случаются с другими, мы можем посмотреть на ситуацию со стороны и найти
выход легко и безболезненно. Когда она сваливается на нас, мы с ней не
справляемся. Сейчас, когда прошло столько времени, вы прекрасно видите,
что для подозрений в адрес отчима у вас основания были не очень-то
сильные, правда? Мы с вами только что в этом разобрались. Но вы отче-
го-то сразу поверили в то, что он - предатель. Поверили сразу и безого-
ворочно. И теперь вам за это мучительно стыдно. Вам стыдно за то, что вы
растерялись, что не смогли обдумать ситуацию хладнокровно и неторопливо,
вы поспешили сделать вывод и тут же в него поверили. Это случается со
всеми, трудно найти человека, который хотя бы раз в жизни не допустил
такую ошибку. Так что стыдиться вам не нужно. Что произошло дальше? Две
вещи. Во-первых, вы разуверились в своих профессиональных способностях,
когда поняли, что ошиблись. Во-вторых, вы стали инстинктивно избегать
общения с близкими вам людьми, подсознательно опасаясь повторения ситуа-
ции. Вы боитесь, что кто-нибудь из них вольно или невольно заставит вас
думать о них плохо, и еще больше боитесь снова допустить ту же ошибку и
поверить своим подозрениям. Вы стараетесь отдалиться от близких вам лю-
дей, чтобы в случае повторения ситуации вам не было так больно. Иными
словами, именно в близких вы видите источник опасности и пытаетесь мак-
симально ограничить контакты с ними, потому что именно близкий вам чело-
век, ваш отчим, заставил вас страдать. Но заставил не по собственной во-
ле, не по злому умыслу, а вследствие вашей же ошибки. Вы ненавидите себя
за это, но одновременно продолжаете бояться своих близких. И не пытай-
тесь найти логику в этих страхах, они иррациональны, как почти любой
страх. Вас раздирают два разнонаправленных чувства: с одной стороны, вы
стыдитесь своей ошибки, с другой стороны, боитесь повторения. И это как
бы ставит блок, не позволяет вам нормально общаться с близкими.
каждым его словом.
те себе: я теперь знаю, что мне мешает, я знаю, откуда это появилось и
что означает, но я не позволю этому управлять собой. Не нужно думать,
что, как только вы произнесете это магическое заклинание, все сразу
встанет на свои места. Ничего подобного. Но повторять его надо, и в кон-
це концов это принесет свои плоды. В один прекрасный момент в вас прос-
нется обычный азарт, который и заставит вас сделать над собой усилие и
перешагнуть преграду.
шутила Настя.
самостоятельно, то первый успех придет не раньше чем через несколько ме-
сяцев. Если вы хотите, чтобы я вам помог, эффект наступит несколько
быстрее. Поймите, Анастасия Павловна, невроз - штука очень коварная и
лечению практически не поддается. А у вас именно невроз. Можно выйти из
той ситуации, в которой вы оказались, точнее, куда сами себя загнали,
можно преодолеть барьер и начать нормально общаться с близкими, а потом
этот же невроз проявится в совершенно неожиданной форме и в совершенно
неожиданный момент. Он уже сформировался, и теперь вам придется тащить
его в себе всю жизнь. У вас появился стойкий страх совершить непоправи-
мую ошибку, и с этим ничего нельзя поделать. Не хочу выглядеть шарлата-
ном, поэтому говорю вам все как есть. Сегодня этот страх мешает вам под-
держивать отношения с друзьями и родственниками, а завтра он проявится в
чем-нибудь другом.
шает. Мне стало трудно принимать решения.
вильно?
будете бояться совершить ошибку. Страх нужно преодолевать. Вы должны на-
учиться бороться с ним, понимаете? Выработать приемы, при помощи которых
вы не позволите ему управлять вашей жизнью. Это долгая и трудная работа,
но другого способа нет.
вас мания преследования и вам мерещится слежка. Мы с вами выяснили, если
помните, что слежка действительно была, так что никакой мании у вас нет.
А вы все равно продолжаете бояться.
ну вот только что, разговаривая с Настей как психоаналитик, он был со-
вершенно нормальным, он не прятал глаза и не хрустел пальцами, и вдруг в
один миг превратился в того, прежнего, вызвавшего такие сильные подозре-
ния и у Игоря Лесникова, и у самой Насти. Взгляд его уперся в какую-то
точку в верхней части стены. Он молчал.
ли люди, которых наняла Юля. Но были еще двое, раньше, до них. Про них
вы ничего не сказали. Вы знаете, кто они? Почему они ходили за мной по
пятам?
нужно. Если бы Заточный хотел, чтобы я вам об этом сказала, он дал бы
мне это понять".
лось. Скажите мне, как вы боретесь со своим страхом? И почему позволяете
ему управлять вами, если так хорошо во всем разбираетесь?
чему и вы совершили свою ошибку. Я могу бороться с вашими страхами. А со
своими - не могу. Страх иррационален... Впрочем, я, кажется, уже говорил
вам это. Вы, глядя на меня, находите миллион логических объяснений и не
понимаете, почему я так боюсь. Вам кажется, что вы на моем месте не ис-
пугались бы. Точно так же, как я, слушая вашу историю, думаю о том, что
на вашем месте никогда не сделал бы такой ошибки и тем более не стал бы
так переживать из-за нее. Но каждый из нас, к сожалению, стоит на своем
месте, и с этого места наши беды и проблемы выглядят совсем не так, как
со стороны.
тя.
ности, ни в чем не виноват, кроне того, что обладает хорошей памятью и
наблюдательностью. Его рекомендовали как грамотного специалиста, МВД
устроило обычную рутинную проверку, ну, может быть, более тщательную,
чем в других случаях, потому что речь идет об очень ответственной долж-
ности, но таких проверок проводятся тысячи. В ходе проверки проводилось
и наружное наблюдение" и Готовчиц имел несчастье это засечь. Вот и вся
его вина. А он с ума сходит от страха, бедняга. И сказать ему нельзя.
Приходится молчать и смотреть, как он мучается. Черт возьми, ну когда же
в милиции появятся хорошие профессионалы в нужном количестве, чтобы не
калечить психику людей почем зря?!
листу?
кощунственной.
порыва и устыдившись его.
был близкий друг, которому я могу полностью доверять. Но такого друга у
меня нет. У нас тоже существует конкуренция, как и везде. И я не могу
допустить, чтобы обо мне говорили, что у меня есть проблемы, с которыми
я не справляюсь. Вы пойдете лечиться к дерматологу, который весь покрыт
язвами и прыщами?
щал ее чаем, при этом смущенно извинялся, что к чаю у него ничего нет,
даже лимона. Настя поняла, что он давно не выходил из дома, даже в мага-
зин не наведывался. "Надо же, как он боится, - думала она по дороге на
Петровку. - Того и гляди, с голоду умрет. Но из дому не выйдет. Что же
мне сказать Заточному? С одной стороны, дядька вроде бы приличный, и
специалист явно неплохой. Про меня он все понял правильно. Я слушала его
и внутренне соглашалась со всем, что он сказал. Правда, он не сказал ни-
чего нового, слава Богу, у меня пока еще хватает мозгов и силы воли ра-
зобраться в своих проблемах и сказать самой себе неприятную правду, но
тот факт, что Готовчиц с первого же предъявления все увидел, говорит в
его пользу. Но с другой стороны, если у него бывают такие страхи, то как
он сможет работать в министерстве? Там же взрывоопасная информация,
только и жди, что наезжать начнут с целью ее получить. Наверное, Готов-
чиц и сам еще не знает, что его примеряют к этой работе. Ну и правильно.
Что толку приглашать человека, обещать ему должность, а потом, после
проверки, отказывать? Лучше сначала проверить, а потом уж предлагать ра-
боту, если он подойдет. Но как мне его жалко было! Так хотелось сказать
про наружников... Но нельзя было. Только теперь я понимаю, как трудно
было тому же Заточному тогда, зимой. Он видел, как мне тяжело, но не мог
мне помочь, потому что должен был молчать, чтобы не сорвать комбинацию.
Пожалуй, зря я на него так окрысилась. Ему тоже несладко пришлось. Лад-
но, с выводами по господину Готовчицу пока подождем. Мы договорились,
что он попытается мне помочь, я буду приходить к нему раз в неделю на
прием. Помощи я от него, конечно, никакой не жду, сама справлюсь, после
Шилова Юлия
Березин Федор
Корнев Павел
Никитин Юрий
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк