обо и точно зафиксировать расположение скелета так, чтобы любой
исследователь мог отыскать его на случай, если ни мне, ни другому
участнику нашей экспедиции не удалось бы вернуться сюда. Отыскать
через любое время!
скелетом и втором, стоявшем поближе к склону плато бугре мы установили
прочные обо из плит песчаника, названные "Лагерное", "Двурогое" (по
форме), "Скелетное" и "Створное". Все расстояния между обо были
тщательно промерены, взяты все необходимые азимуты и нанесены на
глазомерно составленный план Баин-Ширэ. Внутри каждого обо в железных
коробках из-под витамина положили записки. Из осторожности, чтобы
записки могли быть прочитаны только осведомленными исследователями и
скелет не мог бы оказаться поврежденным от невежественного
любопытства, я написал во всех записках русские слова древнегреческими
буквами.
обо.
горку. По сторонам плиты киркой высекли знаки "МПЭ" (инициалы нашей
экспедиции).
спокоен. Что бы ни случилось, передать находку для извлечения другим
исследователям будет легко!
еще с утра были свернуты и уложены в машину. Закончилось
предварительное исследование Восточной Гоби и вообще вся полевая
работа нашей экспедиции. Сотрудники ее, доблестно переносившие
невзгоды, забывавшие обо всем для научных исследований, были в мыслях
уже не здесь. Москва становилась для них реальной и близкой. Только
Эглону и мне еще предстояла работа в Улан-Баторе по организации
палеонтологического отдела Государственного музея МНР. Для нас Москва
была еще далеко. Правда, от Улан-Батора с телеграфом, газетами и
самолетами она гораздо ближе, чем от Гоби...
обрыве Баин-Ширэ и в последний раз смотрел на обширную котловину
внизу, на крутые обрывы песчаников, на песчаные откосы с корявыми
стволами саксаула. Конусы пурпурных глин пылали в ярком, незимнем
солнце Гоби; их необыкновенный цвет казался последним чудесным
впечатлением центральноазиатских пустынь. Там, внизу, остался ждать
нас скелет неведомого зверя. Сверху, с края плато, эти два стоящих
рядом правильных конуса пурпурной глины напоминали девичьи груди. У
казахов повсеместно подобные горки так и называются "кыз чонбек",
очень метко и образно.
рдение. Поблек чудесный пурпур, стал свинцовым песок, мрачным
безжизненный простор котловины. Но прошло две-три минуты, тень
исчезла, снова зарделись конусовидные холмы, засветилась даль...
настала пора ехать. Я повернулся спиной к обрыву и с ощущением утраты
чего-то неопределенного, но значительного поплелся к лагерю.
камни овалами вокруг мест, где стояли палатки. Орлова заранее усадили
в кабину, и Пронин с поваром обвязывали ее кругом толстой веревкой.
После поездки на Хара-Хутул кабина "Смерча" окончательно развалилась.
Пришлось принимать исключительные меры, чтобы Орлов со своим
чемоданчиком не вывалился по дороге.
Данзаном быстро вывели их на "лесовозную" дорогу. Пронин, еще не
видевший этой дороги, одобрительно завопил в знак своего восхищения
проводниками и пустился во всю мочь. Широкая гладкая дорога манила
шоферов. Наши потрепанные машины ходко шли, несмотря на под(r)ем. Через
горы мы вышли в узкую долину к телеграфным столбам, где стояла высокая
будка колодца - когда-то пробуренной здесь артезианской скважины, ныне
превратившейся в бассейн со слабым притоком. Отсюда до аймака было
восемнадцать километров. Мы приехали бы раньше, но задержались в пути:
на тридцать втором километре от Баин-Ширэ встретились останцы
гобийских пород, и мы не могли отказаться от их исследования. Несмотря
на задержку, еще перед наступлением темноты мы достигли аймака,
пронеслись по тракту на северную окраину и увидели в сумерках два
отдельно стоявших белых домика под склонами плато. Левый дом, повыше,
остался пустым, правый занимала наша база. Мы отперли замок, растопили
плиту привезенным саксаулом, поставили перед домом палатку. Спешно
разгрузив одну из машин, Эглон с Данзаном поехали в аймак - отвезли
проводника, взяли мяса и хлеба.
в Гоби. Повар спешно варил роскошный обед с бараниной без ограничения.
Компот, сгущенное молоко, шоколад - все наши запасы должны были
послужить украшением стола. В домике стало жарко, все сбросили фуфайки
и ватники и, чисто умытые, в непривычно легком одеянии, приняли
праздничный вид. Наконец обед был готов. Я произнес короткую речь,
поздравив товарищей с успешным окончанием гобийских исследований.
нашей веселой вечеринке казался рев ночного ветра. Сильнейший буран
нес и крутил снег, застилая даль белой пеленой. Отдельные черные пятна
обдуваемой ветром голой земли едва маячили в мутной полутьме...
стараясь забить их как можно плотнее и забрать все вместе с новыми
коллекциями. Всегда очень трудно уезжать совсем с какого-либо места
долгой стоянки или с базы. Оказывается множество вещей, которые некуда
девать, и остается только удивляться, как же все это сюда прибыло.
Секрет этого разбухания груза в общем прост: громоздкие коллекции
всегда превышают оставленные для них резервы емкости.
поблагодарить даргу за содействие и попрощаться. Чойдомжид, дарга
аймака, обратился к нам с просьбой выручить и подвезти до Улан-Батора
работника правительства, застрявшего здесь из-за поломки машины.
Пришлось нам на "Дзерене" потесниться и принять наверх щеголеватого
молодого человека в меховом дели и теплой собачьей дохе. Пришел Кухо,
мы дружески простились с ним и в два часа покинули последнюю гобийскую
базу.
далеко на север. Пологие гряды шли параллельно одна другой поперек
дороги - под(r)емы и спуски чередовались, не мешая ходу машин по
отличной, хорошо накатанной дороге.
слишком поздно. Мы думали ночевать в двухстах километрах от
Сайн-Шанды, в бывшем монастыре Чойрен-хид (от тибетского слова "чойр"
- "предмет богослужения"), где оборудована автомобильная "станция", то
есть ночлег для проезжающих. Пронин вел машину со скоростью не меньше
пятидесяти километров. Морозный ветер сек лица, и мы сидели боком к
ходу машины, спрятав носы в воротники дох. Обычно Громов засорял глаза
то одному, то другому из сидевших наверху, когда опускал стекло и
принимался выколачивать свою трубку. Мы в отместку грохотали кулаками
по крыше кабины, приводя в бешенство нервного Пронина. Шофер
обрушивался на Громова и тем возмещал нанесенный нам ущерб.
сумел как-то обходиться без вытрясания пепла.
обвязанной веревкой кабиной и покривившимся тентом. Андреев явно
отставал - сначала мы видели черную коробочку, потом точку, а затем
только пыль. Но столбик пыли исправно следовал в отдалении за нами, и
мы продолжали нестись полным ходом.
казавшаяся бесконечной. Проехали около семидесяти пяти километров, и
тут "Смерч" исчез окончательно. Остановились подождать, кляня
Андреева, который расплачивался теперь за лень в уходе за машиной.
Тщательно рассудив, где и когда, на каком из пройденных холмов мы
видели машину, решили, что "Смерч" появится через десять минут.
Примерно в это время из-за гребня ближайшего увала увидели машину, но,
к нашему ужасу, вовсе не "Смерч", а монголтрансовскую бензоцистерну.
Мы остановили ее, но шофер мог лишь сообщить, что обогнал крытую
полуторку очень далеко отсюда. Это еще не означало аварии, и мы ждали
целый час, расхаживая по тоскливой равнине и медленно коченея.
мысли ночевать сегодня в Чойрене и поворачивать обратно. "Смерч" стоял
там, где он отстал от нас - в сорока километрах от аймака, в
беспомощном положении, с замкнутым накоротко аккумулятором и сгоревшим
прерывателем.
не убедились окончательно, что без переборки аккумулятора машина не
пойдет. Я распорядился ставить палатку - жестокий мороз совершенно
скрючил тех, кому пришлось быть только зрителями наших усилий. Вода, к
Маккефри Энн
Контровский Владимир
Верещагин Олег
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Пехов Алексей