не приходилось.
вызывали. Была рутина наружного наблюдения, нудные долгие разговоры без
всякого остроумного блеска, были многочасовые кружения по чужим городам с
бесконечными проверками на предмет "хвоста". Все это требовало в первую
очередь терпения, потом - логики, наблюдательности, отличной памяти,
реальных знаний, интуиции, умения быстро справляться со стрессами и не пить,
когда очень хочется напиться.
что она мне действительно нравится, эта Алиса. Я попытался ее поцеловать
именно поэтому. Было бы лучше обойтись простыми добрососедскими отношениями,
общаться с ребенком и не лезть к ней с нежностями. Я чуть не испортил всю
игру своим напором. Теперь она замкнется еще больше. Если раньше была хоть
маленькая надежда вытянуть из нее, почему она так боится Карла Майнхоффа и
откуда она его знает, то теперь остается только ломать голову".
Сначала фотографии, потом разговор в ресторане, реакция на сообщение о
теракте. А ведь она очень внимательно прислушивалась к сообщению, которое
передавали по Си-эн-эн, причем напряглась еще до того, как на экране
появилась фотография профессора Бренера и прозвучало его имя.
и притянут к телеэкрану. Но слишком уж она была напряжена, слишком жадно
вслушивалась в слова диктора, будто это касалось ее лично. Стало быть, она
не просто знакома с Майнхоффом. Она знает, кто он, и боится. Да, она ужасно
боится, только скрывает это от ребенка. Отсюда постоянное напряжение.
понаблюдать со стороны. Она была уверена, что никто не слышит, и говорила
сама с собой. Деннис не знал русского и не понял ни слова в ее быстром,
нервном шепоте. Ни слова, кроме имени "Майнхофф". И вот тогда он
окончательно убедился - никакой она не агент. Агент не произнес бы этого
имени даже во сне. Просто испуганная одинокая женщина, которой не с кем
поделиться своим страхом, не на кого переложить хотя бы малую часть какой-то
своей странной, пугающей тайны.
это чистая правда. Но к делу отношения не имеет. Забавно, что единственная
живая, ясная, не подозрительная и никому не опасная правда во всей этой
мутной истории оборачивается блефом и только вносит путаницу, мешается под
ногами. Блеф господина Случая, из которого ровным счетом ничего не следует.
соседа. А вот страх перед Карлом Майнхоффом - это уже серьезно. Вероятно,
немец, с которым бередовал ребенок на пирсе, был именно он, Майнхофф.
учился в России? Ну и что? А если была любовная связь? Но из этого тоже
ничего не следует. Ровным счетом ничего. С тех пор прошло не меньше
пятнадцати лет.
представить, что, встретив случайно здесь, в Израиле, свою любовь
пятнадцатилетней давности, он изменил планы. Ведь он изменил планы. Он
должен был перебраться через египетскую границу сразу после похищения, пока
не улеглась первая паника. Однако он здесь и рискнул сам явиться на
набережную за фотографиями...
почти десять лет. Он знал, Майнхофф в любовных связях крайне разборчив и
осторожен, никогда не спит со случайными женщинами, со шлюхами и
наркоманками из своей бандитской среды. Сколько раз к нему подсылали
красоток-агентов, были среди них девушки всех национальностей, всех мастей,
и ни одной не удалось затащить его в койку. Почти каждую быстро раскалывали,
вытягивали всю информацию и убивали, иногда зверски, после долгих пыток.
самообладание, когда обнаружил в багажнике своей машины, припаркованной у
штаб-квартиры в Стамбуле, растерзанный труп тридцатилетней Одри Лайн.
сама предложила операцию по внедрению в группировку турецких "Серых волков".
Именно она сообщила о скрытых контактах руководства "Волков" с Майнхоффом.
Об этих связях не знал никто. Было известно, что Майнхофф работал в основном
с палестинцами, иногда с ирландскими республиканцами, имел контакты с
итальянскими "красными бригадами". Но его турецкие контакты вскрылись
впервые благодаря работе Одри Лайн.
похищения главы миссии ООН в Стамбуле. Похищение должны были осуществить
знаменитые турецкие "Серые волки". Одри успела передать эту информацию, и
сразу, буквально на следующий день, - ее труп в багажнике. А главу миссии
все равно похитили месяцем позже, и не в Стамбуле, а в Каире...
принято менять подруг. Но рядом с Майнхоффом многие годы была
одна-единственная. Инга Циммер.
пару раз спасла ему жизнь, готова была растерзать за него кого угодно.
Никаких соперниц Инга не терпела. Говорили, что именно она раскалывает
красивых агенток разных спецслужб и сама допрашивает их.
бледно-голубыми глазами ходили слухи не менее страшные, чем про самого
Карла.
Института международных отношений, Инги с ним не было. Она лечилась от
наркомании в берлинской клинике. Мог он, оставшись без присмотра, завести
себе подружку? Разумеется. Неужели этой подружкой оказалась Алиса
Воротынцева? Почему нет? Ей было всего двадцать. А он не был еще тем
Майнхоффом, которым стал сейчас.
сильных рук Карла, когда он пытался затащить ее на глубину.
было непременно знать, что дно близко, под ногами.
так! Плыви спокойно, не трать зря силы.
лежа на горячих камнях, смотреть, как он выходит из воды и солнце светит ему
в спину, четко очерчивая силуэт.
доской на большой деревянной веранде, и Алиса всякий раз обижалась всерьез,
если проигрывала.
партнером, легко двигался, совершенно не уставал, Алиса тоже могла танцевать
бесконечно.
души, и Алиса загадала:
есть будет легкий быстрый роман, который ничем не кончится. Мы больше
никогда потом не увидимся. А если..."
Просто не стала, и все.
ночного спокойного моря и тихо разговаривали. Потом он проводил ее до
корпуса.
Тропинка была крутой, узкой, резиновые подошвы спортивных тапочек скользили
по мелким камушкам. Влажная ткань футболки неприятно липла к обожженной
коже. Алиса даже не успела заметить, когда получила солнечные ожоги. Вроде
бы старалась не жариться на солнце, но плечи и спина стали красными и теперь
ныли нестерпимо.
шевелились, птицы молчали, подрагивал густой раскаленный воздух, дышать
становилось все трудней.
Алиса остановилась, балансируя на одной ноге, стянула тапочку, чуть не
упала.
тропинку. - Она обулась, опираясь на его плечо.
водопад и ливень.
Потом внезапным резким движением поднес к губам. Жесткие усы защекотали
ладонь. Он провел ее рукой по своему лицу.
порода или есть примеси?
подшерстка, по толщине лап в щенячьем возрасте. Слушай, почему ты все время
придуриваешься?