гигантскими сухопутны ми черепахами.
x x x
их разнесло на куски последнее слово в развитии высоковзрывчатых веществ.
Слово это было "дагонит". Дагонит являлся, так сказать, дитятей значительно
более слабого взрывчатого вещества производства той же фирмы, называвшегося
"глакко". Образно говоря, глакко породил дагонит, а оба они были потомками
греческого огня, пороха, динамита, кордита и тринитротолуола.
обращение с коровой постигла быстрая и страшная кара - во многом благодаря
большемозглым изобретателям дагонита.
x x x
лающий быстрее звука, представал истинным рыцарем, подобным рыцарям
древности. Он и ощущал себя им, хотя знать не знал ничего ни о корове, ни о
том, куда угодила его ракета. Связавшись по рации со своим командованием, он
доложил, что "Bahia de Darwin" уничтожена. а также попросил передать своему
лучшему другу, подполковнику Рейесу, который днем выпустил ракету по
аэропорту и теперь отдыхал на земле, три слова по- испански: "Ты был прав".
по остроте вызываемого наслаждения пуск ракеты не уступал любовным утехам.
Кортесу никогда не суждено было узнать, что он поразил вовсе не "Bahia de
Darwin",- как друзьям и близким колумбийцев, которых разорвало на котлеты,
не дано было узнать, что сталось с ними.
x x x
оказалась значительно эффективнее той, что угодила в "Сан Матео". Ибо первая
уничтожила тысячи людей, птиц, собак, кошек, крыс, мышей и прочих живых
существ, которые иначе могли бы дать потомство.
членов команды, порядка пятисот обитавших на судне крыс, несколько сот птиц
да некоторое количество крабов, рыбы и тому подобного.
нижнему звену пищевой цепочки: миллиардам и миллиардам микроорганизмов,
которые, вместе со своими экскрементами и трупами своих предков, составляли
почву этой заболоченной местности. Взрыв не слишком повредил им, поскольку
они были не слишком чувствительны к внезапным зачинам и концовкам. Они
никогда бы не смогли совершить самоубийство в духе *3игфрида фон Кляйста -
за баранкой автобуса, с твердым намерением покончить с жизнью.
воздуху, вместе со значительной долей прежнего окружения, и плюхнувшись
наземь в конце пути. Многие из них даже пережили величайший расцвет в
результате этого взрыва, получив в качестве подкормки останки коровы, крыс,
команды и других представителен более высоких жизненных форм. Ибо сказано
"Мандараксом":
динамита, вызвал приливную волну шестиметровой высоты - и та, устремившись
вверх по течению, смыла стоявший на причале автобус, а с ним и Зигфрида,
который все равно хотел умереть.
которой грядущее человечества еще было связано с материком.
посадило на болотистое мелководье. Корабль стоял, освещенный не только
луной, но и отблесками безумных полыхающих пожаров, расцветавших по всему
Гуаякилю.
загудели в темной глубине. Затем оба винта - и корабль снялся с болотистой
мели. Теперь он был свободен.
это был новый Ноев ковчег.
КНИГА ВТОРАЯ
И ТАК СТАЛО
1
компаса, без огней, все же разрезал воды холодного, глубокого океана, идя на
предельной скорости. Для человечества он больше не существовал. По убеждению
человечества, именно "Bahia de Darwin", а не "Сан Матео" разнесло вдребезги
в болотистом устье под Гуаякилем.
земли, уносил гены своего капитана и семи из десяти его пассажиров на запад,
к приключению, длящемуся уже миллионы лет.
дезертировал из морской пехоты США.
гражданство. Там я стал сварщиком в доке МальмT. в один прекрасный день меня
совершенно безболезненно обезглавил упавший сверху стальной лист, когда я
работал внутри будущего корпуса "Bahia de Darwin". Тогда я отказался ступить
в голубой туннель, ведущий в загробную жизнь.
лишь однажды, в самом начале игры, и всего на несколько мгновений, во время
бурного шторма с дождем, налетевшего на корабль в северной Атлантике, по
пути из МальмT в Гуаякиль. Я появился тогда в "вороньем гнезде", где меня
увидел один из членов временного шведского экипажа. Он к тому моменту успел
изрядно выпить. Мое обезглавленное тело было обращено "лицом" к корме, а в
высоко поднятых руках я держал свою отрубленную голову, точно баскетбольный
мяч.
x x x
присутствовал незримо, коротая с ним первую ночь в море после нашего столь
поспешного отплытия из Гуаякиля. Он не спал всю ночь напролет и теперь был
трезв, но мучился страшной головной болью, которую охарактеризовал в
разговоре с Мэри Хепберн как "золотой винт, который мне вкручивают промеж
глаз".
другие сувениры - ушибы и ссадины, полученные им после нескольких падений
при безуспешных попытках взобраться на крышу автобуса. Он бы ни за что не
напился, если бы знал, что еще облечен какой-то ответственностью. Он уже
объяснил это Мэри Хепберн, которая также провела на ногах всю ночь, ухаживая
за *Джеймсом Уэйтом, уложенным на палубу в солярии, за офицерскими каютами.
куртку Мэри, потому что остальная часть корабля погружена была в кромешный
мрак. Солярий же по крайней мере освещали звезды - после того, как зашла
луна. с восходом солнца Уэйта собирались перенести в какую-нибудь каюту,
чтобы он не изжарился заживо на голой стальной поверхности.
лежала в главной кают-компании. Подушку ей заменяла ее собака. Там же
находились и шесть девочек-канка- боно, использовавших вместо подушек друг
друга. Хисако же уснула в туалете при главной кают-компании, втиснувшись
между унитазом и умывальником.
x x x_
мостике. Это был единственный ящик на всем корабле, где лежало хоть что-то.
Ящик был чуть приоткрыт, так что "Мандаракс" слышал и переводил большую
часть ночных разговоров.
язык - включая изложенный капитаном план действий. а заключался этот план в
следующем. Они направляются прямиком на один из Галапагосских островов,
Бальтру, где есть доки для кораблей, летное поле и небольшой госпиталь. Там
имеется также мощная радиостанция, так что они смогут выяснить наверняка,
что означали те два взрыва и как поживает весь остальной мир - в случае,
Березин Федор
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Шилова Юлия