обрушился страшный удар. В глазах вспыхнуло белое пламя. Он беззвучно
рухнул на землю, скатился на несколько шагов вниз в расщелину. Горвель
поднял топор, намереваясь спуститься в щель и разрубить голову рыцаря, но
мародеры и разбойники уже исчезли из поля зрения, только слышалось их
тяжелое дыхание, звяканье оружия и топот ног. Горвель, выругавшись, тяжело
бросился вдогонку, грубо отшвырнув с пути плачущую Чачар.
шевелился, а когда она кое-как подняла забрало на шлеме, ее пальцы ощутили
мокрое, горячее, липкое.
гаснущие звезды.
хазэрами. Их было всего двое, один из разбойников упал с разрубленной
головой, но хазэров посекли, понеслись под гору, уже не скрываясь, громко
топая сапогами: погибающие успели поднять крик, а в ответ закричали снизу.
мародеры прорывались без потерь, лишь последний из разбойников,
чернобородый, упал, пронзенный двумя стрелами, но, даже умирая, успел
сломать шею крепкому визжащему сплошь покрытому татуировкой хазэру.
почти уверившись, что оторвались от хазэров. Завязалась жестокая сеча,
никто не бросился бежать, в каждом проснулся лютый зверь. Хазэры кричали,
кусались, царапались, даже плевались, а мародеры тоже озверели, рвали
зубами -- если роняли мечи -- а когда схватка кончилась, среди множества
залитых кровью неподвижных трупов на ногах осталось только трое: Горвель,
Роланд и один из его солдат.
заговорить. В долине было тихо.
дьяволов. С ними то роговое чудовище!
лица невольных спутников, звезды постепенно теряли блеск. Кое-где в
рассветном полумраке выступали темные полуразрушенные скалы. Все трое, не
сговариваясь, спешили уйти в нагромождение камней как можно глубже. Едва
взойдет солнце, хазэры кинутся в погоню на конях.
стал чистым, прозрачным, когда вдруг словно саму землю выдернули из-под
ног. Горвель и мародеры были настолько уверены, что ушли от хазэров, что
даже не успели выхватить мечей. Полуголые тела возникли словно из воздуха.
Горвель успел увидеть, что огромный камень, взвившийся вверх, оказался
нарочито залепленным грязью щитом, под ним мелькнуло свирепое лицо
Карганлака. Горвель схватился за рукоять меча, огромная туша навалилась,
забивая дыхание, затрещали доспехи. Он застонал, увидел, как заблестели
свирепой радостью маленькие злые глаза. Он сцепил зубы, пытался бороться,
но Карганлак сдавил рыцаря сильнее, вместе с доспехами затрещали кости. С
дыханием вырвался стон, во рту стало горячо, появился вкус соленого.
очень долго. Наши боги возрадуются!
и быстро потащили вниз, в долину. Позади несли Роланда, а, судя по ругани,
третьего тоже взяли живым: он орал, матерился. Умолк на полуслове: Горвель
услышал глухой стук, словно толстой палкой ударили по камню.
принесли в стойбище. Сорвали одежду, доспехи Горвеля сперва бросили в
кучу, потом напялили на деревянный чурбан. Роланд, вожак мародеров, хмуро
терпел, зубы сцепил, но второй мародер, очнувшись, снова поносил
мучителей, грозил карами, насмехался, плевал в них. Хазэры
неистовствовали, но никто не смел, страшась своего грозного вождя,
прикончить врага, чего явно добивался пленник. На всех троих тоже плевали,
швыряли комья грязи.
в землю кольям. Горвель сцепил зубы, стараясь не стонать: суставы трещали,
сухожилия едва не рвались от натуги. Перед глазами только небо, еще
появлялись смеющиеся рожи врагов: разрисованные, уродливые -- прыгали,
корчились, визжали. Многие пользовались случаем помочиться на
распростертых врагов, и вскоре Горвель был залит вонючей мочой. Голову не
закрепили, мог мотать из стороны в сторону. Хазэры хохотали и хлопали себя
по голым коленям, когда гордый рыцарь извивался, плотно зажмуривал глаза.
Кто-то из находчивых бегом принес деревянную воронку, всадил между зубов
рыцаря, помочился и радостно визжал и прыгал под хохот толпы, пока Горвель
отчаянно кашлял, почти захлебнувшись.
тот услышал как хрустнули сломанные ребра:
злой усмешке:
моих лучших воинов!.. Я буду мучить его очень долго!
перережет, как овец. Только прикидывается святошей... Черт под старость
всегда идет в монахи...
скулу:
раскаленным железом. Роланд, который был распят справа от Горвеля, крикнул
ободряюще:
в одиночку.
от которого шел сухой жар, рявкнул осатанело:
лицо Горвеля, он начал медленно приближать раскаленный конец прута к его
глазам. Горвель старался не мигать, смотрел прямо, хотя жар палил лицо, а
брови затрещали. Запахло горелым волосом. Карганлак чуть коснулся
раскаленным концом ноздрей Горвеля, отвел, наблюдая за бессильными
гримасами и тем, как рыцарь удерживает крик, снова начал опускать,
приговаривая:
спину, словно в поясницу ударили бревном. Рот раскрылся в беззвучном
крике: в левой глазнице торчал деревянный прут с белым пером на конце, а
наконечник, проломив кости, на половину стрелы высунулся из затылка. С
него капала кровь, но Горвель несмотря на ужас и отвращение, заметил, что
наконечник стрелы выглядел не железным -- блестел странным серебристым
металлом, словно лунный свет!
пораженное место. Пальцы расжались, раскаленный прут выпал прямо на голую
грудь Горвеля. Карганлак качался взад-вперед, нависая над распростертым
Горвелем, затем медленно повалился навзничь. Тяжелое твердое тело
ударилось с такой мощью, что земля дрогнула и качнулась.
теперь залито темной кровью, а из булькающей массы, где была глазница,
поднимались кровавые пузыри. Бессмертный Карганлак, ужас и полубог
племени, надежда на воскрешение былой славы... лежит в пыли, мертвый как
придорожный камень!
Другие пятились, не отрывая расширенных глаз от поверженного вождя, у них
вырывался страшный вопль. Лишь потом разворачивались, бежали, не разбирая
дороги. Всюду шлепали босые ноги, поднялась удушливая пыль, загремели
камни. Обезумевшие хазэры карабкались в гору, позабыв про коней, брошенные
вещи, стойбища, пленников.
смотрели вслед бегущим. Горвель стонал сквозь стиснутые зубы -- проклятый
хазэр уронил раскаленный прут на голое тело, и прежде чем остыло, выжгло
бороздку. Он дышал запахом собственной горелой плоти!
Шел неторопливо, по сторонам не смотрел, лук и колчан со стрелами
высовывались из-за плеча. На ходу вытащил нож, двумя легкими движениями
перехватил веревку на руках Роланда. Вожак мародеров вытаращил глаза:
прах.
усмешкой:
Наконечник на стреле не железный, а серебряный! Я такие штуки примечаю.
затекшую спину, принялся освобождать ноги:
Корнев Павел
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс