- А отравителя ищут. Может, поймают.
обещаю, что сдержу данное слово и никому ничего не скажу. Прошу
прощения, но мне надо поговорить с Мейчоном.
x x x
у дальней стены. Казалось, он спал. Когда Трэггану приблизился на три
шага, он открыл глаза, пальцы сжались на обмотанной тряпками рукояти
меча.
готовность противостоять ей давно вошли в кровь и сознание друга.
сказать.
привиделись события его жизни. Только не угрожающие смертью, не те,
когда он стоял на пороге царства мертвых.
Действительно, не рядовой день жизни, изменивший сам образ мыслей
Трэггану, сделавший его другим, и принесший счастье... И милого
малыша, который сейчас еще головку даже почти не держит, сосет лишь
грудь кормилицы и орет истошно когда заблагорассудится, но через два
Праздника Димоэта войдет в жизнь и с честью продолжит славный род.
Трэггану.
показать на что способен, - ответил Мейчон. И добавил: - Его
отравили на моих глазах.
просьба.
восемь мальчишек... Или молодых людей, я не знаю. Они все в
одинаковых одеждах - коричневой с черными большими полосами поперек.
Передай им, что после Состязаний я хочу говорить с ними от имени их
учителя.
быть, приказать принести щит? У меня приготовлен - тот, с которым ты
вчера сражался и...
Мой щит - мое умение. Вот если поесть принесут. Только не отсюда. Я
здесь теперь кусок в рот не возьму.
и хлеб.
магами-эскулапами и проведения жеребьевки второго круга.
добрые слова.
x x x
серо-зеленоватой коже сразу было ясно, что он выходец из лесов южного
Эйтадо, где в воде и почве преобладает не железо, как утверждают
маги, а редкий в других краях ванадий. И кровь у них не алая, а
ярко-зеленая. И еще у эйтоддов, как их называли, были необычной формы
глаза - почти абсолютно круглые и огромные, что придавало их лицам
совсем уж свирепое и уродливое выражение.
дьюмаишь, чтье гьирой, дья? Вьидьел я тьивой бьей, засьерьец! Гьевно
тьи, а не бьеец. Есльи нье пьебьедьил тьего зьясрянца, этье нье
зньячьит, чтье тьи - льючший. Сьейчьяс увидьишь ньястьящьего бьея,
тьешно стьяньет!
хорошо вооружен, что Мейчон оценил сразу. Демонстративно обнаженные
мышцы рук перетягивали желтые кожаные ремни, оттеняющие непривычную
кожу. Но ничего особенно примечательно ни в оружии, ни в фигуре не
было; те же вчерашние малкирцы выглядели куда как внушительнее.
удьивльюсь, есльи и у тьебья откьяжьет сьердцьечко, кьяк у тьего
ньедьеноска! Хьерошо би прьям счас, тьи ебрьязьинья бьелая, мнье нье
придьется мьярать кльиньек.
брата Болуаза зеленокожий урод ответит. Память старшего брата
требует.
распалял сам себя эйтодд.
откуда-то очень издалека.
брызнула на просторные одежды, утыканные перышками каких-то птиц.
Круглые глаза выпучились, стали овальными, напоминая куриные яйца.
выдавил тот, пораженный молниеносным исходом поединка.
красивого боя ничего не поняли.
тряпочкой зелень с клинка и пошел к ожидающему его во внутренних
помещениях Трэггану.
x x x
нет - это понимал каждый участник.
или оплошность соперника, которую может допустить любой самый опытный
боец. Воины выстраивали собственную стратегию турнира и тактику
каждого боя, в зависимости от доставшегося противника, чтобы добиться
заветной цели - победить в Состязаниях, навечно войти в почетный
список героев в стене у главных ворот Арены и, если на то будет
милость Димоэта, выступить в турнире знатнейших вельмож Аддакана и
самому стать эллом.
придумывал, для него победа в турнире была не цель, а лишь средство
для достижения другой цели. В частности - долг в четыреста рехуалов.
Где еще Мейчон может взять такие деньги? Правда, на боку он носит
огромное состояние... Сколько же может стоить меч Дорогваза? Тысячу
золотых, может и намного больше... Но кто же расстанется с таким
сокровищем?
когда он стал бы продавать свой меч, такого просто быть не могло. И,
наверное, для Мейчона свое сокровище еще дороже - потому, что кроме
этого у него нет ничего. Только любовь... Но меч и любовь... их
нельзя сравнивать, это совершенно разное, как грани магического
октаэдра - вроде вершина одна, но у каждой свой цвет.
появления Мейчона. Старый друг привнес в его жизнь нечто давно
недоступное, вольное, свежее. Трэггану почти забыл, что сейчас
Праздники Димоэта. Он вжился в атмосферу внутренних помещений арены,
где стонали раненые, сновали слуги, готовились к следующим боям воины
и напивались с горя те, для кого Состязания окончились.
чистой прибыли и в душе уже были довольны, не веря в дальнейшее свое
продвижение к заветной цели.
жеребьевкой, смотрел сквозь специальные окна на бои и просто
наслаждался. Он был в родной стихии. Изредка сочувственно-злорадно
вспоминал элла Наррэгу, который так же неуютно чувствовал себя в ложе
месте с королем, как и сам Трэггану. Но Трэггану, благодаря Мейчону,
здесь.
арену в очередной раз, трибуны просто взрывались от восторга. Он