Чтение 36–й страницы книги ~Херувим~

Марковна, но генерал даже не взглянул в ее сторону.

- Вот телефон. Звони, - он достал из кармана домашней фланелевой куртки
радиотелефон и протянул Стасу.

- Я не помню номер наизусть. А записную книжку я оставил дома. Папа, не
сходи с ума. Эвелина дура, истеричка, ей пришла в голову какая-нибудь
глупость... Но отец уже нажимал кнопки Стас понял, что номер Эвелины он
предусмотрительно внес в память аппарата.

- Эвелина Геннадьевна? Еще раз добрый вечер. Это Герасимов. Да, он здесь,
но он не в состоянии разговаривать. Он попросил, чтобы вы все сообщили мне.
Да, конечно, такой разговор нельзя вести по телефону. Мы приедем вместе. Где
вы живете? Да, я записываю, - он кивнул Наталье Марковне, она тут же взяла
карандаш. Генерал повторил вслух адрес, генеральша записала в блокнот,
который лежал на столике в прихожей. - Думаю, мы будем у вас через полчаса,
не позже.

Спасибо. До встречи. - Владимир Марленович отложил телефон и, не взглянув
на Стаса, ушел в комнату. Стас ринулся за ним.

- Папа, в чем дело?

- Ты разве не понял? - Генерал вошел в спальню, снял домашнюю куртку,
бросил на спинку кровати, достал из шкафа свитер, натянул его на старую
ковбойку. - Я еду к твоей Эвелине. А ты как хочешь. Можешь оставаться и
жрать борщ.

- Володя, хотя бы переодень брюки, - сказала генеральша.

Генерал стал снимать спортивные трикотажные штаны, запутался, чуть не
упал. Лицо его налилось бурой краской, он громко, тяжело дышал и вдруг
мучительно скорчился.

- Володенька, что с тобой? - генеральша подхватила его под локоть,
усадила на кровать, присела перед ним на корточки и помогла избавиться от
штанов.

Генерал сидел, согнувшись пополам, сдавленно стонал и держался за живот.
Он выглядел беспомощным и жутко старым. На нем были широкие сатиновые трусы
в горошек, из-под свитера торчала клетчатая ковбойка.

- Наташа, что-нибудь от живота... очень болит живот, - жалобно прохрипел
он.

Генеральша бросилась на кухню за лекарствами.

- Папа, может, врача вызвать? - спросил Стас, глядя сверху на потную
лысину отца.

- Нет... Сейчас пройдет, и мы поедем...

- Никуда ты не поедешь, Володя. Прими лекарство и ложись, - Наталья
Марковна влила ему в рот столовую ложку белой, густой, как сливки, жидкости,
- а ты, - обратилась она к сыну, - давай отправляйся к своей Эвелине, и
сразу назад, понял?

- Мама, надо срочно вызвать врача, так нельзя, посмотри, как ему плохо. Я
никуда не поеду, я не могу оставить отца в таком состоянии, - нервно
забормотал Стас.

- Ты поедешь, сынок, - Наталья Марковна бережно уложила генерала и
накрыла его пледом, - ты поедешь, вернешься и расскажешь, что произошло на
этот раз.

- Он опять исчезнет, - пробормотал генерал, - я ему не верю. Мне уже
лучше. Это просто гастрит. Я полежу немного и поеду с ним.

- Никуда он не денется, лежи спокойно, Володя, отдыхай. - Она подошла к
Стасу и посмотрела ему в глаза, но уже без всякого умиления, жестко и
холодно.

- Ты понял, сынок? Ты поедешь, выяснишь, что произошло, вернешься и все
расскажешь. А чтобы у тебя не было соблазна опять исчезнуть, тебя повезет
Николай.

- Мама, что за бред! - закричал Стас. - Я поеду на своей машине. Я никуда
не собираюсь исчезать!

- Не ори, - Наталья Марковна нахмурилась, - тебя повезет Николай, туда и
обратно, - она взяла телефон, набрала номер и совсем другим, мягким
приветливым голосом произнесла:

- Коля, поднимитесь, пожалуйста.

Николай был одним из генеральских шоферов-телохранителей. Стас понял, что
ему не отвертеться. Шофер появился через пару минут, мрачный тупой амбал с
выбритым затылком и свинцовым взглядом. Наталья Марковна вручила ему листок
с адресом и что-то прошептала на ухо.

Оказавшись на заднем сиденье отцовского "Мерседеса", Стас закурил и
произнес небрежно в бритый бычий затылок:

- Ну что, Коля, тебе приказано меня охранять или за мной следить?

- По обстоятельствам, - ответил .механический бас.

Через двадцать минут они подъехали к дому Эвелины. Коля вышел из машины,
открыл заднюю дверь, достал из кармана крошечный пульт-брелок, заблокировал
двери и включил сигнализацию.

- Эй, алло, что за дела? - крикнул Стас. - Я сам дойду до квартиры. Ты
лучше следи, чтобы к машине не прицепили какую-нибудь дрянь.

Николай ничего не ответил и мягко взял его за локоть. Стас вырвался и тут
же угодил ногой в глубокую лужу.

- Аккуратней! - хладнокровно прорычал шофер.

Они подошли к подъезду. Стас набрал код, проскользнул внутрь и попытался
захлопнуть дверь у Николая перед носом. Не тут-то было. Железная рука
придержала дверь, и бугай оказался внутри.

- Эй, ты куда?

- До квартиры.

Возмущаться и качать права перед этим быдлом Стас считал невозможным. Он
только спросил с небрежной усмешкой:

- Надеюсь, внутрь тебе не приказали зайти?

- По обстоятельствам.

Эвелина долго не открывала.. Стас обрадовался. Ну конечно, она успела
смыться куда-то, и значит, ее звонок полнейшая чушь. Но тут послышались шаги
за дверью, потом тишина. Он понял, что она смотрит в дверной глазок. Наконец
Дверь открылась.

Эвелина стояла перед ним, длинная, прямая, в джинсах и узком черном
свитере.

- Привет, - Стас потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но она резко
отстранилась и, окинув взглядом Николая, застывшего у него спиной, спросила:

- Кто это?

- Телохранитель. Он подождет за дверью.

- Где твой отец?

- Ему стало плохо. Слушай, Линка, в чем дело? Какого хрена ты стала
звонить моим родителям? Откуда вообще у тебя их телефон?

- Как вас зовут? - обратилась она к шоферу, неприятно игнорируя Стаса.

- Николай, - представился хладнокровный громила.

- Вы работаете на него или на Владимира Марленовича?

- Я охраняю генерала.

- Отлично. Какие-нибудь документы есть у вас?

Коля протянул ей удостоверение службы безопасности банка. Она внимательно
взглянула на фотографию, потом на Колю, кивнула и отдала ему документ.

- Спасибо. Войдите, пожалуйста, и закройте дверь.

- Линка, что за спектакль? Ты можешь объяснить по-человечески, в Чем
дело?

- Пойдемте в комнату. Вы оба. Обувь можете не снимать.

Оказавшись в гостиной, Стас тут же плюхнулся в кресло и достал сигареты,
показывая всем своим видом, что совершенно не волнуется и чувствует себя
здесь как дома. Коля встал посреди комнаты, широко расставив ноги и цепким
взглядом осматривая все вокруг. Эвелина подошла к книжным полкам, присела на
корточки.

- Слушай, у тебя что, тиражи упали? обратился Стас к ее худой спине. -
Или тебе опять нахамили в твоем издательстве? Да в чем дело? Ты можешь
наконец объяснить?

Она молча шарила на нижней полке за книгами и не повернула головы. Стас
поперхнулся дымом и тяжело закашлялся. Из глаз потекли слезы.

- Линка, дай воды, - прохрипел он, - скорее дай воды!

Она распрямилась, резко, как отпущенная пружина, и повернулась. В руках у
нее был полиэтиленовый пакет. Внутри лежало что-то тяжелое, темное. Не
обращая внимания на Стаса, который буквально захлебывался кашлем, она
шагнула к Николаю.

- Вот это я нашла сегодня за книгами, когда пылесосила квартиру.

В пакете был пистолет.

***

Петр Аркадьевич Мамонов рассказал Юле, что по просьбе Железного Феликса в
клинике устроили импровизированный филиал Лубянки. Анжелу под видом
дежурного врача посетила милая, чрезвычайно любезная женщина, капитан ФСБ.
Впрочем, у нее было высшее медицинское образование, она вполне грамотно
сыграла свою роль.

Кроме того, палату Анжелы утыкали "жучками", и все, что там говорится,
тут же становится известно полковнику Райскому.

- Откуда вы знаете? - прошептала Юля в лохматое ухо Петра Аркадьевича.

- Слава Богу, знаю. У нас все-таки частная клиника, надежная охрана и
случайного человека в стационар не пустят. Полковнику пришлось поставить
меня в известность. Он показал мне санкцию прокурора. Они ищут особо
опасного преступника, террориста, который как-то связан с этой несчастной
певичкой Анжелой. Я, старый идиот, сам лично привез ее к нам в клинику,
попросил, чтобы вы ее оперировали, а она, оказывается, дружит с бандитами.

- Ничего, Петр Аркадьевич, полковник Райский нас защитит. А видеокамеры
нет? - спросила Юля чуть громче, с глупой усмешкой.

Мамонов отчаянно замахал на нее руками, сделал страшные глаза, прижал
палец к губам и зашептал:

- Умоляю, деточка, тише! Я не знаю, вероятно, есть.

"Стало быть, чеченец существует, - подумала Юля, - ну что ж, одним