а потом лес редеет, и открывается большое озеро, длинное, так что один
конец его теряется где-то в дымке у горизонта, а к нам оно лежит немного
под углом. Безбровый без колебаний ступает в воду и идет по весьма
сложному пути, а общее направление - к другому берегу. Вода ему то по
пояс, то по колено, а то и по грудь. Теперь наша процессия выглядит этакой
змейкой на воде, часа полтора, наверное, ушло на переход озера. Вода не то
чтобы холодная, наверное, теплее воздуха даже, но столько времени по ней
брести - зубы не то что стучать, а прямо лязгать начинают. Заканчивается
фарватер несколько неожиданно - вместо твердой земли мы имеем перед собой
болото с камышом, осокой и прочей флорой. Только к полудню, грязные,
усталые, продрогшие, вылезаем мы к подножью высокого и длинного обрыва,
тянущегося почти вдоль всего видимого берега. На склоне растут всяческие
кусты и травы, деревьев нет, и я обреченно жду, что сейчас придется
карабкаться вслед за безбровым вверх, но нет. Он валится под куст, и весь
отряд делает то же самое, благо кустов хватает на всех. Довольно долго так
лежим. Разговоры потихоньку пошли, а я просто, ни о чем особом не думая,
гляжу в голубое небо и неяркое белесое солнце. Сбоку начинается возня -
хворый эльф в себя пришел, пытается подняться, а двое его удерживают;
удержали, успокоился он, и снова спокойствие, только разговор журчит. Язык
эльфийский я вообще-то знаю, но тут то ли диалект незнакомый, то ли тема
настолько специфическая - словом, понять невозможно, о чем говорят. Ладно,
у меня свои заботы. Расклад такой: Чисимет и два Андрея неизвестно где,
передатчик у них. Им искать меня - номер довольно дохлый, ибо искать
придется одновременно с отрядом преследования, который в любом случае
здесь будет раньше них. Чисимет не дурак, он поймет, что я предпочту
убегать от отрядовцев, хотя бы и уменьшая надежды на встречу с ним, и
скорее всего он сделает так: погрузит Андреев на какой-нибудь плот или
корабль, идущий к Пресному Морю, а уже потом двинет по моим следам. Если
получится с кораблем - хорошо. Речные работяги народ спокойный и
расчетливый, им тайных пассажиров выгоднее довезти, чем выдать. Хорошо. До
реки и отправки Чисимету надо месяца полтора, еще месяц ему на обратный
путь, то есть здесь он будет к середине осени. За это время здешние леса
можно прочесать очень дотошно, и если сидеть на месте, то я снова попался,
только на этот раз за меня могут взяться серьезно, и это ой как худо.
Значит, вывод - идти в наиболее безопасном направлении, оставляя знаки
Чисимету ясные, а более никому. А идти - видимо, с кем-нибудь из товарищей
по счастью, но сначала надо разобраться кто есть кто, и кто есть куда. Я
встаю и делаю во всеуслышание предложение:
я с берегов Южного Моря, из-за хребта Красного, попал в здешние места
колдовством злым, теперь вот домой пробираюсь. Поймали меня этим летом и,
как "по неизвестности опасного", в подвале держали.
представляется вся братия. Люди все с серыми клеймами, ждали отправки на
очищение. Эльфы причин не назвали - мол, не для многих ушей; и на том
спасибо, что хоть честно. Метисы - оба Властелиновы шпионы; а орк, у
которого брови в комплекте, был нечист на руку и попался на обкрадывании
какой-то лесной заначки. И наконец безбровый. Он не более не менее как
взялся всех окрестных орков сколачивать в один организованный народ, и это
у него начало получаться, но кто-то из своих же его выдал. Правда, цели и
задачи свои безбровый пахан не объяснил, но надо думать тоже - взять верх
после общего дела. Он говорил последним, сразу же поставил вопрос - кто,
мол, куда. Мужики немного побубнили и решили - на запад, там еще не так
строго, Куранаху не дает разгуляться Властелин, Властелину не дает
разгуляться Куранах, и народ живет не особо пригнуто. Шпионы тоже на
запад, им в здешних местах делать абсолютно нечего, даже по специальности.
Эльфы как не слыхали, сидят и лежащего по волосам поглаживают. Безбровый
объявляет с вызовом:
тут - вот так так! - один из эльфов говорит буквально следующее:
дело имел - такого даже в Куранаховской интернациональной идиллии не
видано. Впрочем - видимо, решают мужики - у каждого свои причуды. Весь
западный отряд горит желанием идти немедленно, и безбровый рисует им на
плоском камне нечто наподобие карты, и потом долго разговаривает на темы
типа "как обойти", "где переплыть" да "как узнать", и наконец, чавкая по
озерной грязи, толпа отбывает в направлении заката. К этому времени я
принимаю свое решение и говорю пахану:
некуда, а вот откуда у эльфов такие идеи? Безбровый тоже глядит
подозрительно:
никогда не бывало!
знаешь...
- И разве ты знаешь, какую цену за нас дадут? Пугать нас нечего, мы сами
знаем кого бояться, а кого нет, кому доверять, а кого и обмануть.
полагаться можно.
тогда, в тюряге, на инспекцию глазел. Я орков никогда не любил, но
ей-богу, мне сейчас гораздо больше по душе безбровый, чем вся светлая
троица. Но как бы мои симпатии ни распределялись, а обстановку надо
разрядить, впятером идти сподручнее, чем втроем, а там глядишь и
полудохлый в себя придет - сравнить с тем, как его из барака тащили, так
он значительно живее выглядит. Говорю:
нужно, врагам нашим только, и лучше вот что мы сделаем: не хотите душу
нараспашку держать - не надо. У меня, к примеру, тоже есть кой-чего, что
при себе держу. Но чтобы друг на друга не оглядываться, вы, светлые,
поклянитесь на чем вам положено, что никакой подлости не сделается, а если
драка - то без финтов на нашей стороне быть посильно. Пойдет?
себе не могли. Им клясться, само собой, не впервые, но перед кем! Перед
двумя орками, которым строго говоря вообще на земле не место, да я
неясный, хитрый и изворотливый. Пока троица совещается, я обращаюсь к
безбровому:
станет!
надо бы разобраться, но не успеваю. Эльфы клясться согласны, торжественно
начинают. Клянутся звездным небом и западным морем - вроде сойдет. Все
по-честному, и в конце стандартная оговорка - если, мол, кто-нибудь из
компании условия те же самые не выполнит, то всему договору конец, и беды
всякие на его голову призываются. Я доволен - эти светлые народы имеют
много слабых мест, и одно из них - вот эти самые завязки на клятвах и
проклятиях. Ах да! Спрашиваю:
что прямо спереди, тычу я и запинаюсь. А, пусть тоже аристократ будет, -
Граф ты будешь, во. Ну, больной так и будет Хворый.
совсем, а идти сам сможет уже завтра.
паханом называю, а воришка за паханенка сойдет. Растолковываю значения -
пахан доволен, паханенок, видимо, не очень, но бунт поднять не решается.
Эльфы на мою зажигалку нет-нет да и глянут, и приходится им на пальцах
объяснять, откуда там огонь берется и почему его ни вода, ни ветер не
тушат - головами кивают, но глаза все одно непонимающие. За разговорами да
спорами дело подходит к вечеру. Солнце над озером висит низко, но совсем
не красное, а только чуть-чуть с желтизной, тусклое и неяркое. Эльфы
здоровые за дровами ушли, паханенок рвет траву для подстилки. Травы мало и
дело идет медленно, хотя я ему и помогаю. Пахан роет яму для костра,
ворчит:
за один день посуху не обойти, а ночью - хе, посмотрел бы я на того, кто
ночью там бродить будет.
огонь маленький, оружия - мой кинжал да твой ятаган трофейный. Вздумает
кто к нам придраться - руками возьмет". Дров по-настоящему мало. Тепла от
костерка будет на грош, дымом греться будем. Ветки, обломки невесть какой
Каменистый Артем
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Лукьяненко Сергей