подумал, не сам ли это царь царей, но оказалось, что это был Оксафр, брат
царя. Его глаза блуждали, то он хватался рукой за меч, то закрывал
ладонями глаза.
- Самое важное, что он еще не потерял надежды. Царь только очень огорчен,
все плачет и молится. Флейтистки начали ему играть любимые песни, он
немного послушал и прогнал их. Отказался от жареной баранины с шафраном и
сильфием*, только поел, бедный, немного плохой здешней дыни и выпил
красного вина. Теперь царь ждет, что предскажут гадания жреца. До сих пор
они были не очень плохие, а один раз даже хорошие... О чем вы совещались
здесь?..>
дальше...>
царей устал, хочет передохнуть и приказал мне вам передать, что скоро боги
нам будут снова покровительствовать. Он думает, что все наши поражения
были только для того, чтобы показать, как не надо забывать богов. Царь
царей молился и дал торжественную клятву построить новые храмы и одарить
золотом жрецов, чтобы они учили жителей сильнее молиться богам>.
не избегать больше встречи с Двурогим, остановиться, собрать в одном месте
все войска и...>
будет на нашей стороне. И, что очень важно, - старший жрец тоже советует
остановиться...>
был оставить во всех городах на своем пути гарнизоны, боясь восстаний
населения, так что войско его уменьшилось почти наполовину. Если он идет
по нашим следам, как уверяют некоторые, то только с конницей. В сражении
при Гавгамелах у него было конных всадников всего три тысячи. Наших же
войск даже теперь в несколько раз больше, чем у проклятого явана. Скоро -
может быть, завтра - должны подоспеть сюда союзные скифы. В этих горных
ущельях они одни смогли бы захватить всех яванов в мешок и раздавить их,
как ядовитых змей. И они это сделают, только нужно дождаться их и
приготовиться к бою>.
лились по щекам:
нашу кровь, чтобы персидское копье раздвигало границы славного Персидского
царства. Мы и теперь должны пожертвовать всем для царя царей, хотя бы нам
пришлось погибнуть>.
Оксафру:
сердца, полного любви к царю, но только крайняя необходимость заставляет
говорить прямо. Если сейчас мы начнем биться с Двурогим - это вернейший
путь к погибели. Мы и родину погубим, и сами без пользы будем перебиты.
Надо как можно скорей отступать в безопасное место, в Бактру и Сугуду,
чтобы этим сохранить главную силу Персии - ядро наших войск>.
остальные, кроме Артабаза, который зашипел:
только желание раздавить Двурогого явана. Надо отступать на восток, пока у
нас еще не пали кони. Там мы соберем новые силы. Народ не верит более в
счастливую звезду царя царей. Есть у нас только одно спасение: у народов
восточных сатрапий пользуется славой и любовью коран Бесс...>
светлым лицом, и его глаза сверкали.
союзе. Кроме того, Бесс не самозванец, не какой-нибудь выходец из простого
народа, он родственник царя царей. Пусть царь уступит ему тиару - конечно,
временно, до тех пор, пока враг не будет побежден...>
бросился на Набарзана.
Набарзан выбежал в дверь. Его громкий голос послышался во дворе; он звал
своих сотников. Кони загремели копытами по деревянному настилу. Набарзан
вскочил на коня и ускакал.
друга. Не все еще потеряно!..>
будет схвачен и казнен.
комнату. Он схватил меня за плечо так сильно, что до сих пор остались
синие пятна.
саду. Иди вперед>.
новое поручение:
начальника Сколота и приведи его сюда>.
безмолвный в этот час ночи, теперь был полон гула разноплеменной толпы.
Всюду взад и вперед ходили воины с охапками сена, кувшинами и бараньими
тушами. Во дворах пылали костры и красным светом озаряли плоские крыши,
куда забрались семьи напуганных жителей.
лошади, повозки, ослы.
вереница скифов. Держась за руки и подняв их кверху, высоко над головой,
они передвигались то вправо, то влево, причем каждый скиф ловко и быстро
перебирал и притопывал ногами. В середине круга два скифа плясали
отдельно, размахивая мечами. Глядя друг другу в глаза, следя за каждым
движением, они бросались навстречу, как будто желая пронзить друг друга
мечами, ловко отбивая удары, и отлетали назад. Они то приседали, то падали
на землю, ползали на коленях и животе, то опять вскакивали и плясали,
схватившись за руки.
который плясал в середине. Он был молод, строен и высок, с золотым
ожерельем на шее. Пошатываясь, веселый и беззаботный, потряхивая длинными
светлыми кудрями, он подошел ко мне. Когда я объяснил ему, что его зовет к
себе коран Бесс, он стал хохотать:
хорошего гирканского вина, нам его хватит до утра>.
пьяны, пели и хохотали без причины. Они вскоре оставили меня в покое. Я
пробрался обратно в наш дом, но Бесса уже не нашел.
и садились на коней.
горящими факелами. Их медные латы сверкали, лица в шлемах были усталы и
суровы.
шестью лошадьми. На повозке лежала груда старых кож. Эти кожи
зашевелились, приподнялись, и из-под них высунулся толстый человек. На нем
была драгоценная пурпурная одежда. Он испуганно огляделся кругом и опять
закрылся кожами.
человек упали лицом на землю перед навозной телегой, на которой находился
разгромленный владыка Персии...
и укоризненно покачал головой.
восток, их становилось все меньше. Долго слышались песни скифов, но и они
к утру затихли.
Демавенд*, городок еще спал. Изредка раздавались обрывки песни или возглас
пьяного.