нам в гости.
Интеллигентные, умные. И не сытые снобы, как другие
американцы. Они знают, что такое страдание. Нам с ними легко
найти общий язык! Удивительно приятная семья.
замуж, скажем, за Питера?
обязательно за него?
сошелся клином только на евреях и черных?
разговаривать с матерью.
купленном по дешевке "Бьюике", я почувствовала, не знаю
почему, что меня и его впереди ждут приключения. Во-первых, мы
ехали одни, без мамы. Она заболела. Утром проснулась с
температурой и головной болью, на работу не пошла, и ей
пришлось отказаться от поездки, которую отменить уже было
поздно. Б.С. пригласил на ужин американец-дантист с большими
связями в медицинском мире. Ради него дантист с женой оставили
этот вечер свободным и в своем загородном доме приготовили
ужин. Подвести их, не приехать, как условились заранее, было
равносильно разрыву отношений, в которых нуждался не хозяин, а
гость.
дома, а я поехала с Б.С. в качестве его дамы - он был
приглашен с дамой. Я на радостях даже хотела чуть-чуть
подвести глаза и подкрасить скулы, но схлопотала от мамы по
рукам со строгим предупреждением, что имею шанс вообще никуда
не поехать и остаться ухаживать за больной матерью, как и
подобает хорошей дочери. Пришлось исслюнявить мамино лицо
поцелуями и, задобрив ее таким образом, получить разрешение на
поездку.
сердца Б.С. Об этом хозяева были предупреждены по телефону.
Они только спросили у Б.С., полагая, что я старше, чем на
самом деле, что, мол, пьет юная особа, на что Б.С. ответил
кратко:
"Войны и мира", отправлявшаяся на свой первый бал. В гости
меня брали и раньше. Но впервые я ехала без мамы, одна, и
сопровождала лучшего из всех мужчин в мире, одного взгляда
которого было достаточно, чтоб у меня задрожали колени.
в полной безопасности, как за каменной стеной. Его большие
руки с крепкими пальцами хирурга и с синим вытатуированным
якорем между большим и указательным, лежат на руле прочно,
уверенно, и мне кажется, что он ведет не автомобиль, а танк,
и, как перышки, сметает с пути все встречные машины. В
зеркальце я вижу часть его лица. Нос и лоб. И, конечно, глаза.
Так как он сосредоточен на дороге, я могу, не стесняясь,
разглядывать его в зеркальце. А если он перехватит мой взгляд,
отвести глаза на ветровое стекло и сделать вид, что смотрю на
впереди идущие машины.
на реке Хадсон, Б.С., как равной, давал мне информацию о
людях, к кому мы едем. Чтоб я мотала на ус и знала, как себя
вести. Душечка Б.С.! Только с ним я себя чувствовала не
ребенком, а взрослой женщиной, и сердце мое сладко ныло от
несказанной радости.
- миссис Крацер. Они были людьми старыми или, как выразился
Б.С., пожилыми. Это значит, старше его лет на
десять-пятнадцать. А ему самому уже пятьдесят.
нужны. У них - связи. Без этих связей ему будет очень трудно.
Даже когда он сдаст экзамен и будет искать, куда устроиться.
Он терпеть не может это слово "связи". Но такова жизнь.
Особенно здесь. И он не хочет нарушать ее законы, если не
желает быть раздавленным. Гадко, а приходится глотать.
невежественный человек, которому диплом дантиста не прибавил
культурного лоска. Б.С. не ручается, прочитал ли он больше
двух книг. Всю жизнь он делал деньги. Любым способом. И на
зубной боли пациентов. И спекуляцией земельными участками.
Построил большой дом за городом, вышел в отставку и поселился
там. У него три сына. Взрослых. Живут отдельно и не радуют
отцовское сердце.
преуспевающего человека, влиятельную персону и надо ему
потакать, польстив его болезненному самолюбию нищего
местечкового еврея, выбившегося в богачи. Он взялся
покровительствовать Б.С. не от доброго сердца, а чтоб показать
свое влияние в медицинском мире.
обессудь, когда увидишь, что и я ломаю комедию. Ты же умница.
Подыгрывай мне.
махину, на макушке которой горят красные сигнальные огни, чтоб
пролетающие самолеты не зацепились. Река здесь широкая, в
скалистых берегах. Мост висит высоко-высоко над водой, и внизу
корабли выглядят заводными игрушками.
мглистый, и у автомобилей были зажжены фары. По мосту
двигались в двух направлениях два широких потока огней: один -
сплошь белые огни, другой - красные. Тысячи движущихся огней.
Похлеще любой иллюминации.
звездочки.
дома, дома, дома. Кажется, что в Америке нет пустых мест: все
заселено и застроено. Дома стоят у дороги и в лесу. Дома
повсюду. Почти одинаковые. Похожие автомобили, как домашние
псы, стоят у порогов. И почти на всех домах подвешено по
одному зеленому венку с лентой. словно вся страна погрузилась
в траур.
не траурные, а, наоборот, оповещают о празднике. Только на
еврейских домах нет венков. У евреев нет Рождества, нет
новогодних елок и Деда Мороза с подарками, которого здесь
называют Санта Клаус. Но у евреев тоже праздник в эти дни,
называемый Ханука, и в окнах еврейских домов горят семь
цветных лампочек на семисвечнике - меноре. Случись в Америке
погром, лучшего времени не придумать: найти, где живут евреи,
не составит особого труда.
тележное колесо. Колесо от обычной телеги, которую тащит
лошадь, что еще очень часто можно встретить на дорогах России,
но никак не в Америке. Я ни разу не видела в Америке телеги. А
живую лошадь, только лишь когда в Манхэттене выезжали бравые
молодцы из конной полиции, и это больше похоже на маскарад.
Тележные колеса выставлены перед домами, да так назойливо, что
сразу понимаешь - это символ чего-то, чем гордятся обитатели
дома.
выставленное перед домом колесо - это символ американских пио-
неров, осваивавших эту землю, и должно свидетельствовать, что
в этом доме живут потомки тех, кто на своих телегах отвоевывал
у индейцев Америку.
каждого дома. Все они потомки пионеров?
стопроцентными янки.
Америку, когда у пионеров выросли правнуки. Почему и у них
выставлены такие же колеса? - я кивнула на дома, где горели
семисвечники, а у входа белели тележные колеса, как и у
христианских домов.
хотят выглядеть стопроцентными. Купить колесо недорого стоит.
К тому же евреи порой имеют на это больше оснований. Их совсем
недалекие предки в России или Польше были балагулами -
Корнев Павел
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Лукин Евгений
Муркок Майкл