Чтение 36–й страницы книги ~Спят усталые игрушки~

"Фольксвагене", а я на "Вольво" следом. При повороте на Камышинскую улицу
Ольга проворонила стрелку и была моментально поймана бдительным гаишником. Я
припарковалась за ней и стала ждать.

С каменным лицом блюститель порядка на дорогах подошел к машине, привычно
козырнул, открыл рот и... расплылся в восторженной улыбке. Через секунду он
уже сидел в салоне "Фольксвагена". Минута... другая... Чем они там
занимаются?

Устав от ожидания, я вылезла и приблизилась к впереди стоящей машине.

- Что случилось?

- В чем дело, гражданочка? - недовольно рявкнул постовой.

- Это моя свекровь, - сообщила Зайка.

- Тогда больше не задерживаю, - раскланялся лейтенант, - езжайте
спокойненько.

Он отправился к своей будке, картинно помахивая жезлом.

- Чего так долго? - возмутилась я.

- Автографы писала, - пояснила Ольга, - "Пете от Воронцовой", "Лене от
Воронцовой", "Мише от Воронцовой" и так далее. Пока для всех коллег не
получил, не отставал от меня.

Вдруг она захохотала:

- А штраф-то взять забыл!

- Вот видишь, - возликовала я, - в славе есть и свои положительные
стороны.

- Ясно одно, - вздохнула невестка, когда мы наконец, загнав машины в
гараж, пошли домой. - Надо купить большие темные очки и собирать волосы в
хвостик, тогда меня не будут узнавать.

На этот раз в гостях у нас оказалась всего одна пара. Тощая дама с
жилистыми ногами, явно бывшая балерина, и полноватая бабенка в невообразимом
зелено-оранжевом прикиде. Обе красавицы оказались увешаны с головы до ног
драгоценностями. У той, что помоложе, даже на щиколотках красовались цепочки
с мелкими камушками.

- Вот и девочки пришли, - взвизгнула Алиска, - знакомьтесь.

- Софа, - проговорила толстуха.

- Жюли, - пробормотала тощая. Филя, не поднимая глаз, нюхал какую-то
резко пахнущую жидкость.

- Бежар совсем с ума сошел, - продолжила прерванный нашим вторжением
разговор Жюли, - вывернул всех пятками вперед.

- Еще неизвестно, доступен ли такой балет для понимания зрителей, -
вздохнула Софа.

- Нельзя так усложнять технику, - откликнулась Жюли и, похлопав себя по
бокам, воскликнула:

- А, черт, сигареты в машине забыла, придется сбегать.

- Возьмите мои, - предложила я. Гостья пренебрежительно глянула на
протянутую мной пачку и процедила сквозь зубы:

- Таких не употребляю. Быстрым шагом она выскочила из комнаты. Филя
глотнул из чашки, удовлетворенно крякнул, отлил часть содержимого в блюдечко
и забормотал над ним:

- Зумо, бумо, гумо.

Но я уже привыкла к его чудачествам и не слишком удивилась.

- Напрасно она к машине побежала, - заметила вдруг Софа, - вон пачка у
торшера лежит.

- Ой и правда, - засмеялась Алиска, - до чего же мы нескладные, увлечемся
творческим разговором и из жизни выпадаем.

Она распахнула окно и завопила:

- Жюли, Жюли, греби назад, мудачка безголовая, нашлись твои сигареты,
Жюли, Жюли!..

Дверь тихонько приотворилась, и в гостиную бочком вошла йоркширская
терьерица. Аккуратная, воспитанная собачка пристроилась у ног Алиски и стала
мести пушистым хвостиком.

- Жюли, Жюли, - взывала трубным голосом балерина, - Жюли, иди сюда, Жюли!

Терьерица поставила лапки на ногу Алиски и тихонько заскулила.

- Жюли, - продолжала орать в окно гостья, - Жюли!

Йоркширица громко гавкнула. Алиса так и подскочила:

- Ой, как напугала! Чего тебе? Собачка стала подпрыгивать. Алиска снова
закричала:

- Жюли!

Терьерица залилась отчаянным лаем.

- Ну что ей надо? - недоуменно повернулась ко мне подруга,

С трудом сдерживая смех, я объяснила:

- Ничего, просто думает, что зачем-то понадобилась тебе, и искренне
недоумевает, отчего ты все время ее зовешь.

Я ее и не думала подзывать, - удивилась

Алиса.

- Собачка носит кличку Жюли, - пояснила Ольга.

Алиска расхохоталась и, подхватив с пола йоркширицу, принялась целовать
лохматую мордочку.

- Пусенька моя, сладенькая, небось решила, что мамочка с ума сошла.

Сидевший спокойно в углу Фредди издал утробное рычание.

- Не ревнуй, дурачок, - обратилась к нему хозяйка, - на лучше.

И она кинула мартышке "Космополитен". Обезьяна принялась с умным видом
листать страницы. Вернулась Жюли, схватила упаковку чудовищных сигарет
толщиной с мою ногу и, обрезав золотой гильотинкой кончик, принялась пускать
клубы почти черного вонючего дыма.

Я с ехидством поглядела на невестку. Мне дети не разрешают даже вынимать
сигареты. Но Ольга ничего не сказала, просто молча вышла из комнаты. Следом
с блюдечком в руках двинулся Филя. В гостиной стало нечем дышать, и дамы с
прежним энтузиазмом принялись обсуждать балетные новости.

Я выскользнула за дверь и пошла к Мане. Девочка спала. Дыхание ребенка
было ровным, лоб прохладным, щеки покрывали пятна зеленки. Одеяло оказалось
завалено всевозможными предметами: обертками от чипсов, журналами,
жвачкой... Длинные нити мулине свисали почти до полу. На ковре в беспорядке
разбросаны пульт от телевизора, пуходерка пуделя, пижамные штанишки... Все
усеяно крошками от песочных пирожных... Манюня явно идет на поправку.

Я принялась наводить порядок. Ребенок даже не пошевелился. На тумбочке
между пакетом с апельсиновым соком и справочником "Инфекционные болезни
собак" обнаружила пустое блюдечко. Машинально повертела его в руках. По дну
моталось несколько коричневатых, резко пахнущих капель. От возмущения я
потеряла способность двигаться. Ну это уже слишком!

Филя сидел в кресле у Алиски в комнате Я не заходила сюда почти две
недели и искренне удивилась, как изменилось помещение.

На портьерах булавками пришпилены вырезанные из бумаги непонятные
символы. По всем углам натыканы горящие свечи. Стол украсился специфическими
предметами - переливающимся хрустальным шариком на подставке, странного вида
треногой и бесконечными рядами баночек, пузырьков и флакончиков.

Сам колдун одет в темно-синий балахон с золотой росписью. Так, похоже, он
поселился тут всерьез и надолго.

Полная негодования, я предъявила ему поднос, блюдечко и возмутилась:

- Что это?

Филя спокойно отложил том "Деревенская магия" и вежливо ответил:

- Блюдце.

- Хватит из себя идиота корчить, - не выдержала я, - если еще раз увижу,
что поите ребенка всякой дрянью, попрошу покинуть мой дом.

- Это не дрянь, - вновь вежливо ответил шаман, - старое, испытанное
средство от температуры. Машеньке доктор прописал большие дозы антибиотиков.
Я как увидал рецепт, сразу за голову схватился. Не следует пичкать девочку
такого возраста подобными лекарствами.

- Ага, следует лечиться наговоренной водой...

- Антибиотики, - продолжал, не замечая моего гнева Филя, - коварная вещь.
Не отрицаю, часто их применение спасает человеку жизнь, но ведь не в случае
простой ветрянки! Здесь последствия применения могут стать роковыми.

- Уж будто бы!

- Во-первых, угнетается кишечная флора, и придется долгие месяцы
восстанавливаться, во-вторых, организм, получив мощную дозу, привыкает к
ней. А ведь может случиться, не дай бог, конечно, что потребуется применить
антибиотики в случае настоящей опасности, после операции, например, а они
уже не подействуют в полную силу. Я бы, как специалист, не советовал
стрелять сейчас из пушки по воробьям. Машенька спит, температура упала, в
питие нет ничего особенного - обычный набор трав, хорошо известный любой
деревенской знахарке.

- Я категорически против, чтобы мой ребенок лечился у деревенской
знахарки!!!

- А зря. Бабушки много знают и могут...

- Вот что, - каменным голосом заявила я, - обойдемся без ваших
нравоучений, мы привыкли иметь дело с традиционной медициной!

- По образованию я терапевт, - пояснил Филя, - закончил медицинский
институт и долгие годы работал в Боткинской больнице. Колдуном стал
постепенно, осваивая эти знания. Из моего горла вырвался смешок.

- Послушайте, уж не знаю, каким образом вы дурачите своих клиентов,
только я не из их числа. Сколько же вам лет?

- Пятьдесят пять, - спокойно сообщил мужик.

Тут уже я откровенно захохотала. Молодое, розовощекое лицо, волосы без
малейших признаков седины, прямая спина, быстрые, ловкие движения, - все
приметы выдавали его истинный возраст - около тридцати, не больше.

Филипп вскочил с кресла и протянул паспорт. "Глаголев Филипп Андреевич,
год рождения 1944".

Очевидно, на моем лице отразилось удивление, потому что шаман пояснил:

- Отцу повезло. Комиссовали после ранения, я родился спустя девять
месяцев после его возвращения с фронта.

От сладковатого дыма, висящего в воздухе, закружилась голова, легкая
тошнота поднялась из желудка, в ушах быстро-быстро застучали молоточки. Так,
ко мне подбирается мигрень, надо срочно принять таблетки.