рельсы, ища проволочных силков или признаков мины, но ничего не мог
заметить. Внизу, в просветах между шпалами, видна была река, грязная и
быстрая. Впереди, за мокрыми полями, можно было разглядеть под дождем Удине.
Перейдя мост, я огляделся. Чуть выше по течению на реке был еще мост. Пока я
стоял и смотрел, по этому мосту проехала желтая, забрызганная грязью
легковая машина. Парапет был высокий, и кузов машины, как только она въехала
на мост, скрылся из виду. Но я видел головы шофера, человека, который сидел
рядом с ним, и еще двоих на заднем сиденье. Все четверо были в немецких
касках. Машина достигла берега и скрылась из виду за деревьями и
транспортом, брошенным на дороге. Я оглянулся на Аймо, который в это время
переходил, и сделал ему и остальным знак двигаться быстрее. Я спустился вниз
и присел под железнодорожной насыпью. Аймо спустился вслед sa мной.
на ряды деревьев, канаву и дорогу.
дороге.
выпьем. - Он отцепил свою фляжку от пояса и отвинтил пробку.
парапетом моста двигались немецкие каски. Они были наклонены вперед и
подвигались плавно, с почти сверхъестественной быстротой. Когда они достигли
берега, мы увидели тех, на ком они были надеты. Это была велосипедная рота.
Я хорошо разглядел двух передовых. У них были здоровые, обветренные лица. Их
каски низко спускались на лоб и закрывали часть щек. Карабины были
пристегнуты к раме велосипеда. Ручные гранаты ручкой вниз висели у них на
поясе. Их каски и серые мундиры были мокры, и они ехали неторопливо, глядя
вперед и по сторонам. Впереди ехало двое, потом четверо в ряд, потом двое,
потом сразу десять или двенадцать, потом снова десять, потом один, отдельно.
Они не разговаривали, но мы бы их и не услышали из-за шума реки. Они
скрылись из виду на дороге.
взорван? Почему вдоль насыпи нет пулеметов?
самом шоссе, мост оставляют. Куда все девались? Что ж, так их и не
попытаются остановить?
тремя санитарными машинами. Мне это не удалось. Теперь мое дело просто
добраться до Порденоне. Но я, видно, не доберусь даже до Удине. Ну и черт с
ним! Главное, это сохранить спокойствие и не угодить под пулю или в плен.
отпил порядочный глоток. - Можно идти, - сказал я. - Спешить, впрочем,
некуда. Хотите поесть?
будет, если они очутятся у нас над головой, прежде чем мы их увидим.
мокрая равнина. Впереди за равниной был холм, и за ним Удине. Крыши
расступались вокруг крепости на холме. Видна была колокольня и башенные
часы. В полях было много тутовых деревьев. В одном месте впереди путь был
разобран. Шпалы тоже были вырыты и сброшены под насыпь.
дороге. Я выглянул из-за края насыпи и увидел, что они проехали мимо.
опаснее, если они наткнутся на нас неожиданно.
грязи и присоединился к нам. Линия отклонилась теперь к югу, в сторону от
шоссе, и мы не видели, что делается на дороге. Мостик через канал оказался
взорванным, но мы перебрались по остаткам свай. Впереди слышны были
выстрелы.
полей. Впереди виднелась другая линия. На севере проходило шоссе, на котором
мы видели велосипедистов; к югу ответвлялась неширокая дорога, густо
обсаженная деревьями. Я решил, что нам лучше всего повернуть к югу и,
обогнув таким образом город, идти проселком на Кампоформио и Тальяментское
шоссе. Мы могли оставить главный путь отступления в стороне, выбирая боковые
дороги. Мне помнилось, что через равнину ведет много проселочных дорог. Я
стал спускаться с насыпи.
обогнуть город. Мы все спускались с насыпи. Навстречу нам с проселочной
дороги грянул выстрел. Пуля врезалась в грязь насыпи.
были теперь впереди меня. Я взобрался на насыпь так быстро, как только мог.
Из густого кустарника еще два раза выстрелили, и Аймо, переходивший через
рельсы, зашатался, споткнулся и упал ничком. Мы стащили его на другую
сторону и перевернули на спину. - Нужно, чтобы голова была выше ног, -
сказал я. Пиани передвинул его. Он лежал в грязи на откосе, ногами вниз, и
дыхание вырывалось у него вместе с кровью. Мы трое на корточках сидели
вокруг него под дождем. Пуля попала ему в затылок, прошла кверху и вышла под
правым глазом. Он умер, пока я пытался затампонировать оба отверстия. Пиани
опустил его голову на землю, отер ему лицо куском марли из полевого пакета,
потом оставил его.
Italiani. [188] Бонелло ничего не говорил. Он сидел возле Аймо, не глядя на
него. Пиани подобрал кепи Аймо, откатившееся под насыпь, и прикрыл ему лицо.
Он достал свою фляжку.
могло случиться на полотне.
tenente? Куда мы теперь пойдем?
Бонелло.
Немцы хоть знают, чего хотят.
пробраться на юг, все будет хорошо.
одного, - сказал Бонелло. - Я не хочу рисковать.
под углом к полотну. Он был совсем маленький, руки у него были вытянуты по
швам, ноги в обмотках и грязных башмаках сдвинуты вместе, лицо накрыто кепи.
Он выглядел очень мертвым. Шел дождь. Я относился к Аймо так хорошо, как
мало к кому в жизни. У меня в кармане были его бумаги, и я знал, что должен
буду написать его семье. Впереди за полянами виднелась ферма. Вокруг нее
росли деревья, и к дому пристроены были службы. Вдоль второго этажа шла
галерейка на сваях.
вперед. [189]
деревьев вокруг дома или из самого дома. Я шел прямо к дому, ясно видя его
перед собой. Галерея второго этажа соединялась с сеновалом, и между сваями
торчало сено. Двор был вымощен камнем, и с ветвей деревьев стекали капли
дождя. Посредине стояла большая пустая одноколка, высоко вздернув оглобли
под дождем. Я прошел через двор и постоял под галереей. Дверь была открыта,
и я вошел. Бонелло и Пиани вошли вслед за мной. Внутри было темно. Я прошел
на кухню. В большом открытом очаге была зола. Над очагом висели горшки, но
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей