стал обходить их, одного за другим, изымая все оружие, вплоть до перочинных
ножей.
Аники-воины!
странное шествие. Впереди, плечом к плечу, как три богатыря, шагали вояки,
посланные арестовать Цыпфа. Были они безоружны, но правая рука того, кто
находился посередине, почти по локоть скрывалась в алюминиевом молочном бидоне.
Левка, ссутулясь под тяжестью трофейного оружия, замыкал процессию. Пистолет
его почему-то целился не в спины пленников, а в молочный бидон.
вновь прибывших легли подальше от человека с бидоном), Цыпф, реагируя на немой
вопрос Зяблика, принялся сбивчиво объяснять:
пленников. - Они меня, если честно признаться, врасплох застали... Я в это
время молоко пил вон из того самого бидона... Они заходят и сразу ствол к
виску. Вынимай, говорят, все из карманов. Ну я, конечно, сначала кое-какое
барахло сдал, а напоследок достаю гранату, ту самую, у которой ты капсюль из
запала извлек. Выдергиваю чеку, бросаю гранату в бидон, но предварительно
говорю тому, кто ближе всех стоит: "Если успеешь за спусковой рычаг прихватить,
ваше счастье". Он молодец, среагировал. Гранату схватил, а руку обратно
выдернуть не может, как та обезьяна, что орехи из кувшина воровала. Опешили они
все, конечно. Тогда я выхватываю свой пистолет, прицеливаюсь и кричу, чтобы все
сдавались. А то сейчас руку прострелю их товарищу. Мне самому, дескать, жизнь
давно не дорога. И что ты думаешь - сдались как миленькие! А потом я вашу
стрельбу услышал и сюда их повел.
гранатного запала капсюль извлек?
несовершеннолетним и слабоумным в такие игрушки играть нельзя.
кулаком по лбу. - Зачем я только с тобой связался! Боевая это была граната,
боевая!
ударник сработать не успел! Вон кого тебе надо благодарить! - Он указал на
лежащего ничком человека с бидоном. - Если бы не его проворство и удача,
намотало бы твои потроха в той хате на печку!
бидоном за шиворот и, как котенка, вышвырнул наружу.
изнутри в дверь, которую до этого успел закрыть на засов. - Эй, ты там, слышишь
меня?
угла дома, разожми пальцы и швыряй бидон за угол. Только сначала проверь, чтоб
ни одной живой души не было. Но ни в коем случае не доставай гранату из бидона!
Не успеешь, у тебя всего секунды три в запасе. Далеко бидон, конечно, не
улетит, но тут стенки толстые, осколки тебя не достанут. А потом сюда
возвращайся, каши поедим. Все ясно?
свело... Боюсь, не разожму...
тоже обременительная... Все, сваливай отсюда! Больше я тебе ничем помочь не
могу.
побелка, а с "капитальной стены" штукатурка. Сквозь окно было видно, как фасад
костела испятнали оспины осколочных попаданий. Зяблик настежь распахнул дверь и
крикнул:
Упустили...
ты проверь, сколько их на заборе осталось...
разрешили доесть остывшую гречневую кашу. У членов ватаги животы от нее уже
раздулись, как барабаны. Хватило и Верке с Лилечкой. От дармового угощения не
отказался даже Артем).
сиволапыми"), насильно мобилизованными в так называемую "объединенную
национальную гвардию Отчины" совсем из другой деревни. Ответы из новоявленных
гвардейцев приходилось чуть ли не клещами вытягивать, и вовсе не потому, что
они хотели скрыть какие-то важные сведения, а исключительно в силу их
природного тугодумия.
картина. До самого последнего времени они пахали свою землю, пасли скот,
участвовали в охотничьих экспедициях и регулярно несли охрану своей деревни.
Когда подходила очередь, даже в старостах денек-другой хаживали, хотя в
действительности всеми делами в нарушение общепринятых законов заправляла кучка
матерых мужиков, успевших и повоевать, и пограбить, и в плену побывать, и по
окрестным странам вдоволь пошляться.
этим своим календарем несколько раз в году устраивали себе праздники: надевали
униформу запрещенных ныне отрядов самообороны, цепляли на грудь всякие
побрякушки, некогда полученные от приятелей-атаманов, запирались в самой
просторной хате и неделю напролет орали песни и жрали самогон. Следующая неделя
уходила на опохмелку, а потом жизнь возвращалась в прежнюю колею: плуг, борона,
навоз, вилы, окот, ящур, дождь не в срок и ведро не ко времени...
одном, то в другом месте земля из матушки-кормилицы превращается в разъяренного
зверя, пожирающего своих детей вместе со всем их движимым и недвижимым
имуществом. Впрочем, большинство народа, в особенности еще не достигшая
брачного возраста молодежь, к этим историям относилось примерно так же, как и к
бабушкиным сказкам о царе Горохе, Змее Горыныче, Василисе Прекрасной, добром
дедушке Ленине, каком-то там волшебном "электричестве", о летающих по небу
самолетах и легендарном "ясном солнышке", которое себе вообще никто не мог
толком представить.
соку, обещавших впоследствии родить ребеночка, да мастеровых редких
специальностей: кузнецов, сапожников, шорников. Гостей тоже не очень-то
привечали, особенно с тех пор, как табор бродяг, которым позволено было
переночевать в заброшенном амбаре, спалили вместе с собой и этот амбар, и
несколько тонн общественного сена.
заявилась целая орава незнакомой публики. По этому случаю даже объявлен был
выходной, хотя наступило самое горячее время обмолота.
народа вместиться не могла). Последний подобный случай не припомнили даже
старики, до этого не раз болтавшие о маевках, манифестациях и митингах. Перед
ними попеременно выступали разные люди: сначала местный инвалид в камуфляже,
потом культурный человек с веревкой на шее ("с галстуком", - сообразила Верка),
а уж в заключение - некто с рогами на голове ("Аггел!" - ахнули все).
конкретных просьб или приказов, смысл обращенных к ним речей уяснили не очень
четко, однако смутно помнили, что говорилось о патриотизме, национальном
согласии, общей нравственной позиции кузнеца и плотника ("Каина и Христа", -
догадался Цыпф), необходимости дать отпор зарвавшимся инородцам и об
упразднении какого-то позорного трактата ("Талашевского 2", - определил
Зяблик). Естественно, что встал вопрос о замене обезличенной власти ежедневно
сменяемых старост на власть "всенародно избранного вожака". Вожаком деревни
почему-то избрали никому не известного пришлого мужика, не имевшего даже
веревки на шее, не говоря уже о рогах.
собравшиеся дружно аплодировали вслед за ветеранами, а когда те стали
голосовать за какую-то малопонятную "резолюцию", незамедлительно подняли руки.
властью в честь дорогих гостей, закончилась и те отбыли восвояси, внезапно
выяснилось, что среди годных к ношению оружия мужчин будет брошен жребий с
целью формирования воинских подразделений, способных отстоять интересы
"здравомыслящей части населения Отчины".
именно этой десятке. Впрочем, они на свою судьбу особо не роптали. На границе с
Кастилией пока царил мир, а граница с Трехградьем таковой уже вообще не
считалась, поскольку вся эта страна числилась союзной территорией. Ходили,
правда, слухи о каких-то анархистах, громивших новую власть по всей Отчине, но
сюда, слава Богу, эта беда еще не докатилась.
деревне, где картошка с кислой капустой уже считались деликатесами. На
самоволки командование смотрело сквозь пальцы, и негласный обет целомудрия,
соблюдавшийся в деревне (попробуй не соблюди его, когда у каждой девчонки,
кроме отца-головореза, имелась целая куча родни), был давно нарушен всеми
гвардейцами, не имевшими к этому делу противопоказаний.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Доставалов Александр
Володихин Дмитрий