Европе набирали, лажанулись по полной программе, четверо никогда к своему
пльзенскому, "Выборовой" и всяким там шпикачкам не вернутся, один сейчас
небось рассказывает все, что знает, сведущим людям, а еще три
чувака-баклана мотаются по Чечне, ожидая, что их какой-нибудь Ахмед или
Магомед отловит и немножко горло резать будет. Впрочем, если они
федеральному спецназу попадутся - те их, несмотря на российскую форму, в
два счета расколют! - туго им придется. Убить, может, и не убьют, но
потопчут капитально во имя славянского единства. Особенно если спервоначалу
за бандер примут, которых, говорят, у боевиков до хрена и больше пасется...
Но это все уже далеко. Город - вот он, а там Надька. Лешка сейчас с дедой
Мишей и бабой Тоней у прабабушки Наташи в Стожках. А госпожа Таран - в
городе. Надьке на ее родном "тайваньском" рынке подработка подвернулась,
все в том же ларьке. Две тыщи - какой-никакой, а приварок. Лешка уже
большой, грудь не сосет, бабки и дед рады повозиться. Птицын обещал Юрке на
август отпуск, вот тогда они с Надькой вместе в Стожки поедут.
В общем, по мере приближения к квартире Веретенниковых настроение у Тарана
все больше поднималось. Правда, по времени выходило, что Надька, которая,
по Юркиным расчетам, сегодня работала в дневную смену, еще не вернулась с
рынка. Она должна была появиться где-то в шесть вечера. Но у Тарана были
свои ключи, так что препятствием для попадания в квартиру это служить не
могло.
Итак, Юрка миновал скамеечку, на которой восседали три или четыре старушки,
сказал им "здрассте!", вошел в знакомый и почти родной подъезд, прытко
взбежал на третий этаж и для начала все-таки позвонил в дверь. Фиг его
знает, может, Надька уже дома или кто-то из ее родителей за чем-нибудь в
город приехал. Но, как и ожидалось, дверь никто не открыл. Тогда Юрка
достал ключики и, быстро отперев оба замка, вошел в квартиру. Увы, никого
еще не было. Часы показывали всего пять с копейками, и до Надькиного
прихода оставался еще без малого час. Юрка снял кроссовки и поставил их в
специальный металлический шкафчик для обуви, который они недавно приобрели.
А шлепанцы брать не стал - и так тепло.
В квартире радовали глаз чистота и порядок. Чуялась Надькина приверженность
к аккуратности, которой, между прочим, у тещи, то есть у тети Тони, явно не
хватало. В прихожей ни одна туфля не валялась, на кухне ни одной крошки на
столах не осталось, не было ни одной ложечки, не прибранной к месту. Нет,
тетя Тоня явно в город не заезжала, и Надька хозяйничает сама. Юрка почти
наверняка знал, что ежели в раковине лежит хоть одна немытая чашка, значит,
теща дома, а жена отсутствует. Вообще-то обычно в большинстве семей матери
приучают дочерей к порядку и аккуратности, но у Веретенниковых все было
наоборот. Заглянув в холодильник, Таран обнаружил, что там вообще-то лежит
много всего вкусненького, и ежели б он был голоден, то вполне мог бы хорошо
поправить здоровье. Даже бутылка какого-то марочного была припасена!
Правильно, что Таран пиво пить не стал. Уж лучше хорошего винца с Надькой
откушать под приятную закусочку!
И вообще Юрка даже пожалел немного, что почти все, что принято делать,
вернувшись домой, проделал на базе "мамонтов" или даже еще в самолете. А он
и выспался, и помылся, и поел - вроде и не придумаешь, как время скоротать.
Конечно, можно было телевизор поглядеть, но ни "мыльные сериалы", которые
шли чуть ли не на каждом канале, ни остальное "смотриво" Юрку не волновало.
Он жаждал футбол поглядеть, "Евро-2000", а до футбола было еще ой как
далеко.
Поэтому, добравшись до своей комнаты, где стояла четырнадцатидюймовая
"сонька", купленная еще в тот период, когда Тараны обитали на базе МАМОНТа
в каморке, ныне принадлежащей Милке, Юрка не стал ее включать. Кассетник
"JVC", на котором можно было и CD слушать - уже недавнее приобретение, -
Таран тоже трогать не стал. Его и раньше особо не пронимали всякие забойные
мелодии, а в последние годы он и к року охладел, и уж тем более к "музыке
поп". Наверное, повзрослел уже. На книжной полке стояли в основном Надькины
любовные романы, которые Таран читать не мог - они были специфически
бабские. Надька иногда даже слезы над ними проливала (как и над
латиноамериканскими сериалами) и вообще считала шедеврами мировой
литературы.
Судя по всему, воздействие этих писаний на госпожу Таран было весьма
сильное. Видимо, там, под этими глянцевыми, мягкими обложками прятался
текст, который брал баб за душу, как крокодил за ногу, ибо сочинен он был
опять-таки бабами, "пропускавшими через себя" все эти любовные истории с
герцогами, графинями, миллионершами и бедными служанками. То есть то, от
чего трепетали сердца самих писательниц, заставляло трепетать и сердца их
читательниц. По крайней мере, так полагал сам Юрка. И еще, как ему
думалось, Надька, у которой жизнь была в принципе хоть и
спокойная-обеспеченная, но уж больно скучная, облизывалась на всякие
книжные красивости и романтику.
Не случайно ведь в ее вполне нормальной российской лексике стали появляться
явно импортные заимствования типа:
"Я хочу заняться с тобой любовью!", "Войди в меня!", "О, как , прекрасно
принадлежать тебе, дорогой!" - ну и еще с десяток подобных творений
переводчиков с английского на русский. Неизвестно, может, по-английски или
по-американски эти выражения звучали вполне естественно, но Юрка, хоть и не
имел лингвистического образования, все же считал, что нормальные русские
люди так говорить не должны. От "войди" Таран Надьку кое-как отучил,
говоря: "Ща войду, только ноги вытру!" (вариант: "...только сапоги скину!")
- но остальные англоязычные заимствования по-прежнему нет-нет да и
проскакивали, особенно в тех случаях, когда Надежде хотелось, чтобы их с
Юркой привычные супружеские дела приобретали некую романтическую окраску.
Так и не придумав как следует, чем время скоротать, Таран улегся на
неразложенный диван-кровать и решил просто так поваляться, а может, если
удастся, вздремнуть слегка.
Полежав минут десять, он захотел пить и пошел на кухню, где, как ему
помнилось, в холодильнике стояла минералка. Сделав несколько глотков прямо
из горлышка, Юрка собрался было вернуться в комнату, но тут услыхал через
открытое окно кухни, располагавшейся прямо над подъездом, знакомый голосок:
- Здравствуйте, бабушки!
Поскольку Юрка как раз в этот моюнт ставил минералку обратно в холодильник,
он не успел высунуться в окно, прежде чем Надька проскочила в подъезд.
И тут Тарану захотелось шуточку устроить. Пока Надька поднималась на третий
этаж, Юрка по-быстрому пробежал в комнату, наскоро оправил слегка помятое
покрывало и подушку на диване-кровати, а затем торопливо отпер платяное
отделение шифоньера, забрался туда и прикрыл за собой дверь. Сейчас придет
Надюха, начнет раздеваться, откроет шкаф - а он как выскочит! Все-таки у
почти двадцатилетнего бойца Тарана детство изредка еще поигрывало...
УМ ЗА РАЗУМ...
В прихожей дважды щелкнули замки, и Юрка услышал, как Надька сбрасывает
босоножки, а затем шлепает босиком по полу. Сперва в туалет забежала, потом
в ванную - мордаху ополаскивать, а потом в комнату, где Юрка прятался. И
прямиком к шифоньеру. Юрка затаил дыхание: думал, будто она сейчас дверцу
откроет. Уже выть приготовился, чтобы напугать.
Но получилось все не так. Надька, аккуратистка эдакая, должно быть,
заметила, что дверца неплотно закрыта. Придавила ее - да и щелк ключиком!
Таран аж до того обалдел от неожиданности, что приготовленный для
устрашения замогильный вой так и застрял у него в глотке. Заперла, супруга
дорогая!
Впрочем, Юрка особо не расстроился. Так еще смешнее получится, если он
вдруг из запертого шкафа выть начнет. И не сразу, а через какое-то время.
Конечно, в шифоньере воздух был не больно свежий, да и нафталином воняло,
но все-таки сразу не задохнешься, тем более что Надька ключ из замочной
скважины вытащила - и дышать можно, и поглядеть немножко. Правда, ничего,
кроме Надькиной попки, туго обтянутой розовыми шортами, да загорелых ножек,
Юрка рассмотреть не успел - ушлепала куда-то в кухню. Так, значит, решила
пожрать. Ну ладно, можно и подождать, вроде покамест в шкафу не жарко.
Сидел Юрка и ждал, прислушиваясь к долетающим до него звукам. Вот посуда
забрякала, вот дверца холодильника хлопнула - ясно, на кухне возится. А
потом - шлеп-шлеп-шлеп! - кажется, в прихожую прошла. Скри-ип! Хлоп! -
входная дверь. Не иначе проверяет, хорошо ли дверь закрыла?
Но уже в следующее мгновение Юрка понял: Надька кого-то впустила в
квартиру.
В самом этом факте ничего криминального, конечно, не было. У Надьки все
девки во дворе были подругами, да еще и половина "тайваньского" рынка.
Витек Полянин мог забежать, да мало ли кто еще. Но почему никакого звонка в
дверь не было, вот что странно! Может, Надька через окно кухни кого-то во
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Лукьяненко Сергей
Орлов Алекс
Куликов Роман
Лукин Евгений