что они прекрасно понимали все.
показалась Баричке до того невыносимой, что он, обругав одного шута,
насильно поднялся и, упрекнув хозяина за слишком шумную свадьбу, хотел
уйти.
случай, чтобы встретиться с ним; поэтому он тотчас поднялся со скамьи и,
не спуская с него глаз, направился в соседнюю комнату, ведшую к выходу.
Свиняглову, провожавшего ксендза, по дороге задерживали, а Баричка уже
приблизился к выходным дверям, но Кохан неожиданно заступил ему дорогу.
Ксендз Баричка, окинув его пронзительным взглядом, хотел пройти мимо
королевского любимца, стоявшего подбоченившись в вызывающей позе.
Разговор, который он намерен был завести, не мог быть слышен другими из-за
шума, к тому же гости были заняты другим.
оставаться с нами? Разве мы этого не достойны?
удалось.
- обождите немножко.
возразил ксендз гневно, - дайте мне пройти.
я, по-вашему, недостоин того, чтобы вы меня выслушали?
мрачнее.
позволяете себе открыто поносить короля, то почему же мне нельзя с вами
рассчитаться?
ничего хорошего от него не услышит.
властелина больше своей жизни. Все, что его огорчает, затрагивает меня еще
больше. Несмотря на ваш духовный сан, я не пощажу вас, если вы будете
натравлять людей против короля, как это вы уже начали делать.
бледнел и краснел, руки у него дрожали.
крикнул он, вспылив. - Ступайте прочь с дороги, нахал!
о том, кто я, вы сами знаете! Я королевский слуга, а вы его враг.
Берегитесь же, ваше преподобие, потому что это не пройдет для вас
безнаказанно!
иметь дело с человеком, к которому чувствовал презрение, но в нем кипела
кровь, и гнев начал душить его; с поднятой рукой он выпалил:
слуга Того, Кто выше всех царей, и Он меня защитит. Ты слуга
несправедливости, а я стою на страже закона! Ступай прочь с дороги, я не
желаю иметь с тобою никакого дела!
испугаюсь. Вы говорите о Боге, а сами с дьявольской злостью нападаете на
лучшего повелителя, разжигая против него людские сердца и подстрекая их к
бунту. Король может вам простить, но мы, охраняющие его, мы вам этого не
простим, даже если бы пришлось поплатиться жизнью.
жизнью! - воскликнул Баричка. - Прочь с дороги!
железных клещах, воскликнул:
молчи! Я тебя предостерегаю для того, чтобы ты знал, что тебя ждет. Ты
погибнешь! Тебе было мало поносить короля втихомолку, ты еще подстрекнул
против него епископа, и вы нам угрожаете проклятиями! Но раньше, чем эти
проклятия упадут на наши головы, ваши уста замолкнут!
Баричка, вначале взволнованный и возмущенный, овладевал собой и становился
спокойнее. Он вооружился достоинством духовного сана, и Кохан смущенно
должен был опустить глаза перед его смелым взглядом. Голос Кохана начал
дрожать, и он, пробормотав несколько слов, замолчал.
находились в чужом доме, в гостях, повышенным голосом сказал:
больше виноваты, чем король, вы, развратная челядь, потакаете его
страстям, содействуете его разврату! И ты, ты первый... Наказание тебя не
минует, бесстыдный! Ты меня не остановишь угрозами, но побудишь к новым
действиям! Твой гнев доставляет мне удовольствие. Твоя ругань - это честь
для меня. Ступай прочь, сын сатаны!
пройти незамеченным. Свиняглова догадался о стычке между ними и,
пробравшись к ним, схватил Кохана за руку, но последний его оттолкнул.
потому что этот человек, переступая порог дома приносит с собой позор и
навлекает на него несчастье! Разбойники, грабящие и убивающие на проезжих
дорогах, гораздо лучше его, ибо они убивают только тело, а он и душу
убивает!
тебя и стереть в порошок, чтобы и следа от тебя не осталось, чтобы не было
никакого воспоминания о тебе, искавшем славы и забросавшем грязью
помазанника! Помни эти слова - ты погибнешь!
он только пожал плечами. Дух его все более и более поднимался, и он
становился спокойнее.
радостью погибну за правду и за церковь, Господь отомстит за меня. Но ты
погибнешь в грязи и ничтожестве.
свадебное пиршество, но подоспевшие Добек и хозяин дома насильно отвели
его в сторону; ксендз Баричка, воспользовавшись свободным проходом,
медленно, смерив Кохана спокойным взглядом, вышел из комнаты.
стене и начал уговаривать опомниться и быть рассудительным. Свиняглова
заклинал и просил его успокоиться, об этом умоляли и другие; Кохан, хоть и
метался и кричал, но дал себя довести до скамьи, на которую его усадили, и
он понемногу начал приходить в себя.
него окончилась, и это чрезмерно его огорчало. Он замолчал, в глубине души
дав обет отомстить.
том, что ему грозило, и знал только то, что услужливые слуги ему доносили.
так как ксендз Сухвильк, посланный к Бодзанте, не принес ему никакого
ответа, он его и не домогался.
государственными делами и заводил порядки где только мог; он велел
предпринять разные постройки и велел лично осматривать строящиеся здания.
О возврате Злоцких земель и речи не было.
сгруппировались все, относившиеся неприязненно к королю. Они хотели
воспользоваться сопротивлением духовенства королевской власти.
возмущение в епископстве, а ксендз Баричка каждый раз новыми донесениями
подливал масла в огонь.
косился на тесную дружбу короля с епископом Богорией, на снисходительность
последнего к Казимиру, способствовавшую усилению его влияния на короля, и
на положение, которое занял при короле племянник архиепископа, Сухвильк.
Между светской и духовной властью происходили хотя и тихие, но постоянные
стычки. Бодзанта старался отвоевать для духовенства его прежнее
независимое положение, когда оно возводило и низводило королей, пользуясь
большей властью, чем они.
уменьшение власти краковского епископа его угнетали. Воинственно
настроенный, он стремился вызвать борьбу, уверенный в успехи и в поддержке
Рима. В свое время ему удалось остаться победителем в борьбе с орденом,
недоброжелательно отнесшимся к нему; теперь он надеялся победить короля и
заставить его относиться с большим уважением к духовной власти.
отпор епископу, был охарактеризован как человек самых скверных нравов,
развратный, своевольный, и епископ угрожал тем, что он считает своей
обязанностью наказать короля.
что король и слышать ни о чем не хочет и вида не подает, что чего-нибудь
боится. В епископстве знали обо всем, касавшемся частной жизни короля;
снова подняли вопрос о королевстве, пересчитывали невероятное количество