угодили.

- И ни в коем случае не хвататься за оружие. Отбиваться, если
придётся, дубинками, кулаками, ногами, но ни в коем случае не стрелять. Кто
прикоснётся к винта-рю - лично голову оторву. И никакой старшина-вахмистр не
поможет. Всё ясно?

Помолчав для внушительности и убедившись, что серьёзностью момента
проникся даже Раздвакряк, я скомандовал:

- Пошли.

И мы пошли.

Улицы студенческого квартала были ярко освещены. Тут не было тёмных
закоулков, студенты-старшекурсни-ки-сами ходили обходами, организовав
добровольную дружину, так что насильникам тут было б не разгуляться. Они,
собственно говоря, и не разгуливались.

Улицы в университетском квартале по старинке были вымощены
булыжником. Я невольно припомнил известное изречение про "оружие пролетариата"
и выругался про себя. Не хотелось бы испытывать прочность своей брони таким
способом.

- Командир, а тут неплохо! - заявил Раздвакряк, едва окинув взглядом
ярко освещённые улочки, купы сирени и жасмина, распахнутые двери и окна
заведений, откуда доносилась весёлая музыка. Каждый бар или кабачок "Бесильни"
старался выделиться, в каждом играли только свою музыку - где-то отдавали
предпочтение тяжёлому року, где-то признавали только бардов, и каждый вечер
устраивали живые концерты, а где-то и вообще играли одну лишь полумистическую
"музыку эльфов".

На площадках перед заведениями, как всегда в это время, роился
народ. Нет, тут решительно ничего не менялось. Кроме разве что мод. В этом
сезоне девчонки поголовно обтянули бюсты - кому было что обтягивать -
кричаще-яркими тряпками и обнажили пупки. Шириной же клёшей они смело могли
потягаться с самыми отвязаными мореманами.

Мои ребята пялились на них и пускали слюни, забыв про все мои
наставления. Пришлось одёрнуть их - по коммуникатору.

Спокойным шагом, держа строй, мы двинулись по улочке. Направо от нас
надрывался "Бойцовый петух", ему вторил совершенно немыслимыми обертонами
эль-фьих напевов "Старый маг" через дорогу. В "Старом маге", я знал, собирались
интербригадовцы, и потому я хотел миновать это место как можно быстрее и
раньше, пока народ не успел как следует разогреться, чтобы начать делать
глупости.

- Держи равнение и не глазей по сторонам, - шипел я в переговорник.
- Тут всё в порядке. Никто не покушается на общественное спокойствие и не
оскорбляет особу Его Императорского Величества. Спокойно проходим мимо...

Над дверьми "Старого мага", совершенно не согласуясь с названием,
развевался красный флаг с серпом и молотом, а чуть пониже красовался не менее
вызывающий лозунг "Но пасаран!", написанный отчего-то по-русски, а не
по-испански.

Горящий рвением Раздвакряк забеспокоился.

- Господин обер-ефрейтор, осмелюсь обратить внимание...

Он обратился "господин обер-ефрейтор", не "командир", как обычно
делали все. "Обер-ефрейтором" ребята называли меня, только когда требовалось,
как говорится, придать делу официальный ход.

Осёл, подумал я. Что тебе не нравится, Селезень ты несчастный?..
Хочешь, чтобы нас всех...

- Всё в порядке, Селезень. Это флаг интербригады, у них официальное
разрешение...

Дай бог, чтобы пронесло, взмолился я.

Однако Раздвакряк заупрямился. Что называется, вожжа под хвост
попала.

- Да нет, господин обер-ефрейтор, нам же господин вахмистр ясно
сказал...

Я не успел ответить дураку Раздвакряку. Потому что в этот самый миг
двери "Старого мага" распахнулись и на деревянную балюстраду, опоясывавшую
здание и где обычно устраивались танцы, вывалила целая орава ребят и девушек.
Многие носили поперёк лба красные повязки - знак принадлежности к интербригаде.

И ещё через секунду я увидел Дальку. В камуфляжной майке и чёрных
шортах, с красной повязкой, босую. В левой руке она держала открытую бутылку
"Медведя", нашего знаменитого пива, а другой...

Другой она обнимала за плечи хлыщеватого вида парня, на полголовы
меня ниже и примерно настолько же уже в плечах, с модной у нонконформистов всех
времён и народов причёской типа "конский хвост".

Наверное, этим бы всё и кончилось. Но, на беду, Далька меня узнала.
Мы стояли на хорошо освещённом месте, и лицом я был обращён как раз к ней, а
забрало шлема поднято...

- Смотрите, какого шакала к нам занесло! - громко, так, чтобы все
услыхали, бросила она. - Гадюка имперская. И с целой кодлой. В одиночку-то они
нас боятся. Боятся ведь, верно, ребята?..

В принципе, ничего странного в том, что мы столкнулись с Далькой, не
было - в интербригаде она состояла давно, и "Старый маг" тоже давно уже слыл их
неформальным штабом. Так что вероятность налететь на неё тут на самом деле была
велика... и, полагаю, тот, кто послал нас сюда, именно на такой исход и
рассчитывал.

- Не реагировать, - быстро сказал я. - Пошли отсюда, ребята...

- Да она же нас оскорбляет! - дружно возмутились и Кряк, и индусы.
Глинка поморщился, но ничего не сказал.

- Если обращать внимание на каждый... - начал я, и тут Далька,
видно, совсем потеряла терпение. Как я говорил, она всегда отличалась пылким
темпераментом. Во вcex смыслах.

Она сбросила руку длинноволосого, легко сбежала по ступеням. Мои
ребята явно растерялись - никакого оружия у Дальки явно не было, прятать его
совершенно негде, не под обтягивающей же майкой и столь же обтягивающими
шортами?..

Но в лицо она мне засветила вполне профессионально. Далька давно
занималась сётоканом, и теперь, видно, решила продемонстрировать свои познания
на мне. Это была не пощёчина - хорошо нацеленный удар, каким обученные бойцы
ломают нос противнику, после чего тот уже совершенно небоеспособен вследствие
болевого шока.

Я успел перехватить её руку. Отшиб в сторону. Думал, что это её
приостановит, но куда там! Далька зашипела разъярённой кошкой, не хуже всё той
же кошки засверкала глазищами и явно вознамерилась напасть снова.

- Мужики, да это же Фатеев! - вдруг крикнул кто-то из задних рядов.
Я давно окончил университет, но, как видно, среди интербригадовцев были не
только студенты.

- Фатеев, который в эсэсовцы подался!

Эсэсовец - на Новом Крыму страшное, несмываемое оскорбление. Вернее,
его можно смыть, но только дуэлью. Мы - наверное, единственная планета, где
Империя терпит существование собственного дуэльного кодекса. Кроме, разумеется,
Гейдельберга.

Нас быстро обступили со всех сторон. Далька стояла прямо передо
мной, грудь её бурно вздымалась, кулаки плотно сжаты - она явно намечала точку
следующей атаки.

- А ну, разойтись! - заорал Раздвакряк, для пущей убедительности
наводя на толпу шотган. Все разговоры до этого, само собой, шли по-русски, и
никто в моём патруле, кроме меня, понятное дело, не понимал ни слова, кроме
первой фразы Дальки, нарочно произнесённой на общеимперском.

- Кряк, спокойно! - рявкнул я на имперском. - Все остальные тоже! Вы
все, - я обвёл взглядом подступившую толпу, - вы осуществляете нападение на
военнослужащих, находящихся в патруле и, следовательно, имеющих право, как и
часовые, в случае посягательства на свою неприкосновенность, после второго
предупреждения открыть огонь на поражение. Разойдитесь миром! Это первое
предупреждение. Вторым станет выстрел под ноги. Третьего предупреждения не
будет. Мы положим вас всех и будем в своём праве. Нас наградят, а вас, кто
выживет, сошлют на Сваарг! Всё ясно? Р-разойтись!

Моя патетическая речь была встречена дружным хохотом.

Далька опять шагнула вперёд.

- Ну, давай, не жди, псица, - она вызывающе вздёрнула подбородок, -
давай, не жди. Вот она я. Стреляй. Давай-давай, стреляй. Должны оке были тебя
научить хотя бы убивать безоружных!

Нам оставалось только одно.