оказаться поближе к разложенной Василием закуске. - Чего-нибудь этакого,
знаете, небывалого...
он, устремив взор на свисающие со стены складки чугунного литья. - Точно,
точно, вы же в нем глыбу ломали... И как же вы его смастерили? Из чего?
жизни взаимосвязано! Вы наносите кольцевой трубе неслыханные доселе
разрушения. В информационной сети хозяев немедленно возникают помехи. И
как результат - надзорки начинают выдавать одни алые тюбики. По-моему,
картина совершенно ясна...
ползали похожие на улиток комочки слизи. Поблескивала стеариновыми
наплывами тонкая свеженарощенная кожица.
Баптисту надзорка (это уже ближе к полудню) выдала три алых и два
оранжевых тюбика. Надо полагать, по мере продвижения ремонта трубы, эффект
будет проявляться все слабее и слабее... Скажите, Василий, а кроме вас еще
кто-нибудь знает, как смастерить такой фартук?
хотелось бы знать, что нас там ждет в будущем...
капсул.
меняй.
сегодня всем так платили...
отвратительная трусливая слабость, за которую он ненавидел себя всю жизнь.
Волчья улыбка Креста, как всегда, лишила его последних сил. Сопротивляться
было бессмысленно.
что, кранты заделать с фи-фуром?
равнодушно. Видно было, что ему давно на все глубоко наплевать. В том
числе и на собственное достоинство.
че-ло-ве-чески? Ну ты козе-ол... За человека себя стрижешь?
приблизился к положенной на пол дани. Босой ногой указал на капсулы.
шевельнувшую пальцами, и нагнулся за неумело связанной сеткой. В следующий
миг Крест сделал резкое короткое движение, и Никита дернулся, заслоняясь
алыми тюбиками...
плетеной штанины. Кляпов стиснул зубы, повернулся к светлому пятну скока
и, не зажмуриваясь, шагнул из колышущегося цветного сумрака в латунно
посверкивающий день. Голова тут же закружилась, Никиту понесло, как
пьяного, и он чуть было не налетел на поджидавшую его снаружи надзорку.
чернильное рыло каплеобразного чудища. - Что ты за мной по пятам ходишь?..
проводила его до входа, а эта ждет на выходе. Никита горестно
присмотрелся. Размеры - те же, а в остальном все надзорки одинаковы...
Надзорка потекла следом.
мне давать не за что - жизни я ничьей не угрожаю. Вы бы вон лучше Крестом
занялись... Блюстители!..
принюхивается.
зенит, стиснутый со всех сторон верхушками бледно-золотистых опор.
И не больно, наверное - сразу в пыль разобьешься..."
не долетают. Разрыв сердца на полдороге. Еще проще...
Никита поднял и встряхнул сетку с пятью алыми капсулами. Менять... Да для
него было подвигом даже в долг попросить до зарплаты, а уж менять... Да и
у кого? Пузырек, надо думать, до сих пор на Кляпова сердит за то, что зря
поил... Уж лучше еще один камушек разбить - время прошло; может быть, они
уже не только красненькими выдают...
Кляпов свернул в проулок, где маячили две довольно сложные глыбы. Одна
была больше, другая - изящнее.
к той, что изящнее, обнаружил вдруг, что левая рука у него давно уже ничем
не отягощена. Он где-то оставил свой ломик!
Креста. Точно, точно... Он положил его на соседний камушек, когда собирал
с пола капсулы... Ах, как плохо! Стащат, как пить дать, стащат...
лупоглазый зверек с ломиком в лапках. Судя по всему, он уже вволю
налюбовался находкой и явно собирался сгинуть с нею в неизвестном
направлении. Никита пал на него коршуном. Ломик в свое время достался ему
в жестокой борьбе с самим собой и с некой узловатой железякой у основания
главного световода.
Никите. Застигнутый врасплох, он взметнул седую нежную шерстку и отпрыгнул
к стене, причем весьма неудачно. Латунно посверкивающая опора примерно с
середины расседалась глубокой отвесно ниспадающей канавой, достигавшей
внизу размеров рва. В эту-то глубокую вдавлину и отскочил лупоглазый,
сразу отрезав себе все пути к бегству.
наежинился - и такое впечатление, что изготовился к бою. Никита струхнул.
Невольно вспомнились байки о том, как ведет себя кошка, если загнать ее в
угол...
его снова упал на ломик. Отступить и открыть дорогу - означало потерять
инструмент.
медленно подобрались в кулаки.
безумием в выпуклые, как линзы полевого бинокля, глаза. - Кранты
заделаю...
же интонация, с которой они были произнесены. Но так или иначе, а супостат
затрепетал, бросил ломик и, вжимаясь горбиком в стену, начал потихоньку
выбираться из вдавлины.
всякий случай сначала поставил на него ногу. Лупоглазый тем временем,
достигнув края вдавлины, подпрыгнул и, так вереща, словно с него черти
лыко драли, пустился наутек. Кляпов с облегчением поднял инструмент и
оглянулся, ища глазами брошенную во время поединка сетку с капсулами.
выкорчевывать? Так там одни только тупые остались...
ломиком на глыбу.
смотри... - Он огладил молочно-белый выступ. - Скульпторы о таком изгибе и
не мечтали! Того же Генри Мура возьми... Да у нас бы... Ну, не у нас,
конечно - на Западе... На пьедестал бы поставили! В каком-нибудь, я не
знаю, Люксембургском саду... А я это должен ломать. Почему? Зачем это
вам?..