быстро и гладко, и при таких темпах гостиница должна была быть закончена
к ноябрю-декабрю. Но в дело вмешалась политика. После событий в Буден-
новске в средствах массовой информации прошла "утка" о том, что руково-
дитель захвативших Буденновск боевиков Шамиль Басаев сбежал в Турцию и
получил там убежище. На следующий день какие-то хулиганы подбросили на
стройку листовки с фотографией премьер-министра Турции с выколотыми гла-
зами и с текстом, оскорбляющим религиозные чувства мусульман. Строите-
ли-турки тут же собрали вещички и гордо удалились на родину. Вряд ли
можно упрекать их в том, что они не захотели оставаться в такой враждеб-
ной обстановке.
пустырь и гулять там было неинтересно. Когда мы снова оказались в центре
города, я принял решение.
очереди к телефону довольно долго. Наконец я вошел в душную тесную будку
и принялся набирать один за другим московские номера телефонов. Мне
пришлось истратить на звонки изрядное количество жетонов, но в конце
концов я нашел тех, кто мне нужен, и договорился обо всем. С местного
телефона я дозвонился в гостиницу и поговорил с Ритой. Как и предполага-
лось, она пришла в ужас от того, что Лиля так быстро возвращается в
Москву, не пробыв на море и двух недель, но мне удалось ее успокоить
рассуждениями об испортившейся надолго погоде и байками о необыкновенно
комфортабельной даче моих друзей, у которых мы будем жить и у которых
двое детей примерно Лилиного возраста, так что скучно девочке не будет.
Рита быстро сдалась, учитывая ежедневные сводки синоптиков, радостно со-
общающие о том, что в Москве и Подмосковье стоит жаркая солнечная пого-
да, которая продержится до конца июля, а может быть, и половину августа.
всеми, и мы с Лилей уехали в аэропорт. В линейном отделе милиции я пока-
зал служебное удостоверение и скорчил мину, одновременно требова-
тельнострогую и жалостливую. Ребята смилостивились и запихнули нас на
ближайший рейс в Москву.
шедшие и предстоящие. Только бы все прошло без сбоев. В городе остались
Таня и Ирочка, и они нуждались в защите ничуть не меньше, чем Лиля. Ко-
нечно, рядом с ними находится Юра Мазаев, но всетаки...
и сообразительных моих подчиненных.
годня рано утром, в шесть пятьдесят.
можно сразу в Барвиху ехать. Он мне дорогу объяснил.
Алика Борзенкова, моего давнего товарища, с которым мы когда-то вместе
учились в школе. Было уже два часа ночи, а мне нужно было успеть отвезти
Лилю в Барвиху к Алику на дачу и заехать к Марине. Расписание получалось
впритык, если учесть, что в аэропорту мне нужно снова оказаться самое
позднее в шесть утра.
мне на колени. Я прикинул, что если проведу у Марины хотя бы час, то
должен приехать к ней не позже пятнадцати минут пятого, чтобы к шести
успеть в аэропорт. За два часа сгонять в Барвиху и обратно на хорошем
"мерседесе" по пустой ночной дороге - дело вполне реальное, если не слу-
чится ничего непредвиденного. А машину Игорек всегда водил хорошо. Неп-
лохо было бы еще и домой заскочить.
подголовник, но не смог. Теперь, когда Лиля была в безопасности, меня
стало грызть пронзительное беспокойство за двух женщин, оставшихся на
юге, у Черного моря. Как они там? Не случилась ли какая беда? Не страшно
ли им? Впрочем, вопрос этот был риторическим. Конечно, страшно. Бедные
мои девочки! Во что же я вас втравил! И все только из-за того, что мне
захотелось вступиться за Игоря Литвака. Знать бы, где упасть...
выскочил из дома и бросился к машине.
ся за меня. Он был известным композитором-песенником, сочинял шлягеры,
зарабатывал бешеные деньги, но при этом работа сыщика казалась ему
чем-то сверхъестественным и наполненным ежечасной и ежесекундной опас-
ностью. Считалось, что при нормальном ходе событий он сам звонит мне
примерно раз в месяц, если, конечно, ему удается меня найти. Но уж если
звоню ему я, то это непременно связано с какими-то экстремальными ситуа-
циями. Поэтому сняв телефонную трубку и услышав мой голос, он пугался и
тут же начинал спрашивать, здоров ли я и все ли в порядке.
время он нервничал и места себе не находил, представляя меня смертельно
раненным, в кровавых бинтах и с запекшимися губами. Странно, но на всем
свете не было, наверное, человека, который бы так боялся за меня. Мама
не в счет. Она всю жизнь прожила замужем за сыщиком и свое отбоялась,
каждый вечер ожидая моего отца с работы. За меня она, разумеется, тоже
переживала, но уже не так сильно, потому что слишком хорошо представляла
себе нашу работу. И потом, она хорошо знала своего сына, меня то есть. Я
никогда не отличался отчаянной храбростью и умением нестись сломя голову
и не разбирая дороги. И почти никогда не лез в авантюры. Ну не было у
меня такой жилки, что ж теперь поделать. Я сухой, эмоционально холодный
эгоист, в меру ленивый и в меру осторожный. Таким, во всяком случае, ме-
ня видела мама, и похоже, она не сильно ошибалась.
Игорь меня предупредил, что у тебя времени совсем мало. Вот, я вам еду
приготовил, все в пакетики завернул, в машине поедите, чтобы время не
терять.
прочно воцарившихся в гуманитарно-музыкальной голове моего школьного
друга, была легенда о вечно голодных сыщиках. Впрочем, это было не так
уж далеко от правды.
Борзенкова, и мы с Игорьком покатили обратно в Москву. Подъехав в поло-
вине четвертого ночи к дому на Овчинниковской набережной, я поднял голо-
ву и увидел свет в одном из окон. Бедная Маринка тоже не спала, ожидая
беспутного и непредсказуемого Стасова. Она всегда говорила, что в первые
два часа после сна у нее руки "неверные", поэтому самые ответственные
визиты назначала на послеобеденное время. А когда случалось, что ее ус-
луги были нужны ночью, она спать не ложилась, пока не заканчивала рабо-
ту. Наша Марина была волшебницей, и ее талантами беззастенчиво пользова-
лись все, кому не лень. Она нам никогда не отказывала и денег не брала,
но мы считали своим долгом делать ей подарки ко всем мыслимым и немысли-
мым праздникам и ко дню рождения, ибо понимали: очень часто успех в на-
шей работе полностью зависит от нее.
новый халатик, бодрая и собранная. Каждый раз глядя на ее хорошенькое
веснушчатое личико и яркие, постоянно готовые к улыбке губы, я в недоу-
мении думал о том, почему никому из наших ребят не пришло в голову же-
ниться на ней. Она была бы идеальной женой для милиционера: терпеливая,
собранная, деловитая, Маринка никогда не хныкала и не жаловалась на
жизнь. Даже в тот день, когда она пришла на Петровку и рассказала, что
на нее постоянно "наезжают", угрожая и принуждая освободить квартиру,
она хохотала, очень живо изображая свои беседы с вооруженными вымогате-
лями. Ее квартиру мы отстояли, и она с тех пор считала себя обязанной
работать с нами бесплатно, хотя иногда это занимало немало времени.
большим зеркалом, а Игоря выгнала в соседнюю комнату.
паспорт и катись, нечего подсматривать.
го, кто сидел в кресле, она разворачивала спиной к зеркалу.
раз.
оценить результат. Ты его просто не заметишь.
цом к зеркалу, я снова пережил уже знакомый, но от этого не менее ра-
достный и восторженный миг "неузнавания". На меня смотрел совершенно чу-
жой мужик. У него были темнокаштановые волосы, а форма головы благодаря
умелой стрижке ничем не напоминала ту, которую носил Стасов. Более того,
она ухитрилась постричь меня так, что волосы казались прямыми и гладки-
ми, а не вьющимися, какими они были всю мою сознательную жизнь. Над моей
верхней губой красовались рыжеватые усы, на тон светлее, чем волосы, и
были они такой формы, что меняли лицо до неузнаваемости. Про усы Маринка
мне однажды прочитала целую лекцию.
не всегда это понимают, поэтому "покупаются" на усы, как на вывеску. Вот
из старого кино мы помним, что тоненькая полосочка над губой - это или
шпион, или донжуан. Усы с длинными висячими концами - председатель кол-
хоза или запорожец хохол. Ровные и густые - положительный секретарь рай-
кома. А если они ровные и густые, но длинноватые, - неунывающий жизне-
Трубников Александр
Флинт Эрик
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Свержин Владимир
Ильин Андрей