не в здешний, а в парижский отель "Омон"? Похоже на то. По крайней мере,
по цвету.
темницы. Метров двадцати в длину, она, если приглядеться, могла показаться
выпуклой линзой, разрезанной по диаметру. В нескольких шагах перед нами
алый туман сгущался, образуя ровную, без просветов стену. Я говорю -
стену, только потому, что у меня нет более подходящего слова. Тонкая
пленка на густеющем клее или поверхность изгибающейся желеобразной массы.
упругое, как резина.
жест.
заполнявшая моделированные дома. Здесь тот же трюк, только цвет другой. -
Он слегка прислонился к "стене" и тут же наполовину исчез в ней, как
пловец на спине в стоячем пруду.
от полиции прятался. А здесь...
только мелькнули ноги в желтых сапогах. Не раздумывая, мы бросились за
ним.
так же захватило дыхание, закололо в ушах. Ощущение было настолько
сильным, что я невольно развел руками, как пловец, одновременно
оттолкнувшись ногами от пружинящего "дна" под "водой". Внезапно пальцы
нащупали что-то жесткое и прямое: палка не палка - не разобрал, но
судорожно ухватился за это "что-то" и рванулся вперед. Малиновое желе
вытолкнуло меня как пробку, чьи-то сильные руки подхватили меня, и я
уткнулся носом в серый мундир Мартина. Он по-мальчишески захохотал,
радуясь моему приключению:
ней голова: глаза моргают, морда испуганная, ничего не соображает - в рай
или в ад попал.
стены: сначала нога, потом руки, тело, лицо. Зернов остановился,
перерезанный пополам красной плоскостью.
Свстозвукопротектор. Великолепная изоляция! - с ноткой зависти резюмировал
он - зависти земного ученого к неизвестному на Земле открытию.
Может быть, тот, который они использовали при моделировании крупных
объектов. Например, городов или заводов.
Малиновый оазис в царстве волшебников. Оглянись да полюбуйся.
знакомые красные стены его светились изнутри теплым матовым светом,
создававшим ощущение вязкости и густоты воздуха в зале. Но ощущение было
обманчивым: дышалось здесь легко и привольно, как в лесу или в горах
поздней осенью.
растекшаяся по стеклу гигантская капля воды. Малиновый газ у стен то
сгущался, то снова таял в воздухе, и от этого казалось, что стены дышат.
Но самым странным был пол. Он чуть подрагивал через равные промежутки
времени, и дрожь эта вызывала на его поверхности мелкие барашки волн, как
будто легкий ветерок проносился над черным зеркалом озера. Он и впрямь
походил на озеро с неровными пологими берегами, прозрачное по краям и
матово-черное в глубине, где даже хороший пловец не достанет дна. Я
невольно поежился: меня отнюдь не прельщала сомнительная перспектива
очутиться в его, может быть, ледяной воде с ключами и омутами.
и прибавил, словно прочел мои мысли: - Как озеро, правда? И ветер свистит
в камышах.
гладью озера. Секунду спустя он повторился, стих и снова возник, будто
кто-то невидимый, сложив трубочкой губы, насвистывает ритмически несложный
мотив.
зыбкую черноту. Потом протянул руку и коснулся его неровной поверхности.
Из-под пальцев тотчас же побежали мелкие барашки волн, а свист усилился,
окреп на секунду и опять затих.
разгадавший загадку. - На зыбучие пески. Волны и свист... - Он
передернулся. - Неверный шаг - и конец. Засосет намертво.
Он стоял, раскачиваясь на носках, с отведенными назад руками. Так стоят
перед канавой или ручейком, раздумывая, сможешь ли перепрыгнуть. Потом
снова присел на корточки, снова коснулся "озера", прислушался к свисту и
вдруг, выпрямившись, быстро шагнул вперед. Я не успел задержать его, а он
уже шагал по "воде", уверенно балансируя на ее зыбкой поверхности.
превращаясь в уже знакомую мелкую рябь.
отсиживаться.
"воду" и убедившись, что она держит, как батут. Не знаю, что испытывал
Христос, шагая по зыбкой глади Генисаретского озера, но думаю, что особого
удовольствия это ему не доставило. Тугая пленка под ногами то уходила вниз
воронкой, то взбучивалась пузырем, и если бы не Мартин, я бы давно
растянулся на глянцевых "волнах" этого "озера". А Зернов шел балансируя,
словно канатоходец на проволоке, ловко и элегантно, - только шест в руки и
на арену. Где-то посреди этой пленки он вдруг остановился и указал под
ноги:
"озера" текла и вспучивалась густая огненно-красная масса. Она медленно
переваливалась, как под лопастями гигантской мешалки, и на ее поверхности
то и дело вздувались и лопались светящиеся пузырьки.
все это похоже на плазму, запертую в магнитной ловушке. Такая штука
называется плазмотроном и применяется, например, для химического
синтеза... Но мы, к сожалению, не на Земле.
сможет, и, не продолжая, пошел вперед. Пленка прогибалась и вспучивалась,
а он все шел, и каждый шаг его вздымал ровные гребешки "волн". Мне
вспомнился фильм Пазолини: темная гладь Генисаретского озера, лодка с
апостолами вдали и черная фигурка Христа. Картина повторялась, только на
этот раз в цвете.
как всегда, хочет сначала проверить догадку, прожевать и переварить ее,
прежде чем поделиться с нами. Я объяснил это, Мартину, держась за него,
чтобы не упасть. А шли мы, ничего не видя, кроме малиновой стены, такой
же, как и у входа в зал, вернее, места, куда провалился Мартин и откуда,
как факир из пламени, вышел Зернов. Сейчас он дошел до стены и,
обернувшись, поощрительно махнул нам рукой:
Не было ни страха, ни удивления. Я просто шагнул в спрессованный газ и,
задержав на минуту дыхание, вышел с противоположной стороны. Вышел и...
ничего не увидел.
лестнице в парижском отеле "Омон". Я не видел ни Зернова, ни Мартина:
может быть, они еще не вышли из газовой стены, а может быть, молча стояли
рядом, в двух шагах, и меня тоже не видели. Я поднес руку к глазам. Сквозь
красную муть проступили еле заметные очертания растопыренной пятерни. Так
видно сквозь черное стекло защитной маски электросварщика. Вся разница
заключалась в том, что стекло было красным.
произнес:
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Майер Стефани
Шилова Юлия