без драки, без крови... Неужели ты не понимаешь?
обнаружить в нас что-нибудь обнадеживающее, не обнаружил и сказал:
правительств - пресекая следствие зла, усиливать его причины". Откуда?
нас еще остался...
Г.А. кротко поздоровался с нею и попросил к телефону Гарика. Через десять
секунд на экране возник Гарик. Это был тот самый зеленый _к_у_с_т_,
который давеча прибегал в лицей с репьями в голове. Произошел примерно
следующий разговор.
Флоре, никто не знал, кто такой нуси, но я-то знал и, хотя жаргона не
разобрал, догадался, что Г.А. вызывает к себе главаря Флоры, скорее всего
чтобы уговорить Флору сняться и уйти до утра. Действительно, это и есть,
наверное, последний шанс. И самый лучший выход - и для них, и для нас, и
для всего города. Только уж больно мал этот последний шанс. Если бы это
было так просто - уговорить их уйти, - Г.А. давным-давно бы их уговорил.
поднялись, чтобы уходить. И тут Аскольд вдруг спросил: "А как понимать все
эти слова - про сокрытие информации, про преступление?" (Поразительно
все-таки холодная задница, этот Аскольд!) Г.А. молчал так долго, что я
решил, он вообще отвечать не будет. Но он все-таки ответил: "Это надо
понимать так, - сказал он, - что в истории было много случаев, когда
ученики предавали своего учителя. Но что-то я не припомню случая, чтобы
учитель предал своих учеников".
как учитель уже не значился.
насчет завтрашнего? Пойдут все как один? С развернутыми знаменами? Может
быть, еще и хлебнут для храбрости? Акция ведь все-таки - дело новое,
непривычное!
катаются, да кучка добрых молодцев, окружив последний звучок, препирается,
кому его отсюда тащить. И еще стражи порядка прохаживаются в отдалении.
("В отдалении реяли квартальные".)
не пропустили. Готовит на завтра каши.
сегодняшние газеты. Нагрубил ей. Хамло я такое.
Иришка твердит как заклинание, что все будет хорошо.
когда пророк Мухаммед уже умер и первый арабский халиф Абу-Бекр принялся
приводить к исламу Аравийский полуостров.
означает "много ходящий пешком", "много путешествующий", или, говоря
попросту, "бродяга", "шляющийся человек". Был он вначале учеником и
доверенным Мухаммеда, жил при нем в Медине, читал Коран и утверждался в
исламе. А потом Мухаммед послал его своим миссионером и связником в
Йемаму, к Мусейлиме, вождю и вероучителю племени Бену-Ханифа.
его тогда: почетный Маслама, пророк Маслама и даже милостивый Маслама, то
есть бог Маслама. Сам Мухаммед называл его тогда своим собратом по
пророчеству. Действительно, учения их были во многом сходны, однако
имелись я различия, которые, будучи применены к политической практике,
развели собратьев настолько, что в Медине перестали называть Масламу
почтенным и приклеили ему презрительное имя Мусейлима, то есть, говоря
по-русски, что-то вроде "Масламишка задрипанный".
сделался правой рукой Масламы, исполнителем самых деликатных его поручений
и невысказанных желаний. Он показал себя великолепным организатором и
контрпропагандистом. Он наладил для Масламы политический сыск и, будучи
тонким знатоком Корана, был непобедим в открытых диспутах с миссионерами,
которых Мухаммед упорно продолжал засылать в Йемаму.
Считалось, что при Масламе поселился дьявол, которому Маслама повинуется,
а потому и преуспевает во зле. Сам Пророк незадолго до смерти говорил о
Раххале как о человеке, зубы которого в огне превзойдут гору Сход.
(Видимо, Сход был вулканом, и странную эту фразу надо понимать в том
смысле, что когда Раххаль будет гореть в аду, зубы его запылают пламенем
вулканическим.)
усмирением Йемамы. Однако никакого боевого опыта у его военачальников
тогда еще не было. Лихие кавалерийские наскоки Икримы ибн-Абу-Джахля,
равно как и Шурхабиля ибн-Хасана, были благополучно отбиты на границах, и
тем не менее положение Йемамы сделалось тяжелым. С запада по-прежнему
угрожал ей Шурхабиль ибн-Хасан, с востока - ал-ала ибн-ал-Хидрими, с юга
грозил подойти отбитый Икрима, а тут еще с севера обрушилась на Йемаму и
дошла до самого харама (обиталища Масламы) христианская пророчица Саджах
из Джезиры с двумя корпусами диких темимитов на конях и верблюдах.
степени. Она была христианка. Ислам ей был отвратителен, как
святотатственное извращение учения Христа. Она пришла в Йемаму за зерном и
вообще за добычей.
хотя обе договаривающиеся стороны были невысокого мнения друг о друге.
Йемамцы презрительно называли кочевников-темимитов "люди войлока", а
темимиты говорили йемамцам-земледельцам: "Сидите в своей Йемаме и
копайтесь в грязи. И первый, и последний из вас - рабы".
предание представило этот союз в скабрезном виде. Совершенно напрасно:
Маслама был аскетом и по убеждениям, и по образу жизни. Да и по возрасту,
если уж на то пошло.
фантастическая, рухнувшая в одночасье на двух совершенно разных людей - на
бешено фанатичную красавицу-темимитку и на невзрачного, но зато окутанного
легендой и тайной, не верящего ни в бога, ни в дьявола Раххаля, друга,
руководителя и клеврета самого Масламы. История этой поистине удивительной
и поражающей воображение любви была, говорят, воспета бродячим
поэтом-салуком (которого называли иногда вторым Антарой ибн-Шалдадом) в
поэме "Матерь запутанных созвездий", то есть "Полярная звезда". Текст
поэмы, к сожалению, не пошел до нас.
влюбленный дьявол Раххаль наскучил ей, то ли политическая нужда
потребовала ее присутствия в Месопотамии. Маслама потерял могущественного
союзника. Хуже того, в отсутствие своей предводительницы темимиты
возмутились против него. Абу-Бекр немедленно использовал все преимущества
новой ситуации. На Йемаму двинулась армия лучшего тогда полководца
мусульман Халида ибн-ал-Валида.
ш_е_р_и_ф_о_м_, то есть принадлежал к воинской знати Йемамы. И был он
великим честолюбцем. Разночтения и нюансы ислама не интересовали его. Он
хотел властвовать - спихнуть Масламу и властвовать в Йемаме.
тщательно разработанный план покорения Йемамы, с тем, чтобы по окончании
всего Абу-Бекр сделал его, Муджжу ибн-Мурару, там наместником.
йемамцев дьявола Раххаля в самый ответственный момент, но и обеспечение
добровольной покорности побежденных после окончания военных действий.
Раххаля предстояло удалить с помощью подложной записочки от его
возлюбленной Саджах (а может быть, и подлинной, кто знает?). Сам Муджжа
брал на себя роль патриота-страдальца, мучимого жестоким Халидом: он будет
ходить закованным в кандалы, полумертвым от голода и жажды, а в нужный
момент он "обманет" Халида, и Халид "попадется" на этот обман, и слава
Муджжи ибн-Мурары, мученика и страдальца за свой народ, сумевшего обмануть
свирепого полководца, широко распространится по всей поверженной Йемаме, и
все Бену-Ханифа будут неустанно благословлять имя его, своего нового
владыки.
и полностью.