Чтение 36–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

Генерал тотчас открыл глаза.

- Что случилось, дети мои? - спросил Монк.

- Генерал, добрая новость.

- А! Не прислал ли Ламберт сказать, что даст завтра сражение?

- Нет, но мы захватили рыбаков, которые везли рыбу в Ньюкаслский ла-
герь.

- Напрасно, друзья мои. Лондонские господа люди деликатные и любят
поесть. Вы приведете их в дурное настроение, и они будут беспощадны к
нам. Гораздо разумнее будет отослать к Ламберту рыбу и рыбаков, если
только...

Генерал задумался.

- Скажите-ка мне, что это за рыбаки?

- Пикардийские моряки. Они ловили рыбу у французских и голландских
берегов, их загнало сюда бурею...

- А Говорят они по-английски?

- Их старшина обратился к нам по-английски.

Генерал становился все более подозрительным.

- Хорошо, - продолжал он, - я хочу видеть этих людей. Приведите их ко
мне.

Офицер отправился за рыбаками.

- Сколько их? - спросил Монк. - Какое у них судно?

- Их человек десять или двенадцать, генерал; они на голландском ры-
бачьем судне, как нам показалось.

- И вы говорите, что они везли рыбу в лагерь Ламберта?

- Да, и у них, кажется, хороший улов.

- Посмотрим, посмотрим, - сказал Монк.

Офицер вернулся, ведя с собою старшину рыбаков человека лет пятидеся-
ти или пятидесяти пяти, выглядевшего крепким молодцом. Он был среднего
роста, в куртке из плотной шерстяной материи; шапка была надвинута на
лоб. За поясом висел большой нож. Он шел обычной матросской поступью,
слегка неуверенной на суше и такой крепкой, словно каждым шагом вбивал
сваю.

Монк устремил на рыбака хитрый и проницательный взгляд и долго смот-
рел на него. Рыбак улыбался - той полухитрой, полуглупой улыбкой, кото-
рая свойственна французским крестьянам.

- Ты говоришь по-английски? - спросил Монк на очень чистом французс-
ком языке.

- Очень плохо, милорд, - отвечал рыбак.

Ответ был произнесен быстро и отрывисто, как говорят в провинциях за
Луарой, а не медленно и протяжно, как в западных и северных провинциях
Франции.

- Но все-таки говоришь? - спросил Монк еще раз, чтобы хорошенько
прислушаться к выговору рыбака.

- Мы, моряки, говорим немножко на всех языках, - отвечал рыбак.

- Так ты рыбак?

- Сегодня рыбак, милорд, и неплохой рыбак! Я поймал морского окуня
фунтов в тридцать и множество мелкой рыбы. Из этого можно изготовить не-
дурной ужин.

- Ты, кажется, чаще удил в Гасконском заливе, чем в Ла-Маншском про-
ливе? - сказал ему Монк с улыбкой.

- Это правда, я с юга Франции. Но разве это мешает быть хорошим рыба-
ком, милорд?

- О нет, и я покупаю у тебя весь улов. Говори откровенно: куда ты вез
рыбу?

- Скажу правду, милорд: я направлялся в Ньюкасл. Моя барка шла вдоль
берега, когда нас заметили ваши кавалеристы и, грозя мушкетами, приказа-
ли повернуть к вам в лагерь. Так как при мне не было оружия, - добавил
рыбак с улыбкой, - пришлось подчиниться.

- А почему ты ехал к Ламберту, а не ко мне?

- Не стану скрывать, милорд, если позволите говорить откровенно.

- Позволяю - и даже приказываю.

- Я ехал к Ламберту, потому что лондонские господа едят хорошо и пла-
тят хорошо, а вы, шотландцы, просвитериане, пуритане, не знаю, как вас
назвать, едите плохо и платите еще хуже.

Монк пожал плечами, с трудом скрывая улыбку.

- Но скажи мне, как ты, южанин, попал к нашим берегам?

- Я имел глупость жениться в Пикардии.

- Но Пикардия все же не Англия.

- Милорд! Человек спускает судно в море, а бог и ветер несут его, ку-
да им угодно.

- Так ты направлялся не сюда?

- И не думал!

- А куда?

- Мы возвращались из Остенде, где уже начался лов макрели, как вдруг
сильный южный ветер погнал нас от берега. С ветром не поспоришь; мы пош-
ли, куда он понес нас. Чтобы рыба не пропала, надо было продать ее в
ближайшем английском порту. Всего ближе был Ньюкасл. Случай-то вышел
неплохой: ходили слухи, что и в лагере и в городе народу тьма и дворяне
изголодались. Вот я и направился в Ньюкасл.

- А где твои товарищи?

- Они остались на судне; ведь они простые матросы, ничего не знают.

- А ты знаешь? - спросил Монк.

- О, я! - отвечал моряк с улыбкой. - Я много шатался по свету с по-
койным отцом и умею на всех европейских языках назвать экю, луидор и
двойной луидор. Зато экипаж слушается меня, как оракула, в повинуется,
точно я адмирал.

- Так ты сам выбрал Ламберта, потому что он хорошо платит?

- Разумеется. И положа руку на сердце, милорд, признайтесь: разве я
ошибся?

- Увидишь после.

- Во всяком случае, милорд, если я ошибся, так я и виноват, а товари-
щи мои ни при чем.

"Он очень неглуп", - подумал Монк. Помолчав несколько минут и продол-
жая разглядывать рыбака, од спросил:

- Ты прямо из Остенде?

- Прямехонько.

- Стало быть, ты знаешь, что происходит здесь у нас? Вероятно, во
Франции и Голландии поговаривают о наших делах? Что делает человек, на-
зывающий себя королем АНГЛИИ?

- Ах, милорд, - вскричал рыбак с шумной и веселой откровенностью, -
вот удачный вопрос. Вы как раз попали на самого подходящего человека. Я
вам все могу рассказать. Подумайте, милорд, когда я заходил в Остенде
продавать наш улов, я сам видел бывшего короля: он разгуливал по берегу
в ожидании лошадей, которые должны были везти его в Гаагу. Высокий та-
кой, бледный, черноволосый, а лицо не очень-то доброе. Он, похоже, не
совсем здоров; верно, голландский воздух ему не по нутру.

Монк внимательно слушал быстрый, цветистый рассказ рыбака на чужом
языке; к счастью, как мы уже сказали, генерал хорошо знал по-французски.
Рыбак перемешивал всевозможные слова - французские и английские, а иног-
да вставлял и гасконское словечко. Впрочем, глаза его говорили за него
так красноречиво, что если можно было не понять его слов, то никак
нельзя было не понять выразительных взглядов.

Генерал, видимо, постепенно успокаивался.

- Ты, верно, слышал, зачем этот бывший король, как ты его называешь,
отправляется в Гаагу?

- Само собой, слышал.

- Зачем же?

- Все затем же, - отвечал рыбак, - у него одна мысль: воротиться в
Англию.

- Правда, - прошептал Монк, задумавшись.

- Притом, - прибавил рыбак, - штатгальтер - вы знаете его, милорд? -
Вильгельм Второй...

- Ну, что же?

- Помогает ему всеми силами.

- Ты слышал об этом?

- Нет, но я так думаю.

- Ты, мне кажется, силен в политике? - спросил Монк.

- Ах, милорд, мы, моряки, привыкли иметь дело с водой, и воздухом, с
двумя самыми непостоянными вещами; стало быть, мы редко ошибаемся насчет
остального.

- Послушай-ка, - сказал Монк, меняя разговор, - говорят, ты хорошо
накормишь нас?

- Постараюсь, милорд.

- За сколько продашь свой улов?

- Я не так глуп, чтобы назначать цену.

- Почему?

- Моя рыба и так принадлежит вам.

- По какому праву?

- По праву сильного.

- Но я хочу заплатить тебе.

- Вы очень добры, милорд.

- И даже столько, сколько она стоит.

- Я не прошу столько.