когда любовь пришла, я не мог этому поверить. Такое счастье не для меня.
Это слишком невероятно. Мне невольно припомнились стихи Саймонса:
не для меня и Фэрасет прав: я не такой, как все нормальные люди, я -
"бесчувственное чудовище", книжный червь, живущий только разумом и
только в этом способный находить усладу. И хотя всю жизнь я был окружен
женщинами, но воспринимал их чисто эстетически. По временам мне и самому
начинало казаться, что я из другого теста, нежели все, и обречен жить
монахом, и не дано мне испытать те вечные или преходящие страсти, кото-
рые я наблюдал и так хорошо понимал в других. И вот страсть пришла.
Пришла нежданно-негаданно.
стихи Элизабет Браунинг [13]:
слеп ко всему окружающему. Резкий окрик Волка Ларсена заставил меня оч-
нуться.
с краской.
вать.
шагал дальше.
открытие, что влюблен в Мод Брустер, останутся навсегда одним из самых
волнующих воспоминаний моей жизни. Все произошло на протяжении каких-ни-
будь сорока часов. Прожив тридцать пять лет в тиши и уединении, я неожи-
данно попал в полосу самых невероятных приключений. Никогда не доводи-
лось мне испытывать столько треволнений за какие-нибудь сорок часов. И
если какой-то голос нашептывает мне порой, что при сложившихся обстоя-
тельствах я держался не так уж плохо, - я не очень-то плотно затыкаю
уши...
охотникам питаться впредь в своем кубрике. Это было неслыханным наруше-
нием обычая, установившегося на промысловых шхунах, где охотники неофи-
циально приравниваются к офицерам. Ларсен не пожелал пускаться в объяс-
нения, но все было ясно без слов. Хорнер и Смок начали оказывать Мод
Брустер знаки внимания. Это было только смешно и нисколько не задевало
ее, но капитану явно пришлось не по вкусу.
четверо охотников многозначительно покосились на виновников изгнания.
Джок Хорнер, малый выдержанный, и глазом не моргнул, но Смок побагровел
и уже готов был что-то возразить. Однако Волк Ларсен следил за ним и
ждал, глаза его холодно поблескивали, и Смок так и не проронил ни слова.
Ларсен.
невинным видом, что Волк Ларсен не сразу нашелся, что сказать, а все
присутствующие усмехнулись.
лось, что вам не терпится получить пинка.
убить Смока, и я убежден, что только присутствие Мод Брустер удержало
его от кровопролития. Впрочем, не будь ее здесь. Смок и не вел бы себя
так. Он был слишком осторожен, чтобы раздражать Волка Ларсена в такую
минуту, когда тот беспрепятственно мог пустить в ход кулаки. Все же я
очень боялся, что дело дойдет до драки, но крик рулевого разрядил напря-
жение.
только крейсером, и хотя охотники имели лишь смутное представление о ко-
ординатах шхуны, но они все же знали, что находятся вблизи границ зап-
ретных вод, а браконьерские подвиги Волка Ларсена были общеизвестны. Все
глаза устремились на него.
падете на соляные копи. Но вот что я вам скажу: ставлю пять против одно-
го, что это "Македония".
новать нам стычки.
рискнуть, когда есть какойнибудь шанс. Но разве у вас с вашим братцем
дело хоть раз обошлось без стычки? Ставлю двадцать против одного, что и
теперь будет то же.
гладко - главным образом благодаря моему долготерпению, так как капитан
взялся после этого изводить меня, то вышучивая, то принимая покрови-
тельственный тон, и довел дело до того, что меня уже трясло от бешенства
и я еле сдерживался. Но я знал, что должен держать себя в руках ради Мод
Брустер, и был вознагражден, когда глаза ее на миг встретились с моими и
сказали мне яснее слов: "Крепитесь, крепитесь!"
какое-то разнообразие в монотонном морском плавании, а предположение,
что это Смерть Ларсен на своей "Македонии", особенно взволновало всех.
Свежий ветер, поднявший накануне сильную волну, уже с утра начал сти-
хать, и теперь можно было спускать лодки; охота обещала быть удачной. С
рассвета мы шли по совершенно пустынному морю, а сейчас перед нами было
большое стадо котиков.
кали лодки, стал заметно приближаться к нам. Наши шлюпки рассеялись по
океану и взяли курс на север. Время от времени на какой-нибудь из них
спускали парус, после чего оттуда доносились звуки выстрелов, а затем
парус взвивался снова. Котики шли густо, ветер совсем стих, все благоп-
риятствовало охоте. Выйдя на подветренную сторону от крайней шлюпки, мы
обнаружили, что море здесь буквально усеяно телами спящих котиков. Я ни-
когда еще не видел ничего подобного: котики окружали нас со всех сторон
и, растянувшись на воде по двое, по трое или небольшими группами, мирно
спали, как ленивые щенки.
его палубные надстройки. Это была "Македония". Я прочел название судна в
бинокль, когда оно проходило справа, всего в какой-нибудь миле от нас.
Волк Ларсен бросил злобный взгляд в его сторону, а Мод Брустер с любо-
пытством посмотрела на капитана.
спросила она.
глотки?
знаю нравы морских охотников, что готова ожидать чего угодно.
чего-нибудь и похуже.
наивно удивилась она.
ловек устроен так, что его жизнеспособность определяется содержанием его
кошелька.
вала она.
ответ. - Старая поговорка наизнанку... Ведь он крадет мой хлеб, и мой
кусок мяса, и мою постель и тем самым ставит под угрозу и мою жизнь. Вы
же знаете, что того супа и хлеба, которые бесплатно раздают беднякам,
хватает далеко не на всех голодных, и, когда у человека пуст кошелек,
ему ничего не остается, как умереть собачьей смертью... если он не из-
ловчится тем или иным способом быстро свой кошелек пополнить.
шлюпки, "Македония" спустила свои. Мы знали, что на ней четырнадцать
шлюпок, а у нас было только пять, после того как на одной удрал Уэйн-
райт. "Македония" сначала спустила несколько шлюпок с подветренной сто-
роны и довольно далеко от нашей крайней шлюпки, потом стала спускать их
поперек нашего курса и последнюю спустила далеко с наветренной стороны
Лукьяненко Сергей
Эриксон Стивен
Трубников Александр
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Посняков Андрей