деревянные повозки. Но пока ехали они, Бахрам Гур сделался царем. Он любил
слушать песни цыган и брал у них девушек на ночь. Зато главный царский
вазирг -- вселенский гонитель Михр-Нарсе -- запретил им строить жилища. И
живут с тех пор цыгане в повозках, сплетая из тростника стены и крышу от
непогоды При царе Каваде разрешили им оставаться на одном месте, но многие
уже не хотят этого, потому что родились в повозке...
где жил человек, не имеющий имени. Зубчатый нож из туранского железа передал
ему старик, убиравший объедки. А потом пошла над пропастью женщина под
цыганским покрывалом...
Напротив был шатер из веток. Воитель Сиявуш заползал туда каждую ночь, и
азаты ложились рядом в корнях дуба. А Белая Фарангис ушла к внучке старого
цыгана и не приходила к ним...
В пещере сидели все они, и открыто было ее лицо. Тихо спросил тогда Авраам,
нельзя ли сделать иначе. И снова проступили арийские бугры у маленького рта:
рыбой женщина кричала так на нисибинском базаре, ухватив соседку за волосы.
Вот откуда вставшее между ними молчание, когда захотел он уехать с ней. В
гордыне утверждала она себя...
перед ним ее лицо. Углы рта высокомерно опускались книзу, и не было
внутреннего света в продолговатых, словно нарисованных глазах. Пусто, как
после пыльной бури, стало у него в сердце...
воителя Ростама. Великая красота и ясность человеческого младенчества в ее
ярких, мощных полосах. Но уже рядом с колоннами Персеполи-
пониманию мира...
когда канаранг Гушнапсдад тужится изображать богов и воителей из сказаний.
Негде утвердиться ему, как в младенчестве. В прошлое, к почве и крови тянет
скудоумие. И не безобидно его устремление. По-волчьи кривит губы человек,
желая остаться в звериной шкуре. Разве не в этом смысл разрушения
Персеполиса, всех других развалин -- бывших и грядущих?..
моя держава'
не женский был это голос, а чей-то сатанинский, многоротый, бесполый.
Воитель Ростам в первозданной пустыне поднимал обе руки к лицу, защищаясь от
него...
человеке, который самой природой сотворен выше зверей. Авраам лежал, слушал,
и все было безразлично ему. Цыгане-домы спасали царя из благодарности. Не из
человеческого долга, любви или высокой женской слабости -- из арийского
высокомерия шла на скалу Белая Фарангис. И что ей был какой-то
диперан-иноверец...
и краска текла по щеке, как в ту ночь, когда Авраам понял, что любит ее.
Никаких бугров не было у Фарангис... И здесь, в старой повозке, была она
дочерью царей, а не когда прозябала в первобытной гордыне...
чтобы не услышала она, убрал он из-под ее локтя свой нательный крест...
спокойных глазах. Не от равнодушия это было. Просто не считал он Авраама
среди людей. Молодых рабов часто держали для своих многочисленных жен
великие...
взяла кувшин на плечо и пошла не оглядываясь. Они ждали внизу, затаившись в
корнях тысячелетней арчи. Вода глухо шумела в ночи ущелья...
зеленела трава, цепкие кусты выползали из расщелин ей под ноги. Потом они
отпусти та ее, и осталась голая каменная стена, уходящая в небо...
света над головой Белые хлопья недвижно висели у стены, и терялось всякий
раз среди них радужное пятно. Потом снова, уже чуть выше, появлялось оно...
дивами, двигались в небе люди. Узкий мостик на канатах опустили ей из замка,
и она прошла по нему над бездной в черную пустоту. Оба стражника остались на
скале...
уже это была. В обратную сторону проплыло многоцветное пятно, поползло все
быстрее по стене, вниз. Но Авраам неотрывно смотрел туда, где плавно
поднимался на канатах узкий деревянный мостик...
на плечо Сиявуша. И в это время забегали на скале люди. Солнечный луч
прорвался сквозь каменные нагромождения, упал в черный проем бойницы. Белая
Фарангис стояла там, и прозрачно светился шелк, сползающий с плеча. Руки
потянулись к ней из тьмы, но не достали ее. Завернутое в покрывало тело
начало долго и медленно падать вниз ..
перегородил дорогу. Воитель Сиявуш подскакал к нему со свободным конем в
поводу, схватил за пояс, потащил кверху из кипящей, перемешанной с камнями
воды. Люди бежали по мостику в небе. Черный дым погасил солнце, и невидимые
ветки рвали лицо...
о немыслимом побеге из "Замка Забвения". Но цыганскими дорогами ехали они,
пока не встала перед ними стена Мазандерана. Владения бесчисленных
Испахпатов -- кровных родственников Сиявуша -- начались здесь Лицом вниз на
осенние листья упал Рам перед Светлолицым, полежал немного, вспрыгнул на
крытого мешком коня и поехал назад, к своим домам.
заплаканным лицом и вязала на шею золотой волос. Он всякий раз хотел
сказать, что любит ее, но радужное покрывало набрасывала она и все шла и шла
от него по каменной стене...
Испахпатов, где остановились они. Холмами казались горы вокруг, и вечный
снег лежал за порогом. Стронутого с места камня было довольно, чтобы
погубить целое войско внизу...
по каменной галерее даст-карта, и быстрые глаза его смотрели то на Туран, то
в сторону Эраншахра. В день приезда привели ему трех девушек -- дочерей
хозяина дома. В одинаковых накидках из синего атласа были они, одна и та же
синяя полоса проходила по бровям. Всех троих он взял себе в жены .
стали спускаться они вниз, к Стране Волков. За вековые обиды и притеснения
не любили здесь великих Каренов -- главных врагов царя, и не нужно было
опасаться засады. А на стыке с Хора-саном конная цепь кайсаков показалась на
ближайших барханах. Светлолицый махнул рукой сопровождавшим его людям и
поскакал к туранцам. В мгновение ока пропали они с ним, словно сгинули в
Черных Песках...
наследственного занятия, без заботы о благородстве и происхождении, без
профессии и искусства, свободные от всяких мыслей и не занятые никакой
профессией, готовые к клевете и ложному свидетельствованию и измышлению, и
от этого добывали средства к жизни, достигали совершенства положения и
находили богатство
Джамшидовым мечом рассекала пески Маргиана, и была как ножны для него стена
Антиоха. Черные треугольники и трапеции испещряли мир во все стороны... Не
один он стоял так сейчас на вершине "Дворца Дивов". Многие люди поднялись с
ночи на заброшенные стены и смотрели туда, где был Туран. Вчера еще тайно
ускакал по гератской дороге слоноподобный канаранг Гушнапсдад. Три года
назад приблизил он крохотный ножик для срезывания ногтей к быстрым глазам
царя царей и бога...
против брата своего Ормизда, и они помогли ему сесть под тяжелую корону
Сасани-дов. Сейчас дети Пероза повторяют все сначала. Один из них, больше
всех похожий на отца, ведет из этих песков туранских кайсаков, чтобы
наказать другого...