следует не для себя. Кто-то должен будет все это расшифровать. Кто-то
должен будет сберечь эти записи, донести до людей...
последнему из защитников укрепления держаться. Он догадывался, что скорей
всего остался один: выстрелов больше не было слышно, догадывался и о том,
что патроны вот-вот закончатся, и лишь то, что лестница, которую он
защищал, вела в сторону бывшего бомбоубежища не позволяло ему прекратить
стрельбу. Пусть двери рассчитаны на атомный взрыв - кто знает, как
выдержат их замки атаку совсем иного рода...
Безжизненные лица плыли навстречу, тупо шевелились выставленные вперед
кривые пальцы...
среди ползущей навстречу констрикторской толпы возникла вдруг маленькая
фигурка - розовое платьишко с оборочками и бантиками, картинные золотистые
локоны... Ему повезло в одном - еще раньше, во время первой атаки удалось
сменить неудобное ружье на пистолет.
последний в истории укрепления.
или неожиданно побледневшем - лбу выступило несколько крупных капель пота.
- Быстро иди сюда.
шею. В дверь снова ударили - всунутая в щель отвертка должна была
задержать констрикторов на пару минут.
плетение. Журналистка ухватилась за веревку, кое-как просунула ноги в
навязанные Рудольфом петли и встала на подоконник.
спокойно опуститься. От неожиданности женщина дернулась, железный внешний
карниз скользнул у нее под ногами, и она поняла, что летит. Веревки грубо
рванули за ноги, несколько задерживая падение, но соскользнули с них,
обдирая щиколотки и срывая туфли. Удаляющийся крик заставил Рудольфа снова
развернуться к окну - но помогать было уже поздно: раздался глухой удар и
он увидел ее уже лежащей на мостовой. Зубы заболели от сжатия, Рудольф
посмотрел вниз, назад, в сторону приближающихся жадных рук снова вниз и
опять назад. Дальнейшие его действия были почти механическими - он не
запомнил, как сам вытянул обратно веревку, как сел в стремя, как
опустился... Что-то раздвоилось в его сознании, бросив половину его
личности на ледник перед катящейся с гор лавиной, из-за которой слышались
предательские голоса бывших начальников и приятелей. Снег кипел,
рассыпаясь искрами во все стороны, солнце слепило глаза, ему помогали
резкие ледяные блики... Сквозь видение на миг прорвалась стена, каменная,
грубая и надежная на вид, а потом вновь наступило полусумасшедшее забытье.
Он запомнил только то, что все же висит между небом и землей, и веревка
слегка колышется от все усиливающегося ветра. Затем сквозь подступившуюся
темноту донесся рокочущий звук, слишком упорядоченный, чтобы его можно
было принять за грохот лавины. Рудольф открыл глаза - на поголубевшем и
малость почистившемся от дыма небе висел вертолет, а где-то за ним горело
солнце - небольшое и желтое...
глазами; ее взгляд легко было спутать со взглядом констриктора - кипящие
внутри мысли отбивали у него всю энергию, но при этом и сама она не смогла
бы пояснить, о чем именно думала. Почему увели "тихого"? Почему он так
настаивал на том, что она - просто попутчица? Что все это означало? В
какие-то моменты ей хотелось встать и разузнать, в чем дело,
поинтересоваться в открытую его судьбой, уточнить, когда будет пущена в
ход методика лечения, но всякий раз тело охватывала усталость и девушка
говорила себе, что через минуту она отдохнет, силы вернуться, и от
тогда... От этого ей чудилось, что даже ее тело знает о загадочных
опасностях больше, чем она, и потому не пускает.
слишком быстро, так, что сознание не успело зафиксировать его приход.
Стало шумно, люди заходили по бараку, захлопала дверь... Альбина протерла
глаза руками и села. Похоже, в барак вселялась новая группа - пустовавшие
в момент ее прихода койки занимали теперь одну за другой только что
вошедшие люди. Отдельные лица показались девушке знакомыми,
присмотревшись, она убедилась, что так оно и было.
женщину.
на краю кровати, готовая в любой момент вскочить. Не он... не он -
повторяли ее губы. Когда знакомое лицо наконец появилось, в ее ногах,
казалось, сработала пружина, бросая девушку вперед.
робость перед его излишне строгой моральностью. Тонкие пальчики зашарили
по плечам, желая на ощупь удостовериться, что перед ней не мираж. -
Милый... Я так волновалась, я так ждала...
начали щипать. Обожженные веки были очень чувствительны к соленной
жидкости. - Ну все... теперь все позади. Все...
о тревоге, ни на секунду не отпускавшей ее, но не успела - в дверях
появилось двое военных ("Боже! - ахнула про себя Альбина. - Те самые...")
и один из них выкрикнул фамилию Рудольфа. - Нет!
поворачивалась лицом к военным, стараясь загородить его своим телом.
людей в форме.
вам...
шевельнулось у Рудольфа в душе. - Что все это значит?
военных. - С вами просто хотят побеседовать. Ведь это в вашем укреплении
проводились, так сказать, некоторые медицинские исследования?
Именно это мы и хотели уточнить, - холодновато пояснил военный.
Наброшенный на его плечи белый халат скрывал знаки различия.
- То есть... врач действительно был только один, но вот... - он осекся и
замолчал. Уже готовая сорваться с языка фраза "вот перед вами один из
свидетелей успеха" так и осталась непроизнесенной, какое-то шестое чувство
подсказало ему, что испуг девушки не случаен и лучше не впутывать ее в это
дело.
растерянность и чувствовал от этого сильный дискомфорт. - Да... я сам
свидетель, что лечение было успешным. И тот человек, который... простите,
я забыл его фамилию... он тоже может подтвердить, что, вероятно, и сделал.
уставились на них, требуя объяснения разыгравшейся только что сцене.
показания и...
ходи с ними. Не ходи!
замолчите или нет? Вам не кажется, что вы лезете не в свои дела?
и меня. Руди - им это не нужно, понимаешь?
ей сказать этим словом, и она была слишком напугана, чтобы быть способной
что-либо объяснить. "Это" - лечение констрикторизма, их мечты и надежды,
искренность, наивные попытки отстоять созданное на миг укрепление... и
многое другое, на объяснение чего иному понадобилось бы часы, а другому -
и вся жизнь. И ноги Альбины как тогда, на крыше, стали каменными, руки
опустились, а лучистые глаза наполнились покорной тоской: делайте со мной,
что хотите... я проиграла.
ними, стыдливо отводя взгляд от потрясенной и потерявшей надежду девушки.
совсем мед-лен-но...
Посняков Андрей
Акунин Борис
Мацумото Сэйте
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Сертаков Виталий