счастью, в этот миг Павших не было рядом, иначе они сразу обнаружили бы
подмену...
расскажу тебе, КАК это было.
собственная сила и союзники. С последними дело обстояло неплохо: часть
титанов поддержала Младшего, ощутив наконец угрозу со стороны Павших; что
же касается силы...
волны в море, ни облачка в небе... ни искры в пламени. И тогда он обратил
внимание на тех, кого не замечали титаны, кого презирал Крон, и кого
никогда не было в Едином, в мироздании Павших.
головой, кто колеблет землю под ногами, кто властен над уютом и теплом
домашнего очага, кто сменяет весну летом, и куда уходят тени умерших...
настал день, когда Зевс засмеялся громовым раскатом и взял в руки молнию.
Думаю, что исток этой силы зародился в Младшем еще тогда, когда
жрецы-куреты грохотали мечами о щиты, дабы Крон не услышал плач Зевса. Они
верили в Зевса, они верили, что Крон не услышит; и Крон не услышал.
поводы были. В конце концов, он спас нас всех - пусть спасая при этом себя
самого - но я все равно благодарен ему.
рассчитывал на победу. Но, великий боец и искусный стратег, он знал, что
за ним - неожиданность. И действительно: впервые столкнувшись с силой, чья
природа была ему неизвестна, Крон-Временщик поспешил уйти из-под удара,
чтобы прийти в себя и оценить ситуацию.
ушел в прошлое, где молнии Младшего не могли его достать. Только прошлое
это было слишком далеко - задолго до того, как я, Средний и Сестры были
рождены и поглощены им! На какой-то миг он выпустил нас из своего "Я" - а
смертные уже веровали в нас благодаря заботам Младшего - и мы очнулись,
став самими собой!
Кроном, Павшими и верными Временщику титанами с одной стороны - и Семьей
вместе с титанами-мятежниками с другой.
от основного тела Геи и живущих там людей - колыбели и источника нашей
силы. Но война затягивалась, и тогда Младший пошел на такой шаг, что мне
до сих пор становится страшно при одном воспоминании об этом.
Павшими перенести его на основное тело Геи.
извергалась из недр, мироздание взывало о помощи...
возникли Сторукие. Первенцы, гекатонхейры, Бриарей, Гий и Котт; те, о ком
напрочь забыли Крон с его титанами, и о ком ничего не знали Павшие,
чужаки, раскачавшие устои мира до того, что мир был вынужден защищаться
руками Сторуких.
началась, кто прав и кто виноват - битва угрожала природе мира, и на одной
из сторон сражались Чужие.
Павших, Крона и его титанов; не помогла ни сила титанова, ни пламя и свет
Павших, само Время предало Крона, остановившись и попятившись в страхе,
когда Первенцы с добычей исчезли в глубинах Тартара.
Гермий, что это Зевс призвал Сторуких, ибо нельзя их призвать, как нельзя
отослать... и без чьего-либо приказа сторожат по сей день Бриарей, Гий и
Котт выходы из Тартара.
смертного сознания, где находятся и частицы "Я" Семьи, невольно питает
Тартар и Павших (потому что теперь все, кто там - Павшие; одни впервые,
другие вторично), кормит тех, кто пытался уничтожить нас и теперь вынужден
довольствоваться малым.
понадобились Мусорщики-Полулюди. Для истребления потомства Павших,
которому зачастую приносятся человеческие жертвы...
чудовищ - и этого достаточно.
Владыка. Я расскажу тебе о юном Алкиде, сыне Зевса и Алкмены, будущем
Мусорщике-Одиночке, равном богам - и о подлинной причине его безумия...
слово, произнес Аид после того, как Лукавый замолчал. - Тот выход, что
избрали вы с Хироном - не лучший, но, возможно, единственный...
от Хирона.
кое-что забыл, Лукавый. Те жребии-черепки, что показывали тебе Мойры... до
поры до времени ничего непоправимого не случится.
по-всякому!
Владыка Царства Теней наконец улыбнулся, впервые на протяжении этого
длинного разговора. - Вот именно! И мы просто обязаны приложить некоторые
усилия, чтобы справедливым оказалось то истолкование, которое нас больше
устраивает!
оглядываясь через плечо.
колебался, раздумывая: не стоит ли вернуться назад, в палестру, и честно
принять заслуженную трепку? Он знал, что дерзить учителю нехорошо, тем
более если язвительный Автолик - друг отца и лучший учитель борьбы во всей
Элладе; кроме того, Автолик чрезвычайно злопамятен, и потому не
принадлежит к числу людей, которым можно дерзить безнаказанно.
ему лет шестнадцать, назвав скорее подростком, а то и юношей; и ошибся бы
на три года с небольшим. Зато никакому наблюдателю и в голову не пришло бы
сравнить Алкида со статуей молодого Аполлона или того же Гермеса-Атлета,
олицетворяющих юношескую красоту и грацию. Мальчик не был красив - во
всяком случае согласно общепринятому представлению. Подростки (оправдывая
само слово - подростки) быстро растут, их движения порывисты, они
устремлены ввысь, к небу, словно Мать-Земля на миг отпускает своих
нетерпеливых чад, прежде чем притянуть обратно...
Учитель Лин-кифаред, родной брат божественного Орфея, не раз говаривал,
что чересчур прочно. И ругался, когда мальчик излишне сильно дергал струны
кифары - пальцы Алкида не страдали избытком нежности, зато редко кто мог
вырваться из их хватки.
Хмурое и неотступное оно было, упрямство мальчика Алкида, которого еще
никто и никогда не звал Гераклом.
и пускай Автолик видел смерть не одного из своих врагов, а Алкид сражался
лишь в палестре с другими учениками! Ну почему, почему учитель не захотел
выслушать его до конца, попытаться понять, вместо того, чтобы сразу
высмеивать - зло, хлестко, обидно, как умел только Автолик! Ведь это же
так просто - нырок под руку и захват шеи, но не в одно движение, как учил
Автолик, а непременно после короткого удара локтем в живот, и, когда
противник на миг обмякнет, вскинуть ему плечом той же руки подбородок,
второй ладонью прижать затылок, и... Это ведь просто - согласись, учитель!
с задумчивой неторопливостью, а потом быстрее, еще быстрее, и под самый
конец - стремительно, как две змеи, увлекая за собой крепко сбитое,
напрягшееся тело...
за тем, как дверь мегарона распахивается и, перемахивая через балюстраду,
Нортон Андрэ
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Громыко Ольга
Круз Андрей
Соломатина Татьяна