эволюции, супружеский самый стойкий, и, пробурчав обычное замечание о
том, что, к сожалению, промышленность еще не освоила выпуск
трехспальных кроватей, Нонна подвинулась к стенке.
Лекочка не почувствовал нестерпимую жажду.
произведя при этом шум, соизмеримый только с грохотом падения
Вавилонской башни.
горячо любимой супруги он увидел на семейном ложе легендарную Медузу.
Что-нибудь случилось?
слово, не знаю...
мне правду, не был?!
теперь... в общем... в Тбилиси...
Лекочка, исключали всякие подозрения, но с другой...
кое о чем догадываюсь. Впрочем... право, не знаю, можно ли об этом
говорить, ведь я...
случаях лучшая половина человечества.
ореол белокурых волос на подушке. - Клянусь, Лекочка, ты же меня
знаешь!
с бредовой идеей о возможности биотрангуляпии.
точку пространства.
Лекочка потрепал ее по щеке, - а тут, так сказать, полный перенос
материального тела. Впрочем, это уже подробности, которые нельзя
разглашать, ты же поклялась, помнишь?
ли, днем я очень резко выступил по основному докладу, доказывал, что
при нынешнем уровне науки эту затею осуществить нельзя. Вот они,
наверное, и решили подшутить.
ящик. Я в это время ел шашлык на ребрышках, и вдруг!..
тоже трангулировали?
В какой гостинице ты остановился?
редакционной комиссии. Можешь себе представить, как все будут ржать,
если выяснится, что меня биотрангулировали сразу после моего
выступления?!
как ни в чем не бывало. Пусть попробуют доказать, что меня...
хранившая смесь запахов лука и цинандали, свидетельствовала о том, что
это был не сон.
вся эта история останется загадкой для грядущих поколений.
______________________________________________________________________
ТРИ ПУТЕШЕСТВИЯ
это носит совсем непосредственный характер - тогда, например, когда
речь идет о путевых заметках, об описании экспедиций. Читая Арсеньева,
мы словно бы пробираемся вместе с ним по дебрям Уссурийского края;
вслед за Нансеном совершаем плавание на "Фраме", вслед за Ганзелкой и
Зикмундом пересекаем на "татре" целые континенты...
писатель может повести нас за собой не только в страны, в которых
побывал, но и в мир своей фантазии, в мир своих мыслей и чувств. На
этих путях нас поджидают подчас впечатления не менее яркие, открытия
не менее захватывающее, чем среди арктических льдов и тропических
джунглей.
три раздела, каждый из которых состоит из нескольких рассказов
Прочитав книгу, чувствуешь себя так, будто совершил три путешествия и
сохранил о каждом из них интереснейшие воспоминания. А писатель был
твоим проводником в этих путешествиях. Умным, иногда всерьез
опечаленным, чаще - веселым и немного ироничным и всегда неистощимым
на выдумку товарищем и проводником.
той или иной научно-технической проблемы, что почти забывают при этом
о человеке. Между тем вся художественная литература (и научная
фантастика вовсе не составляет здесь исключения) является прежде всего
"наукой человековедения".
не столько на скоростях межпланетных лайнеров и принципах
конструирования роботов, сколько на людях, на их нравственных
принципах, на их душевном мире. Есть в человеческой жизни проблемы,
которые никогда не перестанут волновать людей мыслящих и чутких,
никогда не станут достоянием прошлого. Но в новых условиях наши
потомки будут, наверно, решать эти проблемы не так, не совсем так, как
решаем их мы.
говорится о солнце, а между чем эти несколько страничек как бы
насквозь пронизаны солнечными лучами. Вы чувствуете их и в ровном
дыхании океана, и даже поздно вечером, когда солнца уже нет, вы тоже
чувствуете их в чем-то. В чем же? Наверно, в ровном тепле человеческих
отношений.
пораженных страшной болезнью. Откуда же солнечная атмосфера в таком
трагическом рассказе? Может быть, автор хотел оттенить ею трагизм
положения, в котором оказались его герои? Нет, здесь нет и следа каких
либо нарочитых контрастов, специальной заботы об оттеснении: атмосфера
любви и счастливого спокойствия здесь предельно проста, естественна,
органична. И автор предоставляет самому читателю решать вопрос о том,
где ее истоки: кроются ли они в неисчерпаемом мужестве этих людей или
в столь же неисчерпаемой уверенности, что человечество спасет их,
спасет во что бы то ни стало.
лиричный, немного грустный и при этом, по существу, тоже очень
мужественный. Старый пилот Климов уже давно не летает, он только
дежурит на космодроме в качестве "пилота второго резерва". Практически
из второго резерва никого не приходится посылать в полеты: видимо, это
лишь нечто вроде промежуточной ступени, несколько смягчающей перевод
человека на пенсию. Но Климов, даже больной, не хочет уходить с
дежурства. И вот он летит! Сон это или действительность? Ни то, ни
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Круз Андрей
Андреев Николай