твое дело, но при чем тут мы?
когда нахожу и зло цежу их сквозь зубы, ухмылка сползает с лица Саймона.
когда это бывало? Власть пошла на крайние меры ради самосохранения - и
ошиблась. Она уже не сумеет сохранить себя в прежнем виде, если нам удастся
отбиться! А что предлагаешь ты, вы все? - Я повышаю голос, обращаясь и к негру.
- Помереть самим, только бы перемерли бабы? Хороший выход для долдонов, но я
против. Да поймите же вы, кретины: мы только тем и отличаемся от скотов, что
можем полезть в драку сами. Сами!
Здесь. С бабами.
я...
скажу: они настоящие люди, а мы так, эксмены. Но мы не скот. Кто хочет, тот
пусть добровольно топает на убой, пожалуйста! Хоть с песнями. Только без нас!
Йоукахайнен и не Джо Хартрайт. Трусоват и пассивен... в сущности, обыкновенный
эксмен, наугад выдернутый из толпы. Кто я такой, чтобы многого от него хотеть?
Пророк? Вождь? Не сподобился. У него другой вождь - тот, который приказал ему
присматривать за мной.
выгадать лишних восемь месяцев прозябания? Ну, вперед... Не пожалеешь потом,
когда придет твой черед гореть?
рокочет, будто перекатывает в горле и никак не может проглотить шарик масла:
тогда он с хряском бьет меня по зубам. Поза ему мешает, удар получается
ерундовый, но мой пылающий затылок пробует на прочность стойку нар. Взрыв боли
- и грузно, как бетонные блоки, выплывающие из черноты слова:
попользовавшись!
что и привела его в восхищение.
как... - Хорошая затея. Умная. Ну, во-первых, в "Незабудку" можно запихнуть
максимум две сотни эксменов, а "Магдалена" - корвет, судно малое, от силы мест
на двадцать пять. Ну, грузовик еще, капсулы, шлюпки, мелочь всякая... Все не
влезут. На перелет до Цереры на всех не хватит ни воздуха, ни пищи. Кто из вас
хочет остаться здесь?
нами.
наибольшую? Нет, я, в сущности, и не сомневался в этом, но приятно, черт
возьми, получить подтверждение: не все мои коллеги - аморфная масса, гнилое
стоячее болото, отозвавшееся на прыжок лягушки. Текут, текут по болоту ручейки,
куда им хочется, и никакая лягушка не заставит их переменить русло...
улыбаюсь довольно-таки гаденькой улыбкой. - Часть боевых капсул вам придется
бросить или сажать в них незнаек и неумеек, ни бельмеса не смыслящих ни в
пилотаже, ни в навигации. Многим из вас так и так не хватит мест, но это ладно,
дело ваше... Треть из вас до Цереры просто не долетит - это еще в лучшем
случае. А вы подумали, как встретит вас Церера? Не кажется ли вам, что всех вас
пожгут, как дрова, на дальних подступах? Там Третья эскадра, а она посильнее
нашей - одних капсул до сотни, не считая больших кораблей...
Несколько секунд я шевелю разбитыми губами и озабоченно ворочаю языком во рту
обломок зуба - затем отправляю его в плевке в лоснящуюся физиономию моего
обидчика. Синхронный пинок ногой получается несильным - мышцы все-таки затекли,
- но прицельным: негр воет и катается по полу, держась за причинное место.
Вокруг него мокрой курицей скачет Саймон, не зная, что делать. Инструкций на
этот счет он не получил.
за нары, ухитряется взгромоздиться на ноги. Сейчас мне придется худо: получил
удовольствие - плати. Воспользуется заточкой или забьет так?
молниеносный удар ногой точно в то же место. От удара громоздкое тело взлетает
к потолку, а рев превращается уже не в вой, а в жалобный скулеж. Не обращая на
негра более никакого внимания, Лучкин завладевает кувыркающейся в воздухе
заточкой. - Пшли. - Это он Саймону. - Отвязывай этого, да поосторожнее, он
прыткий...
негром - может быть, даже сильнее, чем надо мною! - но минута не та, нет в
жизни полного удовольствия, надо спешить. Нет, в самом деле, что за жизнь!..
апартаменты Марджори, в коридоре длинном и столь широком, что здесь без особого
труда проехал бы танк, бушует настоящая метель. Крупные и мелкие хлопья
кружатся в суматошном вальсе возле вентиляционных отдушин, временами тот или
иной вихрь вышвыривает из себя стайку хлопьев, и они, медленно кружась,
начинают неохотно - страшно неохотно - дрейфовать к полу, но здесь их
подхватывает снова, швыряет вверх, засасывает в одну отдушину, чтобы тут же
выплюнуть из другой, и так без конца. Отпускает - подхватывает - швыряет...
Круговорот. Любопытно знать, кто и как исхитрился замкнуть на себя малый
фрагмент вентиляционной системы базы?
подушек и матрацев - в замкнутом цикле кружатся и пушинки вперемежку с мелкими
перьями. Это у кого же была такая подушка? А остроумно придумано... Жилой
сектор для настоящих людей, он же Бабельсберг, изолирован от основной части
базы и на плане выглядит широким тупым аппендиксом, с трех сторон окруженным
сплошной мерзлой скалой, с четвертой - этим коридором. Иначе, чем коридором,
отсюда нет выхода даже через Вязкий мир, если только не пользоваться
дыхательными аппаратами. Ловушка.
вломились в Бабельсберг, застав врасплох дежурную девчушку-офицера - вон и
труп. Затем одна часть инсургентов, пользуясь минутной растерянностью штаба,
ринулась развивать успех, захватила часть помещений, включая собственно штабную
комнату, центральный пост управления базой и скафандровую, и в конце концов
напоролась на огонь сориентировавшихся в обстановке коммандос - вон еще трупы
валяются, уже эксменские; другая же часть, видимо, состоящая из опытных
техников, постаралась блокировать штаб в каюте вице-адмирала, исключив всякую
возможность телепортации тривиальным, но действенным методом заполнения
пространства, - точно так же некогда мешали моим преследовательницам
телепортировать в раздевалку Тамерлан, Молотилка и Динамит, вот только пух,
перья и поролон куда эффективнее тряпья.
пыльный воздух принимает нас с трудом, хотя в истории известны уникальные
случаи телепортации даже в пустынном самуме, - растолкать пыль или, скажем,
капельки тумана удается не всем и не всегда. Более весомые предметы,
заполняющие воздух в точке выныривания, были, есть и останутся для нас
непреодолимой преградой.
страшно выговорить - к настоящим людям?
клиническая беспечность. Точно помню: у той крепенькой девушки-коммандос, что
позавчера пропустила меня к Марджори, а сейчас лежит мертвая, не болталось на
груди никакого намордника дыхательного аппарата. Для кого и зачем доставать его
из скафандровой? Разве пасомое эксменское стадо имеет оружие?
на дежурном офицере, выдранный из пальцев убитой автомат - это еще чепуха. С
любовью выделанные, хорошо уравновешенные метательные заточки - тоже. За
небольшой баррикадой, перегораживающей коридор поперек, тесно лежат десятка
полтора эксменов, и один из них вооружен не чем иным, как самодельным
огнеметом! На запальнике чадит язычок пламени, на стенах и потолке коридора
жирные полосы копоти, воняет ракетным топливом, маслом, жженым пером и
поролоном. Как минимум один выстрел уже был сделан, после чего в кубатуру была
подброшена новая порция перьев и бумажной лапши взамен сгоревшей.
проход в жилые покои офицеров и вице-адмирала расположен не в торце его, а
сбоку. Трудно сдержать нападающих - но нельзя и выжечь защитников, не подставив
себя под свинец. У милой компашки Лучкина нет средства, чтобы выкурить штабных.
Осажденные не могут пробиться туда, где сумеют в полной мере обрести свободу
телепортации, - осаждающие не могут покончить с осажденными.
закопченном лице пляшет веселая ярость, у остальных - серая тоска. Эх, мама,
мама, стерва далекая, неведомая, зачем родила меня эксменом? По ошибке? Сама,
говоришь, не хотела? Зачем тогда не придушила сразу после рождения?
пиная ногой хлипкую баррикаду - часть металлического барахла остается на месте,
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Орлов Алекс
Куликов Роман