Чтение 36–й страницы книги ~Атланты. Воин~

- Не дури! Ты же сам видел, как она исчезла в пламени, рожденном
Черным Человеком!

- Исчезла... - протянул гость. - Но это не означает, что умерла. Меня
не оставляет чувство, будто она все еще здесь, совсем рядом, может быть, в
соседней комнате.

Гость вновь посмотрел туда, где затаилась Таллия. По телу ионийки
потекли струйки холодного пота.

- Ты полагаешь, я бы не узнал ее? - спросил Артабан.

- Нет. Я не думаю, что ты столь глуп и беспечен. Но ты мог узнать ее!

- И не сказал тебе...

- Точно, - процедил гость.

- Ты обижаешь меня, - медленно выговорил вельможа. - Мы вместе не
один год и, кажется, я не давал поводов сомневаться в моей честности и
преданности тебе. Если не веришь моему слову, можешь сам пойти и
удостовериться, что на постели спит несмышленая девчонка!

Гость поднял над головой правую руку, ища примирения.

- Не горячись. Я верю тебе, Гумий. Но я чувствую ее дыхание. Я ведь
еще помню, как она дышит...

Он замолчал - пауза была долгой, - затем спросил Артабана:

- Расскажи, что нового у тебя?

- Все идет по плану. Через десять дней передовые отряды достигнут
Геллеспонта, через двадцать мы будем на том берегу.

- Царь?

Хазарапат хмыкнул и почесал подбородок.

- После твоих визитов послушен, как ребенок. Лишь изредка пытается
фрондировать, назначая на посты угодных себе людей.

- А ты?

- Это мои люди.

Маска ощерилась холодной улыбкой.

- Молодец! Твоя задача довести войско до Эллады. Об остальном
позаботимся мы. - Гость вновь замолчал и внимательно посмотрел в глаза
Артабану. - Ты давно не был у меня. Почему?

- Не так-то просто отлучиться из дворца, где за тобой следят сотни
глаз. И без того многие меня подозревают.

- Это не ответ.

- Прими какой есть.

Гость привстал. Его огромная фигура нависла над вдруг ставшим
крохотным Артабаном.

- Гляди, не вздумай затеять свою игру! Это плохо кончится. Мы
раздавим тебя!

- К чему эти угрозы? - спокойно спросил вельможа. - Ведь ты прекрасно
знаешь, что я на вашей стороне.

- Поэтому я и доверяю тебе. - Гость повернул голову к окну. - Скоро
рассвет. Мне пора.

- Ты спешишь?

- Не очень. Но я должен покинуть это место еще до того, как в
заоблачных горах взойдут первые лучи солнца. Неписаные правила игры. День
- время Ахурамазды, ночь - время Аримана. Знаешь, - спокойным тоном
продолжал демон тьмы, - а ведь нас подслушивают!

- Кто? - хладнокровно поинтересовался Артабан.

- Твоя женщина.

- Чепуха! А если даже и так, что она поймет? Ведь мы говорим на языке
древних.

- Я не люблю, когда суют нос в мои дела!

Ариман резко поднялся из-за стола и направился к двери, за которой
притаилась Таллия. Вне себя от страха девушка метнулась на ложе и поспешно
набросила на себя покрывало. К счастью, ее тело было стремительным и
легким - гость не успел ворваться в комнату, ложе не выдало ионийку
скрипом.

Ровно дыша, Таллия старательно притворялась спящей. Чуткие пальцы
Аримана коснулись ее тела.

- Она спит, - послышался голос хазарапата. - Тебе почудилось.

- Мне никогда не чудится! - прошипел Ариман.

- Ну, если хочешь, можешь проверить. Заодно убедишься, не тешу ли я
себя любовью призрака той, чье тело истлело в пламени.

- Я верю тебе на слово. Но какое знакомое тело. Словно я когда-то уже
любил его. В другой жизни. Я завидую тебе, Заратустра!

- В тот день, когда падет Эллада, я подарю тебе эту женщину.

- Ловлю тебя на слове. Прощай, ночь уже уходит.

Послышалось шипение, затем наступила тишина.

- Он ушел, - негромко сообщил Артабан.

Таллия со вздохом облегчения откинула покрывало.

- Он едва не узнал меня.

- Да. У него очень хорошая память. Ты все слышала? - Таллия кивнула
головой. - Ты неисправима.

Ионийка поднялась с ложа и заглянула в глаза Артабана.

- Почему ты не выдал меня? Ведь не потому же, что испугался моих
угроз?

- Конечно, нет.

- Но ведь и не из-за любви ко мне? Хотя я готова допустить, что твои
слова о равнодушии были неискренни.

- Нет, я не люблю тебя. Просто... Просто нас осталось слишком мало.
Мы не вправе умирать, а тем более убивать друг друга. И ради этого я готов
пойти на многое, даже предать того, кто некогда был моим лучшим другом.

Таллия покачала головой столь энергично, что ее пышные волосы
взвились в воздух облаком спелой ржи.

- У него никогда не было друзей. Даже когда он еще был атлантом.

- Наверно ты права, - прошептал мужчина. Он усмехнулся и положил
ладони на хрупкие и очень сильные плечи. - Ты слышала, мне придется отдать
тебя ему после того, как покорится Эллада!

Обняв шею Артабана, ионийка провела розовым язычком по его губам.

- Хорошо, ты отдашь меня ему. Но только тогда, когда я сама захочу
этого. Это будет ночью. Ведь ночь и мое время.

Тонкие губы Заратустры усмехнулись. Ведь ночь была и его временем.
Ночь - время черных, что белы в свете дня.

В окно сочились серые предрассветные блики...

- Да поклонится природа сильному, склоняющемуся лишь перед богом!

Именно так рассуждали восточные деспоты, обладавшие непомерной
властью и неисчислимыми богатствами. Вознесенные волею рока над миром, они
считали себя вершителями судьбы не только человечества, но и человеческого
дома.

Мнившие себя наместниками бога на земле, они полагали, что все,
созданное демиургом, - горы, реки и моря, люди и звери - должно
подчиняться им. А если вдруг нечто воспротивится воле владыки, то следует
расправиться с этим нечто как с врагом.

Куруш покарал речку Гинду (приток Тигра), при переправе через которую
утонула священная лошадь Ахурамазды. Река отнеслась враждебно к владыке
ариев и с ней поступили как с врагом. Гинду перекопали тремястами
шестьюдесятью каналами, и она превратилась в крохотный ручеек.

Царь Ксеркс пошел дальше своего предка. Он повелел наказать
строптивый морской пролив Геллеспонт.

Скрывая усмешку в густых усах, киликийский наварх Сиеннесий наблюдал
за тем, как обнаженные по пояс палачи вытягивают из воды толстые медные
цепи.

Киликийские эскадры прибыли к Геллеспонту лишь накануне. И повинен в
этом был именно он, Сиеннесий. Под этим именем его знали в Сардах, Сузах и
Парсе. Но эллинам и италийцам он был известен как Белый Тигр, самый
кровожадный пират восточного Средиземноморья, чьи дерзкие рейды наводили
панику на купцов и приморские полисы.

Белый Тигр был бесстрашен, Белый Тигр был безжалостен, Белый Тигр
всегда появлялся внезапно и исчезал в никуда. Стремительные эпактриды
[эпактрида - быстроходное маневренное судно средних размеров; излюбленный
корабль пиратов] Сиеннесия носились по волнам подобно бесшумным призракам.
Именно поэтому его прозвали Белым Тигром, а еще потому, что лицо пирата
обезображивали несколько рваных шрамов, напоминавших по виду полосы на
тигриной шкуре - память о сабельных ударах, полученных в неудачном набеге.
Белый Тигр был самым знаменитым корсаром Востока. Считалось, он грабит
купеческие суда во имя могущества Парсы. Так оно в основном и было. Пираты
Белого Тигра нападали на эллинские, италийские, сицилийские, изредка -
карфагенские корабли, ослабляя тем самым врагов империи. Финикиян, кемтян,
карийцев и прочих подданных великого царя Сиеннесий не трогал, не желая
портить отношений с парсами, которые оказывали ему покровительство. Но
если предполагаемая добыча превышала некий предел, пираты напрочь забывали
о своих не слишком устойчивых принципах и грабили, не разбирая флагов. И
тогда лилась кровь ликийцев, ионийцев и геллеспонтийцев - нападая на судно
империи, Белый Тигр был беспощаден. Ведь это было преступление, за которое
можно было поплатиться головой; поэтому необходимо было скрыть его.
Невзирая на вопли о пощаде, пираты рубили головы всем пленникам, затем
пробивали в днище ограбленного судна дыру, дожидались, когда оно скроется
в пучине, и растворялись в морской дали.

Именно подобного рода дело задержало эскадру Белого Тигра у берегов
Финикии. Таинственный незнакомец предложил пятьдесят талантов золота за
голову сидонского купца, чей корабль должен был вот-вот отчалить от
берегов Иудеи. За такую плату Белый Тигр рискнул бы взять на абордаж даже
царскую триеру. Получив три таланта задатка, пираты вышли в Море и
двадцать солнц бороздили финикийские воды, задерживая и осматривая
проходящие мимо суда. Посыльное судно доставило приказ царя собрать прочие
киликийские эскадры и отправиться к Абидосу, где был назначен сбор флота.