команда готовила тем временем археологов к переходу, вернее, марш-броску.
"Снопы" вязались по парам: переднему сковывали руки за спиной, а заднего
цепляли за его наручники. Поскольку ученые пришли в себя и начали понимать,
что это не произвол службы безопасности "Арвоха", а обыкновенное похищение,
пришлось заткнуть им рты, тоже способом, который использовали
казаки-пластуны - каждому в рот вставлялся камень, едва пролезающий сквозь
зубы, и между ними пропускалась веревка, завязанная на затылке. Пленные
надежно хранили молчание и дышали как йоги, медленно и только носом.
к плотине, на месте не оказалось, наверное, часть охраны сняли и увезли на
потасовку с русскими.
было километра четыре, и это расстояние следовало одолеть в один
марш-бросок, поскольку оставшиеся постовые могли в любой момент обнаружить
исчезновение археологов и поднять тревогу. Они бы не смогли организовать
преследования или оцепления района, так как охрана уехала в "гости", однако
подняли бы на ноги службу безопасности "Арвоха" - организацию, потенциал
которой пока не раскрыт и не ясна тактика действий. Ученых мужей приходилось
подгонять всеми мыслимыми способами, от кнута до пряника. И все-таки
миновать зону до объявления тревоги не удалось. По разделительной
территории, охраняемой голландцами, где никогда и ничего не случалось,
патрулировали бронетранспортеры и рыскали гигантские лучи тяжелых
пограничных прожекторов. Можно было представить, что сейчас происходит в
зоне, где несут службу морские пехотинцы.
поджидает эта женщина - Дара, обещавшая встретить на обратном пути, потому,
когда вышли к зоне, он сам прошел вдоль нее, но никого не обнаружил. Так что
рассчитывать приходилось только на свои силы. Проскочить через нейтралку без
пленных не составляло труда, но археологов не заставишь ползать, прыгать и,
если надо, не дышать, обратившись в камень под лучом прожектора. А
отчужденная ООН полоса в этом месте была довольно широка, более
полукилометра, и представляла собой долину с лоскутьями давно запущенной
пашни.
выслать разведочный патруль вдоль зоны, и тогда остается прорываться с боем,
что вообще было неприемлемо. Археологи должны исчезнуть бесследно; всякое
неосторожное движение в районе зоны, в том числе, отвлекающий маневр,
который позволил бы под шумок перебраться на сербскую территорию, могло
указать направление поиска.
заграждении и минном поле, чтобы без промедления уйти в зону. С минами было
проще: их обезвреживали, затем снимали и уносили с собой, как трофеи. Никому
в голову не придет проверять их количество. Больше хлопот со спиралями
колючей проволоки, уложенной на земле ровными рядами. Ее следовало осторожно
нанизать на телескопическое удилище, после чего бережно, чтобы не
перепутались и не перехлестнулись кольца, поднять над землей на полметра и
так же потом опустить на место. Ювелирная эта работа требовала крепких мышц
и много времени, к тому же одно дело - пропустить под проволокой пару
бойцов, и совсем другое - двадцать человек, которые животами, локтями и
коленями набьют целую дорогу. Поэтому делалось сразу несколько проходов. На
сей раз успели подготовить только два, как заметили приближающийся белый
бронетранспортер. Арчеладзе приказал прекратить работы, но тут заработала
радиостанция.
взять все? на борт и покатать.
своей ловкостью, но тут готов был расцеловать.
только по-русски не говорят. Но мы друг друга хорошо понимаем. Входите в
зону, а я немного еще покатаюсь. Все-таки служба в усиленном режиме.
конечно, риск: контролировать команду бронетранспортера невозможно из-за
простого незнания голландского языка. Захваченные в плен "миротворцы" могли
сообщить о своем положении по радио и "каскадер" завалился бы в один миг. Но
иного выхода сейчас не было. Чтобы войти в зону вместе с археологами,
потребовалось около двадцати минут. БТР за это время выписал большой круг и
остановился в условленном месте. Грузились через заднюю дверь, набились
плотно, рассадив пленных на колени друг к другу. "Каскадер" торчал из
командирского люка в голубой каске и с трофейным прибором ночного видения.
Оказалось, что он захватил антиснайперскую группу - команду в общем-то
самостоятельную, находящуюся в свободном поиске. Теперь предстояло незаметно
уйти из зоны на сербскую территорию. Увидев ООНовский бронетранспортер, а
потом, очутившись в его чреве, археологи окончательно были сбиты с толку.
Трем из них пришлось развязать рты - у двоих началась рвота, у одного
астматический приступ одышки. Освободившись от камней и веревок, они
поделились между собой впечатлениями, и Арчеладзе сделал вывод, что ученые
мужи находятся в полном замешательстве и склонны думать, будто захвачены
некой группировкой противоборствующих сил в системе ООН. Это было на руку
сейчас, пусть как можно дольше остаются в заблуждении - легче будет на
допросах вытащить истинные намерения "Арвоха" в Боснии.
начальства, начал каскадерить в зоне в буквальном смысле. В его команде
оказался боец, отлично владеющий немецким, и потому командир антиснайперской
группы теперь был под языковым контролем. Подъехав к командному пункту
голландцев, Кутасов выставил его из люка, и, держа под пистолетом, приказал,
чтобы командир потребовал немедленно сделать проход в минном поле и
ограждении для выезда БТРа на сербскую территорию - якобы для ликвидации
снайпера. Сержант-голландец было заупрямился, и ему тут же надели на
гениталии прибор, напоминающий конскую носовертку, после чего он стал
послушным и сообразительным. Пока саперы снимали мины и резали проволоку,
"каскадер" дефилировал по зоне и через пленного сержанта просил, чтобы
прожектористы высветили вершину горы на территории сербов, где будто бы
засел снайпер. И на удивление исполнительные голландцы навели луч прожектора
на гору, после чего боец Кутасова демонстративно сделал один выстрел из
захваченной в БТРе крупнокалиберной снайперской винтовки фирмы "Макмиллан".
"Каскадер" хорошо изучил тактику действий "миротворцев" в разделительной
зоне и их повседневную жизнь. В том, что он делал, не было ничего, что бы
вызвало тревогу или подозрения. Это было нормально, штатное поведение
антиснайперской команды.
бронетранспортере по раскисшей пашне, мозоля глаза механизированному
патрулю, и только после этого вы-скочил из зоны на большой скорости,
устремляясь вдоль подножия горы. "Пассажиров" высадил в километре от
ограждения, хотя вполне можно было сделать это раньше. И сразу же связался с
прожектористами, требуя еще раз посветить на гору. Арчеладзе с бойцами
Кутасова уводил пленных стремительным марш-броском подальше от зоны, а
"каскадер" все еще продолжал бой с тенью: палил по горе из винтовки, потом
из пулемета и, наигравшись, не спеша снова въехал в зону, попросив через
сержанта-голландца заделать проход в ограждении. И потом еще часа два
разъезжал по нейтральной земле, совался в самые неожиданные места и
прощупывал таким образом систему ночной охраны. Ближе к утру, когда
"миротворцы" притомились и пешие патрули мало-помалу стянулись к КПП или
забрались под броню БТРов, Кутасов отыскал каменистый участок, чтобы не
оставлять следов, снял мины, поднял проволочное ограждение на двухметровую
высоту и благополучно покинул голландскую зону вместе с захваченным
бронетранспортером. За зоной бронетранспортер вымазали грязью, чтобы не
бросался в глаза, и пока Арчеладзе вел пленных на обсерваторию, "каскадер",
опередив его, успел подготовить камеру в бетонированном подвале сгоревшего
коттеджа.
сиднокарба - допинга, который опробовал еще в Чернобыле. Он рассчитывал
посадить пленных под замок и, несмотря ни на что, завалиться спать, однако
домочадцы - оставшиеся на базе бойцы Кутасова - приготовили ему сюрприз: в
штабе под охраной сидел офицер морской пехоты ВМС США. Объяснения домочадцев
были маловразумительными: этот офицер был обнаружен в комнате Арчеладзе,
причем сидел в кресле, и, когда его застукали, не оказал никакого
сопротивления, добровольно сдал личное оружие и сообщил, что полковник с
археологами "Арвоха" сейчас движется в сторону обсерватории и с минуты на
минуту будет здесь, и что он подождет его в комнате. Как он проник на
территорию поселка, а тем более в штаб, оставалось загадкой, офицер пояснить
что-либо отказался.
с себя грязную одежду, краем глаза наблюдая за странным гостем. На вид ему
было лет тридцать - эдакий голливудский накачанный красавчик в ладно сидящей
форме морского пехотинца.
ни слова.
охраняющего офицера.- И что-нибудь выпить.
сказал негромко:
тельняшку, швырнул в угол.
тебя за службу, Гриф.
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Лукин Евгений
Сапковский Анджей