лирику и работу он категорически зарекся.
И плохо верил в эту тщательно продемонстрированную слабость и хрупкую
беззащитность. Хватило времени, чтобы приглядеться к девчонке как следует
и прокачать ее посредством иных засекреченных методик. У него давно уже
создалось впечатление, что хрупкая красоточка не столь уж оранжерейный
цветочек, каким пытается казаться. Видывавшего виды "морского дьявола"
извечным женским оружием подкосить трудно - бывали, знаете ли,
прецеденты...
Конечно, следует думать о человеке хорошо - пока не располагаешь
достаточным ворохом компрматериалов (сентенция во вкусе Лаврика, но это не
меняет дела). Нельзя исключать, что она и сама искренне верит в эту
побасенку о "черном ящике", что ее кто-то играет втемную. А если все
иначе, если она точно знает, что ищет... Ну, даже при этом раскладе ему
ничего сейчас не грозит. Но вот потом, на суше...
Как поступят малость побитые жизнью мелкие авантюристы вроде Джима Хокинса
и Пьера, вернувшись на сушу? Сто против одного за то, что с головой
зароются в газеты, даже если отроду не брали в руки таковых. Как любой на
их месте, попробуют выяснить что-нибудь о пресловутой авиакатастрофе -
имела ли таковая место в действительности или нет? Чуть поразмышляв,
протянув ситуацию в недалекое будущее, Мэй Лань быстро придет к этому
выводу. Не так она наивна, чтобы не понять: проверять ее сказочку будут, и
скоро. Значит, на берегу нужно держать ухо востро. А ведь есть еще эти
хмурые рожи из "ситроена", которые девчонку серьезно озаботили своим
появлением...
- Значит, ты - никакая не студентка? - спросил Мазур. - А что-то вроде
частного сыщика?
- Милый, я и вправду студентка. Но - небогатая. А это существенно меняет
картину, не правда ли? Можно, конечно, подрабатывать и в лавчонке дядюшки
Хоп Синга, но капиталов на этом не составишь. Стать проституткой -
противно, женихов-миллионеров на горизонте что-то не видно... Вот и
приходится неглупой девушке хвататься за любой приработок, если он
относительно приличный...
- А тебе не приходило в голову, что иные приработки требуют сильного
мужского плеча?
- Вот теперь я в этом точно убедилась, - покаянно призналась Мэй Лань,
трепеща длиннющими ресницами, очаровательная, нежная и покорная мужской
воле, идеальное воплощение верной подруги супермена. - Глупо было думать,
что удастся справиться в одиночку. Хорошо еще, что тебе можно доверять...
"Если она сейчас обовьет нежными ручками мою шею и запечатлеет на моих
устах доверчивый, но страстный поцелуй - это, пожалуй, выйдет перебор, -
сказал себе Мазур. - Перебор, означающий, что она меня считает форменным
болваном. Если нет - она умненькая и старается избегать примитивных
штампов..."
Верным оказалось второе. Девушка не стала переигрывать, она так и осталась
стоять перед ним, тростиночка, трепеща ресницами. Да, неглупа...
- Интересно, а почему это мне можно доверять? - усмехнулся Мазур. -
Обыкновенный авантюрист, ловец удачи...
- Но ты же все-таки исландец, - сказала Мэй Лань. - А я как-никак учусь в
колледже. Читала и о вашей Исландии. Вы ведь живете довольно далеко от
Европы, от современной цивилизации, всей этой гонки за монетой... Вам
должна быть свойственна некоторая первозданность - простой, здоровый образ
жизни, иные ценности... Мы в Азии такие вещи умеем чувствовать тонко. Даже
если ты несколько лет отирался в здешних притонах, все равно не успел
вытравить все предшествовавшее. Я же помню, как ты положил в карман аванс,
- очень уж безразлично, без тени алчности, европейские авантюристы ведут
себя иначе...
"Прокололся, черт... Тут она верно подметила", - самокритично подумал
Мазур. А вслух сказал:
- Ты очень умная девочка. Но не забывай, что я все-таки не ангел и не
бессребреник...
- Я помню, - ослепительно улыбнулась Мэй Лань. - Ну что, пойдем в воду?
Нужно окончательно убедиться...
К вечеру, когда неожиданно, как всегда бывает на экваторе, упала темнота,
Мэй Лань лишилась значительной доли оптимизма. Все поиски оказались
безрезультатными: только чистое песчаное дно, камни и кораллы, колыхание
водорослей и феерическое скольжение рыбьих стай.
Единственным творением человеческих рук, попавшимся им на глаза, был чуть
ли не насквозь проржавевший якорь с обломанным штоком, судя по виду,
принадлежавший европейскому судну и посеянный здесь то ли в самом конце
прошлого века, то ли в самом начале нынешнего.
Китайцы, как оказалось, прихватили с собой примус, ностальгически
умиливший Мазура, хотя он и не показал вида, и с проворством сказочного
солдата, варившего суп из топора, сварганили кое-какой горячий ужин, даже
кофейник вскипятили. Бесценные мужички, мастера на все руки. Наверняка,
если хозяйка прикажет, и нож в спину Мазуру вгонят по-крестьянски
обстоятельно и несуетливо, без тени эмоций, мол, ничего личного...
Ужин, конечно, оказался в китайском стиле - но суперкарго Пьер прихватил и
несколько банок европейских консервов, так что они заморили червячка. Ну,
а кофе даже китайский повар не в состоянии превратить в нечто экзотическое
- если следить за поваром, чтобы не бухнул туда ненароком каких-нибудь
хитрых специй или лягушачьих лапок...
Одним словом, Мазур пребывал в довольно благодушном состоянии духа, не
особенно и огорченный неудачей поисков, потому что такие вещи, в принципе,
не должны волновать бродягу и авантюриста Джима Хокинса, близкого к
природе исландца, чересчур уж поздно столкнувшегося с осатаневшей в погоне
за золотом европейской цивилизацией. Как на доброй памяти тестюшкином
острове, он валялся у бушприта на свернутом кливере, швыряя за борт окурки
и лениво просчитывая ситуацию. Он уже знал, что должно произойти, потому
что по-иному события развернуться просто не могли. Извечное женское оружие
будет пущено в ход против исландца-провинциала даже скорее, чем против
континентального авантюриста...
"Знаете ли вы тропическую ночь? - спросил он сам себя, безбожно передирая
классика. - О, вы не знаете тропической ночи. Луна золотила океанские
просторы, тихонечко отходят ко сну господа авантюристы - вон старина Пьер,
не задавая лишних вопросов, скрылся в люке, вон бесшумными тенями
просквозили туда же два безымянных китайца, после того, как хозяйка что-то
тихо им приказала. Ох, изнасилуют сейчас недотепу-исландца, точно вам
говорю, господа хорошие..."
Вскоре к нему, грациозно переступая босыми ножками по палубе, приблизилась
Мэй Лань, все в том же невесомом купальнике, присела рядом на тугой рулон
парусины, опершись на нее обеими руками и откинувшись назад, уставилась в
небо. Поза была продуманная и оттого невероятно соблазнительная,
рисовавшая силуэт девушки на фоне звездного неба самым выигрышным образом.
Чтобы не выглядеть вовсе уж провинциальным болваном, Мазур торопливо
отправил за борт окурок и самым романтическим тоном, какой только мог
изобразить, поведал:
- Какая ночь... а?
Ночь и в самом деле была чудесная - полная луна заливала зыбким сиянием
джунгли на берегу, золотила на морской глади хрупкую невесомую дорожку,
россыпи крупных звезд усеяли небесный купол, и едва слышно плескала в борт
спокойная вода. В такую ночь только и млеть возле очаровательной девушки,
терзаясь неизвестностью.
Жаль только, что Мазур никакой такой неизвестностью не терзался. Нетрудно
было просчитать близкое будущее. И оттого на душе у него было чуточку
грустно, потому что классическая сцена, прямиком заимствованная из
многочисленных книг и фильмов (жаркая ночь, луна и звезды, романтическая
тишина и палуба шхуны посреди тропических морей), была пронизана
высокопробным лицемерием, все было не взаправду, все игра, притворство,
лицедейство, и Мазуру было не на шутку обидно - в эти декорации так и
просилось что-то настоящее, чистое и взаправду нежное, только где ж его
взять, если идет игра и ставки ох как велики...
Естественно, когда Мэй Лань протянула руку, он нисколечко не удивился,
взял в ладонь ее тонкие пальчики и осторожно погладил своими - настоящий
кавалер должен начинать романтично, не стоит с маху грабастать девочку в
охапку, как мы это наблюдаем в штатовских фильмах... Мэй Лань гибким
движением переместилась в его сторону - первое мимолетное полуобъятие,
поцелуй в щечку, кончики пальцев скользнули по гладкой коже, ладони
замерли на тонкой талии, тело девушки чуть напряглось, обозначая легкое
сопротивление приличия ради... Но все же дала себя уложить на плотную
парусину, помня, что необходимо не только аккуратно расплатиться, но и
очаровать, насколько удастся...
- Ты прелесть, - прошептал ей на ухо Мазур добросовестно прерывавшимся
голосом.
- Только не надо о любви с первого взгляда...
- Я и не пытаюсь. Но ты ведь прелесть...
- По сравнению с твоим обычным кругом общения, а?
- Ну что поделать, что поделать... - признался Мазур. - Жизнь носила по
задворкам, чего уж там... А ты - совсем другое, ты из другого мира, и
водиться привыкла отнюдь не с такими маргиналами, как я. За тобой,
наверное, ухаживают красиво? Ведут умные беседы, читают стихи...
- Ты тоже попробуй.
- Увы, увы... - сказал Мазур, не найдя в своей англоязычной памяти ничего
подходящего, ну, а русское не годилось, понятно. - Мы, исландцы, в поэзии
не сильны, нет у нас таких традиций...
Развивать эту тему он побоялся - черт их знает, исландцев, вдруг у них как
раз и есть и традиции, и поэты и об этом написано в книгах, которые просто
обязана прочитать толковая студентка? В конце концов, все его знания об
Исландии сводились к книжке писателя Фина, последний раз читанной лет
десять назад. Тут легко угодить впросак...
- Что с вас взять, с отшельников Европы... - фыркнула Мэй Лань. - Лежи и
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Куликов Роман
Маккарти Кормак
Никитин Юрий