нового властелина, который мог. оставить нынешних обитателей подземелья в
покое, а мог и безжалостно истребить, что уже не раз случалось. при предках
Генобры.
вел себя весьма странно - не ходил, а ползал и требовал совсем не той службы, к
которой они привыкли. Конечно, о неподчинении и речи идти не могло, но каково
было лемурам пересилить страх, который они испытывали ко всему, что находилось
за пределами подземелья? (Страх этот, кстати говоря, специально внушался им
сразу после рождения и с успехом заменял решетки, запоры, толстенные стены и
надежную стражу.)
собрались вокруг Окша, возлежавшего сейчас на одной из рам, сорванной взрывом с
места. Ему, наверное, пришлось бы долго разъяснять этим глупым и трусливым
тварям, что именно от них требуется, но тут от Генобры, которой давно
полагалось бы умереть или, по крайней мере, впасть в глубокую прострацию, вдруг
поступил мысленный приказ такой силы, что даже у Окша в голове замельтешили
какие-то призрачные видения. (Не сразу он сообразил, что насквозь видит все
коридоры и этажи этого проклятого замка, по которым предстоит пройти, чтобы
добраться до комнаты, где хранится клинок Адракса и где сейчас скорее всего
находится Рагна.)
из этих уродцев силой не превосходил циркового карлика, но их было так много,
что рама казалась плотом, плывущим по могучему серому потоку, где каждая волна
имела безумные фосфоресцирующие глаза.
небольшая заминка - слишком крутыми оказались ступени. И опять, даже прежде чем
он сам успел предпринять хоть что-то, несгибаемая воля Генобры заставила
лемуров перестроиться иным, более рациональным образом.
и лавина лемуров, способных, казалось, не только вознести этот груз к
ненавистному для самих себя свету неба, но и смести все встретившиеся на пути
препятствия, поперла вверх.
предусмотрительной - тяжелая дверь, отделявшая верхние апартаменты замка от
подземелья, была заперта. Лемуры, не менее упорные, чем идущие на нерест
лососи, смело бросались на эту преграду, десятками гибли в возникшей давке и,
даже издыхая, продолжали грызть и царапать обитое металлом дерево.. Однако все
эти самоотверженные потуги были тщетными - дверь даже не дрогнула.
гребень, он распределил заряд поровну между обеими петлями и, разматывая запал,
съехал по головам лемуров немного вниз. Предсказывать последствия взрыва в этом
тесном каменном колодце было невозможно, и, чтобы максимально обезопасить себя,
Окш заставил несчастных лемуров воздвигнуть щит из собственных тел. Только
после этого он поджег запал.
пришлось разобрать завал из трупов, раздавленных ударной волной и иссеченных
градом острых дубовых щепок. Зато путь в покои замка был теперь свободен.
подземелья, они ничего не видели на свету, однако Генобра со своего смертного
ложа продолжала указывать им путь к цели. Никто не препятствовал этому шествию
призраков - прислуга, а равно и стража, прослышавшая о смене власти, успели
разбежаться. Что-что, а мстительность Рагны здесь хорошо знали.
тяжелая рама с разгона выбила дверь ее личных апартаментов (Окш при этом чуть
не свалился на пол), как лемуры сразу утратили свою фанатичную
целеустремленность. Жалобно попискивая и прикрывая глаза лапами, они
устремились на поиски мест, хотя бы немного защищенных от света.
из тяжелого хрустального флакона.
открыто лежавший на позолоченном, обтянутом бархатом алтаре, скорее всего
похищенном из какого-то храма жестянщиков. Здесь находилось и много других
реликвий, начиная от скелетов, одетых в древние боевые доспехи, и кончая
забальзамированными фаллосами чудовищной величины, но Окшу некогда было
разглядывать все это великолепие, тем более что в его мозгу не переставая
звучал призыв Ге-нобры: "Убей эту тварь! Не верь ни единому ее слову!
Наследство Азда ты обретешь только с помощью клинка Адракса!"
безнравственность, поэтому Окш без долгих околичностей навел на Рагну
многозарядку и предупредил:
флакона. - Мамашу мы застали врасплох, а я знаю, чего ожидать. Представляешь,
что с тобой будет, если ты промахнешься?
свербела чужая мысль: "Ну зачем ты завел с ней разговор! Можешь заранее считать
себя мертвецом!"
чьему наущению действует Окш. - И в могиле ей неймется. Зря ты ее не добил, ох
зря.
к противоположным дверям. Согласно плану замка, запечатлевшемуся в памяти Окша,
они вели в длинную анфиладу просторных залов, где девчонку не смог бы настичь
даже специально натренированный пес, не говоря уже об охромевшем на обе ноги
калеке.
сюрприз - наверное, последний в своей жизни. Один из слепо тыкавшихся в стену
девчонке не помогло все ее хваленое проворство. Поскользнувшись на полированных
мраморных плитах пола, она с грохотом обрушила на себя целую пирамиду стягов,
некогда реявших над давным-давно сгинувшими армиями.
полотнищ, как Окш, добравшийся сюда на животе, приставил к ее лицу многоза-
молит тебя об этом.
ответил он. - Если я не верю тебе, то почему должен верить ей?
многозарядки. - Мамаша делает все возможное, чтобы стравить нас. Жажда мщения -
единственное, что связывает ее с жизнью. Сам знаешь, зло бывает куда
плодотворнее добра. Давай помиримся, и она сразу подохнет.
то, что ты прочла в памяти Генобры, с тем, что она успела сказать мне на
словах.
продлит ее подлое существование. Поэтому я сообщу тебе чистую правду. -
Заявление Рагны можно было расценивать и как подкупающую откровенность, и как
очередную хитрость. - Тебе она, наверное, наплела, что клинок является
завещанием сам по себе. И я, дескать, хочу его похитить да при этом еще и
погубить тебя. Все совсем не так. Клинок лишь ключ к завещанию, которое
находится совсем в другом месте. Я не помню, как это место называется, но
проблемы. Согласен?
флюгера самой высокой башни, будто вихрь пронесся. При этом не звякнул ни один
бокал и не шевельнулась ни одна занавеска, но все живые существа, включая
насекомых, зверей, лемуров, людей и максаров, ощутили тяжкую мгновенную
дурноту, словно при сердечном приступе или при падении в бездонную пропасть.
Под шпалерами в панике забегали тараканы и мокрицы, из конюшни донеслось
тревожное ржание лошадей, с лемурами случились судороги, и даже Окш невольно
поежился.
ответила Рагна. - Но ты же сам говорил, что душа мамаши была похожа на бочку
нечистот. Разве можно ожидать чего-нибудь хорошего, если такая бочка вдруг
лопнет?
кулачком Рагны, пришел в сознание сразу после того, как телега затряслась на
ухабах. Из разговора двух юных максаров он не упустил ни единого слова. И пусть
его планы заполучить Окша в свое распоряжение рухнули, зато открылись
совершенно новые и, безусловно, весьма плодотворные перспективы.
совершенно перестал интересовать Хавра. Теперь вся его энергия, подкрепленная
золотом Карглака, уходила на выяснение мельчайших обстоятельств житья-бытья
мало кому известного жестянщика по имени Азд Одинокий.
сталкивался с этим загадочным человеком, все документы, в которых он
упоминался, и все, что он успел собственноручно написать при жизни, пусть даже
это была расписка за мешок полученной в долг муки.
злополучной Ирданой и его вероятным отцом, чужеземцем Клайнором, имевшим,
кстати говоря, немало других имен. Версию о том, что к рождению будущего
Губителя Максаров имеет отношение приемный сын Азда Одинокого Яшт, Хавр сразу
отбросил. В первоначальном облике Окша не было ни одной черточки, типичной для
жестянщиков.
легенды, бытовавшей как среди жестянщиков, так и среди максаров, получалась