Так вот, - сказал Галеран, вставая и тщательно пряча письмо Давенанта, - не
знаю, понятно ли это вам, но Давенант - как Кунсгерри; он не может уступить
в главном, и поэтому я должен его спасти.
необычайным для него оттенком, какой придал всему делу его образованный
соучастник, - я в вашем распоряжении. Возвратясь, зайдите ночью ко мне, буду
я спать или нет, - тихий тройной стук известит меня о вашем прибытии.
пешком должен был идти разыскивать камень, а Галеран на автомобиле,
управляемом его шофером Груббе, отправился в Тахенбак, прежде всего стремясь
расспросить слуг гостиницы, брошенной Давенантом. Кроме того, любопытно было
ему увидеть, как жил Тиррей, наружность которого через девять лет он
представлял смутно. Галеран все еще помнил его безусым. Эта внушительно и
мрачно развивающаяся судьба щемила сердце Галерана, как вид заброшенного
красивого дома.
- даже минуты не оставалось пустой; легкие и грузовые автомобили обгоняли
путешественника, виднеясь потом из-за холмов, на отдаленных участках шоссе,
подобно пылящим, черным шарам; лязгали, дребезжа, повозки, управляемые
хмельными фермерами; фрукты, мешки с орехами и маисом, тюки табаку, мебель и
утварь переезжающих из одного поселка в другой двигались все время навстречу
Галерану. Знойное безветрие при чистом небе сообщало пейзажу законченную
чистоту линий. Бурая трава, сожженная солнцем, переходила с холма на холм
оттенками золы, усеянной пятнами камней, глины и колючих кустов. Иным людям
движение помогает рассуждать; для Галерана движение было всегда рассеянным
состоянием, подобием насыщенного раствора, прикосновение к которому внешней
силы образует кристаллы самой разнообразной формы. Он увидел красивую птицу
в голубых пятнах по белому оперению, медленно перелетевшую холм,
заинтересовался ею и спросил Груббе - не знает ли он, как называется эта
птица?
силе лучей солнца. В мире было много птиц и растений, им никогда не
виденных. "Как монотонно и как не любопытно я жил". - размышлял Галеран,
испытывая беспокойство, зависть к неузнанному, что бы оно ни было, сожаление
о пороге старости и несколько смешное желание жить вторую, ко всему жадную
жизнь. Это был для его возраста краткий психоз, но ему вдруг безумно
захотелось увидеть все вещи во всех домах мира и проплыть по всем рекам.
городки южного берега. Было восемь часов вечера, когда экипаж остановился у
ресторана "Марк Татанер" в Лиссе. Наскоро пообедав здесь, Галеран продолжал
путь.
проехал рудничный городок, прибыв к "Суше и морю" без десяти минут десять
часов утра. Усталый, охрипший Груббе остановил машину у деревянной лестницы.
Галеран вышел и осмотрелся, думая, что кто-нибудь появится из гостиницы. Но
только теперь заметил он, что на входной двери повешен замок, ставни закрыты
изнутри, у правого крыла дома разбита палатка и там стоит человек,
вглядываясь в приезжих с самонадеянностью торговца, лишенного конкуренции.
Это был обросший черными волосами человек с желтым лицом - итальянец
смешанной крови. В своей палатке он устроил прилавок, наставил табуреты, и
дым от его жаровни, подрумянивающей ломти свинины, разносил запах еды.
Прилавок был уставлен бутылками и сифонами.
к палатке. - Я хочу видеть служащих Гравелота - Петронию и Фирса. Почему
дверь на замке?
быть, издалека?
табурет и знаком приглашая подошедшего Груббе сесть рядом с ним, чтобы
восстановить силы вином и жареным мясом, - хотя я издалека, - я знаю, почему
исчез хозяин. Тут должны оставаться два человека.
торопиться. - Хотите выпить виски? А! Хорошо, я вам все расскажу. Гравелот
скрылся от обыска, оставив хозяйство Фирсу. Фирс держал гостиницу открытой
четыре дня, после того он с женщиной тайно исчезли, да еще захватили белье,
лошадь, повозку и много других вещей, а потому полиция заперла гостиницу. Я
согласился ее сторожить. Место глухое.
Гравелота погибло или замерло на время; неизвестно, что будет с гостиницей,
но пища и напитки всегда найдутся в моей палатке. Меня зовут Арум Пакко - к
вашим услугам. Котлеты, если хотите, придется подождать, есть горячая
свинина, колбаса, консервы.
Давенантом Фирсу, и случайные деньги Петронии расположили этих людей друг к
другу скорее, чем затяжное ухаживание. Тяготясь тем, что на руках у них
осталось исправное заведение, по делам которого им, может быть, пришлось бы
дать отчет Гравелоту, Петрония с Фирсом, забрав вещи поценнее, скрылись и
уехали на пароходе в Лисе, намереваясь открыть там табачную лавку.
рассмешило его, но, взглянув на озадаченного хозяина, он понял, что тот
отнесся к делу серьезнее. Перестав смеяться, Груббе заметил:
Галеран, - искать их, разумеется бесполезно.
путешественников, но Галеран уклонился от объяснений. Пока он с Груббе ел и
пил, умолкший Пакко стоял к ним спиной у входа палатки и, засунув руки в
карманы, насвистывал, разглядывая машину, как отвергнутый посторонний,
имеющий право судить все, а о выводах умолчать. Эти выводы свелись, впрочем,
к импровизированной надбавке платы за водку и кушанье.
Гертон, по адресу Баркета. Хозяина мастерской не было дома. Тогда Галеран
попросил приказчика сообщить дочери Баркета, Марте, что приехавший из Покета
Орт Галеран желает говорить с ней по делу ее отца.
расположенная внешностью Галерана к обходительности, всегда руководящей
промышленниками, когда, по их мнению, посещение обещает выгоду, - я проведу
вас в нашу контору. Отец должен вернуться через двадцать минут, он
отправился принимать заказы на электрическую рекламу.
квартиру, где находились телефон и письменный стол Баркета. Несколько
медных, фаянсовых и эмалевых досок были прибиты к стене, привлекая внимание
выразительной бессмыслицей случайного подбора этих образцов ремесла Баркета.
Единственно удачно висели рядом: "Родовспомогательная лечебница Грандиссона"
и "Бюро похоронных процессий Байера".
стул и удержал Марту, хотевшую выйти.
что теперь будет положено начало борьбы за Давенанта, - мне хочется сказать
о цели моего визита вам.
ей стало неловко дышать. Галеран назвал себя.
Гравелот заключен в тюрьму по обвинению в хранении контрабанды и
сопротивлении береговой охране. Нет сомнения, что ему был подкинут
запрещенный товар - сообразите сами - как раз вечером того дня, когда вы и
отец ваш были свидетелями скандала в гостинице Гравелота.
глядела на Галерана так беспомощно, что он отнес эти знаки волнения на счет
ее сочувствия пострадавшему.
что спасти Гравелота можно лишь через Ван-Конетов, дав им выбирать или
огласку пощечины, а также всех безобразных выходок Георга Ван-Конета, или же
деятельное участие этих влиятельных лиц в спасении невинно запутавшегося
Гравелота. Но, чтобы иметь успех, нужны свидетели. Я уверен, что вы не
откажетесь свидетельствовать против негодяя. Гравелот, в сущности,
заступался за вас. Я прошу о том вас и намерен просить вашего отца.
притронулась ее концом к нижней губе и, не отнимая линейку, смотрела на
Галерана круглыми, очень светлыми глазами.
скандале мы ничего не знаем. Я, право, не знаю, что подумать. К тому же вы
говорите, что Гравелот арестован. Вот ужас! Мы знаем Гравелота. Уверяю вас,
все это - сплошное недоразумение.
зубов, затем, робко взглянув на Галерана, медленно положила линейку и
выпрямилась.
болезненно переведя замкнувшееся дыхание. Сердце его начало стучать и
тяжело.
Идет отец! - облегченно воскликнула девушка, стремясь удалиться.
любезной улыбкой, обращенной к посетителю.